Кроме Военной комиссии при ФИГ, в разное время предпринимались и другие попытки построить единый руководящий аппарат для формирования частей из иностранных добровольцев (Комиссия по формированию интернациональных групп РККА при ВЦИК; Управление по формированию интернациональной Красной армии РСФСР; Отделение интернациональных частей при Организационном управлении Всероглавштаба и др.).
В большинстве случаев интернациональные части формировались на добровольной основе при соблюдении классового отбора. Добровольческий принцип в целом соблюдался в течение всей Гражданской войны. Воинские части, комплектуемые иностранцами, могли быть в прямом смысле интернациональными (то есть состоять из представителей нескольких иностранных национальностей) или же комплектовались как мононациональные.
Общей тенденцией развития интернациональных формирований на протяжении Гражданской войны было их укрупнение и сокращение численности; создание межнациональных и национальных высших и местных органов военного управления и формирования; переход на штаты Красной армии; нормативное регулирование правового положения военнослужащих-интернационалистов и т. д.[308]
Иностранные военнослужащие Красной армии стали подспорьем большевикам в вооруженной защите советской власти. По подсчетам советского историка В.Г. Краснова, автора диссертации по истории интернациональных формирований Красной армии, за годы Гражданской войны было создано свыше 510 различных по масштабу воинских единиц совокупной численностью 184 тыс. человек. Самыми распространенными были стрелковые формирования – 434 боевые единицы, 241 из которых являлись «интернациональными» (то есть многонациональными) по составу, 188 – национальными, в том числе: 50 – китайскими, 23 – польскими, 20 – югославянскими, 20 сербскими, 16 – финскими, 14 – чехословацкими, 12 – венгерскими и т. д. Самыми крупными тактическими единицами интернациональных войск были дивизии (6 единиц), бригады (3), полки (65). Отрядов, не имевших четкой организационно-штатной структуры, насчитывалось 149[309]. Среди наиболее крупных интернациональных частей следует назвать созданную в сентябре 1918 г. в Москве Западную пехотную дивизию (в июле 1919 г. переименована в 52-ю стрелковую дивизию), основу которой составили польские интернационалисты, 1-ю Интернациональную стрелковую (июнь – декабрь 1919 г.), Отдельную интернациональную кавказскую (октябрь – декабрь 1920 г.), Интернациональную стрелковую (июнь – октябрь 1919 г.) бригады и др.
Окончание Гражданской войны и интервенции, стабилизация государственных границ РСФСР способствовали более четкому правовому позиционированию иностранцев. Одновременно упрочнялось понятие гражданства лиц, родившихся на осколках бывшей империи – на территории восточноевропейских государств-лимитрофов (Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии). Создание государств-лимитрофов было результатом коротких, но ожесточенных войн, состоявшихся в 1918–1921 гг., после которых Советской России пришлось отпустить бывшие имперские регионы восвояси. После этого заключались двусторонние соглашения, обязательным пунктом которых было право выбора гражданства (оптации) для уроженцев государств-лимитрофов[310].
С конца 1920 г. оптанты и иностранцы (под последними понимались лица, не состоявшие в российском гражданстве и не принявшие советского гражданства) массово увольнялись из рядов РККА. Поскольку это происходило в контексте общего многократного сокращения армии, военное ведомство не цеплялось за иностранцев, а, напротив, было заинтересовано в том, чтобы скорее избавиться от этого контингента. В январе 1921 г. начальник Полевого штаба РВСР П.П. Лебедев сообщал наркому внутренних дел Ф.Э. Дзержинскому, что «удерживать их в Красной армии против их воли крайне невыгодно, ибо ведет к дезертирству и другим отрицательным явлениям». В связи с этим он предлагал их «возможно скорейшее освобождение из рядов Красной армии»[311].
Основная масса увольнений иностранцев состоялась в течение 1921 г., когда Мобилизационным управлением Штаба РККА было принято и обработано около 25 тыс. заявлений[312]. В то же время возможность добровольной службы в рядах Красной армии для иностранцев была законодательно закреплена декретом ВЦИК и СНК РСФСР «О введении обязательной военной службы» (Приложение 6) от 28 сентября 1922 г., в статье 6 которого специально оговаривалось: «Добровольцами могут приниматься также и иностранные граждане, выразившие желание служить в русских войсках и принимать участие в защите завоеваний русской революции»[313]. Прохождение военной службы регламентировалось теми же правилами, что и для советских граждан. Однако в целом с окончанием Гражданской войны и интервенции был взят курс на очищение рядов Красной армии от иностранцев, которое, впрочем, как было показано выше, совпадало с желанием многих иностранцев покинуть разоренную войной и междоусобицей страну. Тема иностранцев в Красной армии совершенно исчезает из нормативного и делопроизводственного дискурса военного ведомства 1920—1930-х гг. Не обнаружено и никаких статистических данных на этот счет.
Добровольцы в Красной армии в межвоенный период (1922–1939)
После окончания Гражданской войны комплектование рядов Красной армии личным составом регулировалось законодательством об обязательной военной службе, которое непрерывно совершенствовалось, перенеся за межвоенное двадцатилетие как минимум четыре глубокие переработки. Первый послевоенный закон, установивший порядок очередных призывов и сроки службы, был декретом ВЦИК и СНК от 28 сентября 1922 г. В последующем вышло три сменивших друг друга закона об обязательной военной службе от 18 сентября 1925 г. (Приложение 7), 13 августа 1930 г. (Приложение 8) и 1 сентября 1939 г. Кроме того, к этим законам принимались существенные редакционные правки в 1928, 1931, 1933, 1934, 1936 гг.[314]
Нормы о добровольной военной службе в рядах Красной армии сохранялись в законодательстве об обязательной военной службе вплоть до 1939 г.
Декрет 1922 г. лишь кратко упоминал возможность добровольной военной службы, отсылая к уже существующим на этот счет нормам, принятым в период Гражданской войны.
Законы 1925 и 1930 гг., напротив, подробно регулировали добровольчество: в каждом из законов этой теме была посвящена отдельная глава, посвященная добровольной службе рядового, младшего начальствующего и начальствующего составов. Закон различал срочную и сверхсрочную (после завершения срочной) добровольную службу. Закон 1925 г. ограничивал предельный возраст добровольца для приема на должность рядового красноармейца срочной и сверхсрочной службы 34 годами и предписывал срок службы не менее одного года, причем добровольная служба в срок действительной службы не засчитывалась. При этом закон 1925 г. ограничивал возраст службы срочнослужащего 35 годами (на флоте – 45 годами), а закон 1930 г. – сразу 50 годами. Это отражало возраставшую нужду Красной армии в кадрах профессиональных солдат. Оба закона гарантировали льготное зачисление сверхсрочнослужащих в военные школы, а также право держать испытание полной военной школы без прохождения самого курса обучения.
Добровольное поступление на службу новобранцев предусматривалось до достижения гражданами призывного возраста, но не позднее, чем за полгода до срока очередного призыва, и не моложе восемнадцати лет (при поступлении в военные школы – с семнадцати лет). Кроме того, категориям военнослужащим, проходившим службу смешанным порядком, без отрыва от производства (в переменном составе территориальных частей, вневойсковым и на военно-производственной службе) в 1920-х гг. разрешалось добровольно поступать на срочную службу в кадрах. В целом повторялись нормы, выработанные еще в годы Гражданской войны: доброволец Красной армии должен был отслужить срок, положенный в выбранном роду войск, и увольнялся одновременно с очередным увольнением.
Кодекс о льготах для военнослужащих РККА и их семей (1930 г.) предусматривал выплату им единовременного пособия в размере среднего заработка за 12 рабочих дней[315].
Во всех случаях добровольно в кадр РККА зачислялись граждане, поступающие в военные школы. Кодекс о льготах для военнослужащих и военнообязанных РККА и их семей предусматривал для них сохранение за ними рабочих мест и среднего заработка на все время приемных испытаний до момента зачисления кандидата в военную школу[316].
Из закона о всеобщей воинской обязанности, принятого 1 сентября 1939 г. и ставшего нормативной основой для работы мобилизационных органов в течение всей Великой Отечественной войны, положение о добровольцах было исключено, хотя в первоначальных проектах закона, разрабатывавшегося в 1937–1938 гг., подобно предыдущим законам предусматривалась отдельная глава, регламентировавшая добровольный прием. В ходе обсуждения нового закона против сохранения положения о добровольцах высказалось большинство опрошенных высших государственных и военных деятелей (нарком обороны К.Е. Ворошилов, его заместитель С.М. Буденный, начальник Управления по командному и начальствующему составу Е.А. Щаденко, секретари ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков и А.А. Жданов)[317]. При решении этого вопроса принимался во внимание переход к действительно массовому призыву за счет радикального сокращения льготных и непризываемых категорий граждан (по национальному или социальному признакам), а также снижения призывного возраста до 18 лет для лиц, окончивших среднюю школу, и до 19 лет – для всех остальных. В этих условиях прием новобранцев на добровольной основе в значительной мере терял смысл. Однако в двух статьях нового закона осталось упоминание военнослужащих сверхсрочной службы, чье государственное социальное обеспечение было приравнено к лицам начальствующего состава.