Так трижды благословенный и великий Никодим противостоял многим лишениям и разным искушениям и преуспевал в трудной, но имеющей награду борьбе подвижника, в которой он закалялся, как золото в горниле, и его праведность сияла ярче, чем солнце.
В течение последних лет своей земной жизни он постоянно менял место жительства, вероятнее всего для того, чтобы найти лучшие условия, с одной стороны, для писания, а с другой – для изучения рукописей в разных монастырях; но возможно, и для того, чтобы постоянно не беспокоить одних и тех же людей своей очень скромной диетой, а может быть и потому, что его приглашали другие братства Святого Афона. Но и в течение этих лет он продолжал подвизаться так же, как и прежде, что было выше человеческих сил. Он писал и жил во Христе, от Которого получал силу, ибо как говорит апостол Павел, «не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20).
Слух о добродетелях и мудрости этого великого отца быстро распространялся повсюду, и с духовными нуждами со всех концов Греции к нему приходило бесчисленное множество людей, чтобы найти внутреннее утешение.
Его постоянная и очень плодотворная работа и его стремление направлять на путь спасения не только афонских монахов, но и христиан, приходивших к нему из мира, а также его напряженная духовная брань, молитвы, всенощные, – ослабили его тело и здоровье. Тогда он нашел прибежище в келлии иконописца Киприана. Несмотря на физическую слабость, св. Никодим продолжал свою драгоценную деятельность как добрый поборник правды, день и ночь устремляя свой ум к духовному.
В течение последних лет своей блаженной жизни он написал трехтомник Житий Святых, монументальную богословскую книгу «Геортодромион» с толкованием на праздничные каноны Спасителю и Богородице и книгу «Новая Лествица» с толкованиями на степенны Октоиха. Эти чудесные работы, так сказать, писания от Бога, имеют таинственное благоухание богатой мудрости Святого Духа, той мудрости, живым сокровищем которой и был сам св. Никодим. В конце жизни он написал книгу «Исповедание моей веры», в которой отвергает все нечестивые и необоснованные обвинения, выдвинутые против него некоторыми злобными и завистливыми афонскими монахами.
Кто может описать всю клевету, скорби и искушения, которые переносил св. Никодим в борьбе за истинные традиции нашей Церкви. Он вел эту борьбу мужественно, прилагая все усилия для сохранения и возрождения истинной духовной жизни афонских монахов и всего православного христианства. Именно за это он постоянно подвергался гонениям со стороны лжебратий, которые притворялись благочестивыми. «Устами неправедных, говорящих неправедное с гордостью и презрением», он подвергался жестокой клевете, как и великие отцы Церкви – св. Афанасий, св. Иоанн Златоуст и св. Фотий, которым св. Никодим ревностно подражал и равным которым он был по своим писаниям. Поэтому он написал упомянутое «Исповедание» для усовещания своих братий. Святая община Святой Горы Афон стремилась защитить праведность великого святого и опубликовала энциклику, резко порицающую тех, кто сеет плевелы в чрезвычайно чувствительную церковную почву.
Вся жизнь св. Никодима прошла в высокой духовной борьбе и писании святых книг. Благодатью Святого Духа было исполнено его чистое сердце, и, принося радость всем, ее щедро источали его уста. Всю свою жизнь св. Никодим имел одну заботу: служить Божественной воле и приносить пользу своим ближним. В этом он уподобился святым прошлого. Он получил талант от Бога и, как благодарный и верный раб, умножил его в десятки тысяч раз. Он жил как ангел, и был святым; он был богословом, мудрым в божественных предметах; он являлся неисчерпаемым сокровищем утешителя, подобным Богу, сияющим благодатью Христа, и был ярким советником людей, от патриарха до простого верующего. Он был прост в обращении и терпелив; он был ласковый и добрый по характеру, нестяжательный, кроткий и смиреннейший. Его смирение было глубоким в слове и деле. Когда бы он ни говорил о себе, он говорил: «Я чудовище, я мертвая собака, я ничтожество, я немудрый и необразованный». Вместо туфлей он всегда носил сандалии. У него была только одна ряса и не было постоянного жилища. Домом боговдохновенного учителя был весь Святой Афон, поэтому его называли Никодимом Святогорцем.
В конце своей земной жизни, сильно ослабев, святой вернулся в келлию своих возлюбленных скуртейских братий, где был окружен заботой и любовью. Близился его исход из этого мира. Его здоровье из-за непомерных трудов было совершенно подорвано, его организм был полностью истощен.
Готовясь расстаться с этой жизнью, святой исповедался, испросил и получил елеосвящение, ежедневно причащался Святых Таинств. 30 июня/13 июля 1809 года ему стало плохо. Почти неслышным голосом, иногда ненадолго прерываясь, он горячо молился Христу. Тем, кто был рядом с ним, он сказал: «Отцы мои, я не могу молиться умом, поэтому я молюсь устами». Он постоянно благодарил братий за все их труды для него.
Ночью его состояние совсем ухудшилось. Он вновь попросил Святого Причастия. Причастившись, он сложил руки и вытянул ноги; он стал тихим и спокойным, но продолжал непрерывно молиться. Когда братия спросили его: «Учитель, ты покоишься?», он ответил: «Я причастился Христу, как же мне не быть в упокоении?»
1/14 июля 1809 года, в возрасте 60 лет, окруженный своими возлюбленными братиями, пребывающий душой в Боге и небесных благословениях, святой Никодим Святогорец предал свою блаженную душу в руки Бога Живого, Которого он возлюбил от юности своей и Которому отдал всего себя.
Святое тело боговдохновенного учителя было похоронено в келлии Скуртеи – там, где он умер. Его святая глава и сейчас хранится там, источая божественное благоухание святости и освящая тех, кто прикладывается к ней с верой.
Кончина св. Никодима исполнила глубокой скорби не только монахов Святого Афона, но и всех благочестивых христиан по всему миру. Все оплакивали уход всеобщего учителя и утешителя. Блаженный Никодим прославлен в лике святых как преподобный, богослов и учитель. И он уже наслаждается вечным блаженством в свете Божественной славы.
Святой Макарий Коринфский
Перевод с английского Лидии Сикорской и Барбары (Варвары) Джонсон по изданию «St.Macarios of Corinth». Первое издание – 1972 г.
Святой Макарий (Нотарос) Коринфский, подобно равноапостольному св. Косме Этолийскому, сыграл значительную роль в духовном возрождении Греции во второй половине ХУШ века. Св. Макарий начал свое служение в 1765 году, через пять лет после начала миссионерства св. Космы. Будучи рукоположен в архиепископа Коринфского, он много потрудился над улучшением церковной ситуации в своей епархии. Подобно св. Косме, св. Макарий видел особую значимость школ в отношении Церкви. До своего рукоположения он шесть лет преподавал бесплатно в коринфской школе, а став архиепископом, построил много школ по всей коринфской провинции. Он также придавал большое значение образованию клириков, посылая их на обучение в монастыри.
Как и св. Косма, он требовал соблюдения традиции Церкви. Так, например, в то время, когда св. Косма в своих миссионерских путешествиях по Греции и Албании убеждал богатых жертвовать деньги для покупки больших крестильных купелей, св. Макарий во всех городах и селах своей епархии установил такие большие купели для того, чтобы Таинство Св. Крещения совершалось по всем правилам, через троекратное погружение. Как и св. Косма, св. Макарий стремился возвратить греков к первоначальной христианской практике и устранить все ложные традиции и вредные нововведения из жизни Церкви.
Св. Макарий был одним из главных представителей колливадского движения, которое объединяло монахов-ревнителей, выступавших за строгое соблюдение Святого Предания. Это движение возниклов ХУШ веке на Святой Горе Афон. В 1754 году монахи Скита св. Анны на пожертвования православных христиан начали строительство «кириакона», т. е. общей церкви. По афонскому обычаю они совершали панихиды по усопшим родственникам этих жертвователей. Сначала монахи служили панихиды по субботам, как это делалось ранее по всему Афону. Но некоторые из монахов для того, чтобы ускорить строительство[45], хотели служить панихиды вместо суббот по воскресеньям. Однако не все согласились. Часть скитских монахов воспротивилась изменению, говоря, что оно является нарушением Святого Предания, восходящего к первохристианским временам, а воскресенье – это день Господнего Воскресения, то есть день радости, и этот день не подходит для совершения панихид, которые связаны со скорбью. Сторонников изменения такие аргументы не убеждали. Они доказывали, что существование панихид частью основывается на Воскресении Христовом, и совершение таких служб не противоречит радостному характеру воскресного дня. Высмеивая своих противников, они называли их «субботниками» и «колливадами»[46]. Этот спор, принимавший опасный характер, распространился на другие афонские скиты. Сторонники новшеств (своего рода «обновленцы») оскорбляли и преследовали традиционалистов.
Вселенские патриархи старались прекратить эту смуту, но безуспешно. В 1772 году патриарх Феодосий II в ответ на письмо афонских монахов заявил: «Тот, кто совершает панихиды по субботам, поступает хорошо, поскольку держится древней традиции Церкви, но и тот, кто совершает их по воскресеньям, не согрешает». Этот ответ должен был восстановить мир среди монахов. Однако спор не прекратился. Через год патриарх Самуил Хатзерис в письме от имени Синода указал: «Монахи, подвизающиеся в келлиях и скитах, подчиняющихся монастырям, должны следовать безоговорочно Типикону и обычаям этих монастырей в отношении служения панихид». Но борьба продолжалась. По вопросу служения панихид собиралось два Собора, один на Афоне в 1774 году, другой в Константинополе в 1776 году. Первый Собор анафематствовал тех, кто не принял решение Патриархии, в то время как второй объявил, что «панихиды могут совершаться и по субботам, и по воскресеньям».