– Так, понятно. Ты сейчас о ком рассказал? Об Оксане, Юлии или Кристине? Я знала, я чувствовала!
– Перестань, ты же знаешь, что это только для того, чтобы ответить на твой вопрос. Больше не буду рассказывать.
– Нет уж, давай. Даже интересно.
– Одна из самых распространенных игр связана с мнимым насилием.
– Да кому ты нужен, чтоб тебя насиловать?!
– Насилуют обычно не мужчину, хотя всякое бывает. Забыли. Есть еще «медсестра – пациент». Она вся в белом с красным крестом, он держится за…
– Бред. Ты забыл, что я проработала стоматологом столько лет! Меня от белого халата давно тошнит. Дальше.
– Есть люди, предпочитающие образ горничной, – продолжал я устало.
– Ты больше ничего не придумал? Чтобы ты на меня орал: «Какая дура постирала мою бабочку? Где новые носки и штаны от синего костюма в красную полоску?»
Я извинился за свою бестактную навязчивость и пошел спать. Роль спящего я играл лучше всех. Можно сказать, что я в нее вжился буквально через пять минут.
С утра ролевые игры продолжились. Я был Прометеем. Любимая – орлом. Выклеванный мозг – Прометуёвой печенью.
– Ты ведешь интеллектуальную передачу на радио, ты лучший и самый известный адвокат в стране, ты пишешь рассказы в Tatler, ты читаешь интересные лекции, собираешь уникальные коллекции и играешь в гольф. Только на наши отношения тебе начихать. У тебя нет времени. У тебя все на первом месте, кроме меня. Год прошу тебя рассказать про ролевые игры… и что?
– У меня есть предложение.
Глаза любимой загорелись.
– Мы проведем сегодня романтический вечер двух любящих сердец. Только ты будешь делать все, как я скажу. Забегая вперед, ты только представь, как я беру тебя за руку, и под шепот моих нежных слов мы идем в зеркалах отраженного романтизма. Ты одета тенью и бликами от зажженных мною свечей, я купаюсь в твоих глазах и нежных пальцах. Ты, не говоря ни слова…
Любимая притихла. Джессика подняла уши.
– Дальше рассказывать не буду, а то неинтересно.
– А что я должна делать? – спросила хозяйка горящих любопытством глаз.
– Ничего. В том-то и интрига, что ничего. Я все сделаю сам. Твоя задача – не говорить ни слова. Весь вечер. Что бы я ни делал. Начиная с того момента, когда мы встретимся в ресторане за ужином. И до утра.
– Даже в этот момент?
– Даже в этот.
«Вот это да!» – подумал я про себя, когда увидел, что любимая покраснела.
…Она вошла на веранду, как всегда, подтянуто-элегантная и, молча кивнув, поцеловала меня в щеку.
«Есть!» – пронеслось у меня в голове.
– Здравствуй, моя радость! – сказал я, помогая ей присесть напротив меня.
Подруга жизни улыбнулась, кивнула еще раз и ушла с головой в принесенное официантом меню, не говоря ни слова.
– Аперитив? Свежевыжатый сок? Вода? – Официант со взглядом дрессированной болонки держал лапки с блокнотом на уровне груди.
Любимая постучала пальцем по бокалу и затем показала официанту на соседнее здание.
– Простите?
Снова стук окольцованной фалангой по фужеру и уже довольно злобный тычок в сторону дома напротив.
– Я попробую вам помочь, так как моя дама немая. Наберемся терпения. Все не так просто.
В глазах актрисы немого кино читалось легкое озверение. Бокал поднесли ко рту и в дом напротив потыкали еще раз пять. Официант вспотел.
– Я не понимаю. Она хочет послать бутылку вина в дом напротив?
Сумочка с левого кресла вылетела, как ласточка из гнезда. Щелкнул шанелевый затвор. Любимая начала что-то быстро писать на заранее припасенных листочках. Потный официант взглянул ей через плечо, издал радостный хрюк: «Конечно, простите, я сейчас!» и счастливой трусцой понесся куда-то вдаль. Я подвинул к себе бумажку и прочел написанное каллиграфическим девичьим почерком: «Воду с ГАЗом, идиот!» На крыше соседнего здания голубым и желтым светилась реклама «Газпрома».
С заказом мы справились быстрее, чем я думал, с помощью пальца, кивков головы и меню, хотя любопытный взгляд vis-a-vis не покидал меня больше чем на пять секунд. Я выбрал бутылку хорошего вина и сказал:
– Я рад, что мы сегодня вдвоем. На работе все хорошо. Нас, наверное, не пустят на Олимпийские игры. Слышала, что в Турции творится? У собаки почему-то с утра был понос. Ты думаешь, московское «Динамо» на будущий год вернется в первую лигу?
Мне показалось, что любимая как-то слишком сильно сжала острый нож для мяса.
«Хорошо, что мы едим без помощи пистолета…» – подумал я, взял руку любимой в свою и задумчиво посмотрел на улицу. Благодатная, годами ожидаемая тишина повисла надо мной наркотическим дурманом.
– Я хотел тебе рассказать, как мы выиграли один интересный суд в Лондоне против известного болвана. Его удосужило судиться со мной, адвокаты настропалили. Поняли, что он совсем дурак, и разводили его на часы по тысяче фунтов. Они же ни за что не отвечают. Просто нашли богатую дойную корову. А мы все перевернули в другую сторону. Тебе знаком юридический принцип «обратная виндикация»? Ты знаешь разницу между барристерами и солиситорами в британской системе правосудия? Рассказать?
На белой скатерти темно-коричневые ногти заиграли гаммы для пяти пальцев с бриллиантами.
Вино заканчивалось быстрее, чем я думал.
Спагетти, крудо и следующая бутылка какого-то «Шато» покидали этот мир в космической тишине. Молчать любимой было явно легче во время еды. Я проводил один из самых замечательных вечеров своей жизни. Наконец на свет снова появились желтая бумажка и ручка:
«Ты меня любишь?»
– Я тебя обожаю. Кстати, Дима Дибров рассказал дивную шутку: «Четыре правила счастливого брака: надо найти ту, которая любит только тебя, ту, с которой всегда интересно, ту, которую всегда хочешь, и потом постараться, чтобы они все никогда не встретились». Правда смешно?
Гаммы. Allegro.
– А вот еще недавно прочел: «Встретились два приятеля. Один говорит другому: “У меня родился сын!” Второй: “Ой, здорово! Поздравляю! А как жена?” – “Слава богу, ничего не знает!”» Что у тебя с лицом?
Гаммы. Для десяти пальцев. Или все-таки «Аппассионата»? Хотя по ритму, скорее, Вивальди.
В тишине таял сорбет. Если бы двое молчали, не договорившись, это было бы ужасно. А так… Так можно было очень и очень многое сказать без слов, глазами, кончиками пальцев.
…Мы заходили домой, не говоря ни слова. То ли от выпитого вина, то ли от нервности, но любимую шатало, как рубль во время кризиса. В квартире было красиво: горничная по моей команде за десять минут до нашего прихода зажгла свечи в коридорах, спальне и гостиных.
Она засыпала у меня на руках, когда я снимал с нее туфли и одежду.
Аккуратно водрузив тело на лежбище, я помчался к телевизору. «Реал» – «Барселона». Разве можно было такое пропустить?
В половине третьего я потихоньку зашел в спальню и увидел разметавшуюся по кровати любимую. Она сладко спала, уткнувшись носом в мою подушку, полностью отдавшись дедушке Морфею. Тихонько раздевшись, я пристроился на краю и, улыбаясь, закрыл глаза.
Утро началось с сухого «здравствуй» и кефира. Горничную Таню отправили гулять с собакой.
– Тебя не интересует, что у меня болит голова? И вообще, что вчера было ночью?
– Все. Ты была хороша. Впрочем, как всегда.
– Странно. Я ничего не помню. Но, по-моему, было очень мило. Давай как-нибудь еще повторим?
«Давай? Конечно, давай! Это был потрясающий вечер. Я еще обязательно что-нибудь придумаю. Например, можно поменяться местами. Хотя нет. Не получится. Такого испытания можно и не выдержать…» – мелькало в подсознании.
На кухне стало тихо. Кажется, мы продолжали сидеть во вчерашнем ресторане.
Я допивал свой чай и думал: «Золотое правило любой пары: “Когда любимая молчит, ее нельзя перебивать. Никогда!”»
…Постепенно открылся один глаз. Что это было? Какой-то кошмар? Или все-таки не кошмар? Дрожащей рукой я нашел спящий на тумбочке телефон.
– Это я. Извини, привет! Доброе утро! Как ты? Где ты? Скажи мне, ты что-то меня спрашивала про ролевые игры? Мы куда-то ходили, и ты весь вечер молчала? Скажи, умоляю. Было?
– Я в Токио, дорогой. И у нас вечер. Прости, не должна была оставлять тебя на две недели одного. Но ты же не мог со мной поехать из-за работы. Все в порядке? А что ты там говорил про ролевые игры? Я не поняла и ничего об этом не знаю. Но послезавтра я уже в Москве. Расскажешь? А то я тороплюсь. Целую. Береги себя.
Рассказать?! Да никогда в жизни! Пусть это останется моим одиноким романтическим приключением.
13 Ласточек и филин
Часть I
– С этим рюкзаком вы умрете по дороге. Оно вам надо?
Я посмотрел на свой любимо-лимитированный Louis Vuitton и вспомнил домашние сборы по полученному от организаторов списку.
Сначала было слово. Оно шло в виде объяснения.
«В это время в пустыне Негев ночью бывает довольно прохладно. А днем жарко. Учтите это, подбирая одежду. Ходить по пустыне не так просто. Ваша обувь должна соответствовать и быть удобной. Не полагайтесь на кроссовки для фитнеса. Еще вам нужен рюкзак и всякие мелочи для пятидневного похода, ночевок в палатках и караван-сарае, пятичасового перехода на верблюдах и для всяких других приключений».
Если мелочи для приключений были понятны и напрашивались сами собой, хотя я презервативы терпеть не могу (просто юность прошла в «докондомный» период развития цивилизации), то все остальное повисало не очень понятным заданием.
Организаторы похода – две очаровательные отечественные израильтянки, одна из которых – сексолог-психолог, а вторая наоборот – психолог-сексолог (сокращенно «сексопсих» и «психосекс»), – придумали замечательную авантюру по исследованию женского поведения. Преодоление себя, психологические игры, постижение незнакомой ситуации и мира, анализ проведенного дня, погружение в сознание партнера – это далеко не все, к чему должны были быть готовы участницы пустынных блужданий. Но, кроме всего прочего, как-то надо было с кем-то делиться сокровенным и получать на это мужскую реакцию. Соответственно, объектом для такого эксперимента был выбран адвокат, писатель, радиоведущий и просто человек в бабочке – Александр Добровинский. Будучи большим любителем новизны в ощущениях и подумав немного, мне показалось, что тринадцать девушек, пустыня и я – это то, чего еще у меня в жизни не было.