Войтех поднял на нее взгляд, заметил тревожное выражение на лице.
– Саша, – позвал он, вставая из-за стола и обнимая ее за талию, чтобы привлечь к себе. – Не волнуйся, у меня нет дурных предчувствий по поводу нашего плана. Ты ведь доверяешь моим предчувствиям?
Она скользнула руками по его плечам, обнимая за шею, улыбнулась и игриво поцеловала в кончик носа.
– Я доверяю тебе, – поправила Саша. – Обычно ты знаешь, что делаешь.
– Вот именно, – согласился Войтех, быстро целуя ее в губы.
Саша выдавила из себя улыбку, но тревога так и не исчезла из ее взгляда.
– А хорошее предчувствие у тебя по поводу этой попытки есть? – не удержалась от уточнения она.
– Честно говоря, у меня вообще никаких предчувствий. Возможно, просто ничего не получится. Но попробовать стоит. Тем более у нас нет других идей.
– Тогда давай попробуем, – уверенно заявила Саша, протягивая ему наушник передатчика, который Войтех сразу вставил в ухо.
Камни разложили посреди пустыря, оставшегося свободным после парковки фургона. У круга стоял задумчивый Нев, перекидывая из ладони в ладонь последний камень, необходимый для создания непрерывного контура. Ваня стоял рядом с фонарем в руках, поскольку иначе в сгустившейся ночной тьме здесь можно было глаз выколоть. Карел держался на небольшом расстоянии, определить его местоположение сейчас можно было только по тлеющему кончику сигареты.
– Как я понимаю, у нас все готово? – нарочито бодро поинтересовался Войтех, подходя к Неву и Ване.
– Угу, осталось положить в мышеловку кусочек сыра, так что хорошо, что ты зашел, – нервно хмыкнул Ваня.
– Вот завершающий камень, – Нев вручил его Войтеху и попросил Ваню показать лучом фонаря на пустующее в его ожидании место. – Имей в виду, его нужно вставить очень аккуратно, чтобы он обязательно касался обоих своих соседей. И при этом не потревожить другие части круга.
– Да, конечно, я понимаю, – сосредоточенно кивнул Войтех, взвешивая камень в ладони.
– Остальные уйдут в фургон во имя безопасности, – продолжил Нев, – но я останусь здесь, буду стоять в нескольких шагах. Опять облачность, поэтому видимость не очень хорошая, свет луны почти не пробивается, но думаю, будет уместно оставить тебе фонарь. В конце концов, ты как бы приглашаешь его на битву, ты не должен ставить себя в уязвимое положение.
На этот раз Войтех только молча кивнул.
– Вчера мне удалось задержать его на три или четыре секунды – примерно столько дополнительного времени я смогу тебе дать, поэтому постарайся двигаться быстрее. И помни: чтобы круг смог его удержать, нужно, чтобы он коснулся ногами земли внутри него.
– Хорошо.
– Ну что, все по местам? – бодро не то скомандовал, не то спросил Ваня.
Он передал Войтеху фонарь и потянул Сашу к фургону. Та успела поцеловать Войтеха в щеку, прежде чем уйти. Карел махнул брату зажатой в руке сигаретой и пожелал удачи по-чешски. Нев отступил назад последним, в несколько бесшумных шагов растаяв в темноте. У Войтеха даже появилось неприятное ощущение, что он совсем ушел.
Оставшись в одиночестве, Войтех прежде всего еще раз посветил фонариком на камни, формирующие круг, нашел брешь в их стройном ряду, прикинул, как встать и как двигаться, чтобы максимально быстро перепрыгнуть линию и поставить камень на место. Потом поднял взгляд и фонарь к небу.
– А как он вообще узнает, что ты его тут ждешь? – неожиданно прозвучал в наушнике голос Вани. – Может, тебе покричать и помахать фонарем? Ну там, типа: «Выходи, чудище поганое, биться будем»?
Войтех не сдержал смешок, а Нев неожиданно поддержал Ваню:
– Кстати, это может быть вполне уместно. Не исключено, что Иржи изначально привлек внимание бескуда ссорой с Ленкой. Нужно как-то продемонстрировать агрессию.
– Войта и агрессия, – послышался в передатчике голос Карела, говорившего на английском. – Я бы на это посмотрел.
– Я бы тоже, – не удержалась Саша.
– Очень смешно, ребята, – отозвался Войтех почти обиженно.
С минуту он просто продолжал светить в небо фонарем, а потом наконец крикнул. По-чешски:
– Эй, ты! Иди сюда! Мы вчера не договорили! Если ты, конечно, не боишься… Слышишь меня, чудо пещерное? Перепончатокрылое…
В фургоне Карел вздохнул и грустно посмотрел на Ваню и Сашу.
– Я же говорил, – заметил он, не включая передатчик. – Войтех и агрессия – вещи малосовместимые. Он скорее молча пристрелит, чем нормально поскандалит.
– Может, ему пострелять в небо? – предложил Ваня.
– Боюсь, что тогда вместо бескуда сюда приедет полиция, – возразил Карел.
И только Саша промолчала. Она совершенно не возражала, если бескуд не явится.
Глава 14
17 июля 2016 года, 01:30
Московская область
Сон не шел, хотя Ольга чувствовала себя непривычно уставшей. При всем желании она не смогла бы встать, включить свет и ноутбук и заняться работой, но мозг просто не желал отключаться и засыпать. Она постоянно прислушивалась к тишине, каждую секунду ожидая услышать ожившую машинку. Уверенности в том, что ее маленькая хитрость удалась, не было.
Когда первый напечатанный отрывок сбылся, Ольга решила создать другой маленький рассказ, буквально на одну печатную страницу. Рассказ о таинственной и могущественной пишущей машинке, создающей реальность по собственному усмотрению. Та упивалась своей властью над окружающими, произвольно создавая для них смертельно опасные ситуации. Но потом машинка попала в руки писательницы, привыкшей делать то же самое: создавать реальность, населять ее персонажами и управлять их жизнями. Однажды вечером писательница решила использовать дар машинки, чтобы сотворить фокус ради развлечения себя и своего гостя, что стало для машинки тяжелым стрессом. Она больше никогда не печатала сама, не вплетала в ткань бытия собственные нити. То ли обиделась, то ли разучилась.
Дементьев, прочитав этот созданный «на коленке» экспромт, пришел в восторг.
– Просто и изящно, вы молодец, – похвалил он. – Сыграли по ее правилам и обыграли.
– Мы пока не знаем наверняка, – охладила его пыл Ольга. – Если сработает, сегодня машинка не станет печатать. Ни сегодня, ни завтра. Никогда.
– Что ж, пару дней можно и понаблюдать, – согласился Дементьев. – Как думаете: сможете вытерпеть мою компанию еще пару дней?
Ольга на это только улыбнулась и предложила заняться ужином. Как ни странно, присутствие следователя-исследователя, как она продолжала его про себя называть, ее совсем не раздражало. Он пока держал почтительную дистанцию, а она все равно ничего не писала. Обычно конфликты с мужчинами у нее возникали тогда, когда она днями просиживала за ноутбуком, забыв обо всем на свете, а они начинали страдать от отсутствия внимания к собственной персоне.
Совместное приготовление и поедание ужина неожиданно оказалось весьма приятным времяпрепровождением. За бокалом вина Дементьев рассказал ей подробнее о том, как познакомился с Войтехом Дворжаком и его друзьями, как несколько раз помогал им с расследованиями, еще когда работал в Следственном комитете. Рассказал он и том, почему его в итоге уволили, оставив лишь один путь: работу в Институте исследования необъяснимого.
– Не жалеете об этом? – поинтересовалась Ольга, до того слушавшая внимательно и молча.
– Я предпочитаю не жалеть о сделанном, – пожал плечами он. – Но жить мне определенно стало интереснее. Опять же, с вами познакомился…
Как и в прежние разы, она замяла тему его неровного дыхания в ее сторону, хотя что-то внутри навязчиво шептало: «Да ладно тебе, хоть пофлиртуй, а то окончательно разучишься это делать, на пользу творчеству это не пойдет». Ольга предпочла проигнорировать голос.
После ужина Дементьев созвонился с коллегами, благополучно добравшимися до Рязанской области. Правда, ничего полезного те узнать не успели.
– Мы поговорили с соседями умершей женщины, – сообщила Лиля.
Ольга во время их разговора убиралась на кухне, поэтому слышала почти все.
– Никто не замечал за ней ничего странного. Никакую магию она не практиковала, даже народной медициной не увлекалась. Пишущую машинку у нее тоже никто никогда не видел. Мы хотим еще осмотреть сам дом, но займемся этим уже завтра с утра.
Дементьев в ответ рассказал о проведенном эксперименте и о хитрости, которую Ольга применила в конце.
– Интересно, сработает ли, – протянул Долгов. – Расскажешь завтра, как прошла ночь.
На этом они и распрощались.
В постель Ольга ложилась почти умиротворенной, уверенная, что уснет достаточно быстро. Но не вышло. Сначала мозг переваривал услышанный за ужином рассказ, привычно прикидывая, как это можно использовать в новом сюжете, а потом мысли перекинулись на Веру, ее мужа и машинку в соседней комнате, после чего сон сбежал окончательно.
С тех пор она ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к тишине, и все ждала, когда машинка оживет. Та издевательски молчала. Вместо нее Ольга постоянно слышала что-то другое: то ветер завывал, заблудившись в какой-то трубе, то дом скрипел. Она так напрягала слух, что даже начала слышать дыхание Дементьева в соседней комнате.
По крайней мере, она была уверена, что слышит именно его дыхание, пока с первого этажа не донесся сначала звук сливного бачка, а потом – льющейся воды. Видимо, Ольга все же задремала и не заметила, как ее гость спустился в туалет на первый этаж.
Только тогда она осознала, что в прошлую ночь ни разу не слышала дыхания из второй спальни. Утром ей даже пришлось зайти в комнату, чтобы проверить, там ли Дементьев.
Сердце взволнованно забилось в груди, разгоняя кровь по телу. Ольга снова вслушалась в тишину, но пока под мужским весом скрипела лестница, никаких других звуков, кроме шагов, уловить не смогла. Потом простонала, закрываясь, дверь в соседнюю спальню, еще несколько секунд была слышна приглушенная возня, после чего снова наступила тишина. Конечно, никакое дыхание через две закрытые двери не добиралось – и не могло добраться – до уха Ольги.