[58], а также рядовых добровольцев[59]; материалы СМИ и пропагандистских изданий изучаемого периода[60].
Если оценить объем и качество документальной базы, то, безусловно, период Гражданской войны лучше обеспечен первоисточниками, прежде всего потому, что добровольческий способ комплектования Красной армии был одним из приоритетных на протяжении всей Гражданской войны. Даже когда советская власть перешла к массовым мобилизациям, добровольчество сохраняло свое политическое и военное значение. Оно подлежало учету органами военного управления. Поэтому в архивных фондах военного ведомства отложился достаточно большой пласт разнообразных документов по теме – нормативных организационно-распорядительных, отчетных, учетно-статистических. И это – несмотря на все несовершенство делопроизводства первых лет советской власти. Массив документов распределен по хронологической оси неравномерно, заметно возрастая и по качеству, и по объему к концу Гражданской войны. Кроме документов, хранящихся в РГВА, в советский период большой объем документов, отражающих историю Красной армии в годы Гражданской войны, был опубликован в академических сборниках. Все это позволяет составить достаточно полную картину развития добровольчества в этот период.
В отношении периода Великой Отечественной войны этого не скажешь. В структуре центрального аппарата Наркомата обороны СССР за период войны не имелось органа, ответственного за прием, учет и правовое сопровождение службы добровольцев Красной армии и добровольческих военизированных формирований, если не считать совсем недолго просуществовавшего в составе Главного управления формирования и укомплектования войск Красной армии (Главупраформа КА) «1-го отдела призыва, укомплектования военнообязанными, новобранцами и добровольцами»[61]. Однако какой-либо документации о работе отдела с добровольцами в фонде Главупраформа не выявлено. Тем не менее интересующие нас материалы встречаются в документах различных подразделений обширного фонда Главупраформа и менее обширного (в доступной его части), но также чрезвычайно важного фонда Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба Красной армии. Однако в целом добровольчество в годы войны оставалось на периферии внимания военного ведомства, не принимавшего его в расчеты строительства вооруженных сил.
С учетом пробела в официальной документации исключительно важное значение для содержательного раскрытия темы имели документы Комиссии по истории Великой Отечественной войны при Академии наук СССР под руководством член-корреспондента, впоследствии академика И.И. Минца (далее – комиссия Минца). В материалах комиссии, созданной первоначально для сбора материалов по истории Московской битвы, но проработавшей затем до конца войны на разных фронтах, отложились сотни дел, отражающих усилия районных комитетов партии, райисполкомов, военкоматов, промышленных предприятий и учреждений по формированию и боевой деятельности дивизий ополчения, истребительных батальонов, отрядов истребителей танков, коммунистических отрядов, казачьих и национальных дивизий – всех тех военных и военизированных формирований, которые в той или иной мере можно отнести к добровольческим. Частично эти материалы опубликованы в различных сборниках документов[62]. Основную массу материалов комиссии Минца можно отнести к категории эго-документов, среди которых наиболее заметную часть занимают изложенные в форме монологов интервью партийных функционеров и советских должностных лиц, командного, политического и рядового состава добровольческих формирований. Кроме того, в фонде комиссии россыпью хранятся разнообразные делопроизводственные документы районного масштаба, относящиеся к ополчению; материалы самих формирований (приказы, списки личного состава, отчеты, статистические материалы); документы предприятий, учреждений и заведений, делегировавших добровольцев в ополчение.
Материалы комиссии академика И.И. Минца ценны не только «живой» памятью об ополчении с минимальной временной аберрацией (подавляющая масса бесед и воспоминаний относится к периоду с начала 1942 по 1947 г.), но и большим количеством однородного свидетельского нарратива (все интервью велись по единому опроснику). Он позволяет сформулировать обобщенный взгляд на различные этапы и элементы процесса формирования дивизий: подбор и запись ополченцев; роль различных инстанций и институтов (партийных, советских, военных, производственных) в формировании добровольческих частей; их организация и боевая подготовка; критерии и механизмы отбраковки и отсева добровольцев и т. д. Материалы интервью подвергались первичной обработке сотрудниками комиссии, сводившими стенограмму беседы к монологу интервьюируемого лица. В таком виде они и отложились в фондах Научного архива ИРИ РАН. Следов цензуры текстов не заметно, однако безусловно чувствуется самоцензура участников бесед. Работа историков комиссии Минца охватила различные участки фронта и разные периоды войны неравномерно. Московская битва и московские военизированные формирования отражены в фондах комиссии Минца наиболее полно, поскольку комиссия первоначально была создана именно для освещения этой битвы. Также в книге использованы материалы комиссии о боях за Сталинград, Ленинград и другие города.
Миссию коллектива историков под руководством академика Минца по сбережению индивидуальной памяти о войне в настоящее время продолжают информационные ресурсы в сети Интернет, аккумулирующие воспоминания ветеранов. Среди наиболее значимых проектов, материалы которых привлекались при написании этой книги, следует отметить портал фонда «Я помню», содержащий многотысячный массив интервью с ветеранами, взятых в последние десятилетия[63]. К сожалению, в последние годы этот поток почти иссяк. Среди ветеранов встречаются особенно интересовавшие меня добровольцы и ополченцы. Несмотря на большой временной промежуток, стерший из памяти многие детали, воспоминания ветеранов представляют огромный интерес. Интервьюер наводящими вопросами помогал ветеранам. В итоге выходили весьма откровенные беседы, чего не могли себе позволить бойцы и командиры, интервьюируемые сотрудниками комиссии Минца.
Обзор литературы и источников показал, что существенный аспект отечественной военной истории остается недостаточно изученным. Эти обстоятельства определяют научную актуальность и востребованность темы данной монографии.
Приношу слова искренней благодарности рецензентам: генерал-майору в отставке Владимиру Ивановичу Каримову – за неизменный интерес к моим изысканиям и крайне важные советы военного профессионала-генштабиста; видным специалистам в области изучения советских институтов власти доктору исторических наук, профессору Виктору Николаевичу Данилову и доктору исторических наук Федору Леонидовичу Синицыну – за ценные замечания к рукописи книги; хранителю сокровищ комиссии академика И.И. Минца в Научном архиве Института российской истории РАН Константину Сергеевичу Дроздову – за полный доступ к необходимым документам и важную методическую помощь; сотрудникам издательства «Центрполиграф» Юрию Геннадиевичу Клименко, Максиму Сергеевичу Исакову и Евгению Сергеевичу Родионову – за терпение и высокий профессионализм.
Часть перваяГражданская война и межвоенный период
От рабочей гвардии к регулярной армии
Комплектование Красной армии рядовым и младшим командным (начальствующим) составом в период Гражданской войны в России осуществлялось в ситуации, когда сама армия молодой Советской республики только создавалась. Заново строились центральные и местные органы военного управления, отвечавшие за учет людских ресурсов и комплектование вооруженных сил; формировалась соответствующая нормативная база. Отсутствие в первое время законодательства, регулировавшего военную службу граждан, налаженных институтов учета и комплектования войск, а также неразвитость и слабость органов власти на местах определили то обстоятельство, что первоначально комплектование армии могло осуществляться только на добровольных началах. Первый этап строительства РККА (до июня 1918 г.) – единственный период в истории отечественных вооруженных сил, когда они комплектовались только добровольцами. В дальнейшем добровольчество не исчезло, выполняя вспомогательную роль по отношению к обязательной военной службе. Добровольчество периода Гражданской войны в России – крайне интересный опыт комплектования армии, который заслуживает научного анализа.
Большевистская революция, свершившаяся в России в октябре 1917 г., разрушила вековые устои российской государственности и отразилась на деятельности всех общественных институтов. Она повлияла на принципы и формы строительства вооруженных сил, в том числе и на один из главных элементов этого процесса – комплектование вооруженных сил личным составом. Вопрос о добровольном комплектовании был одним из краеугольных камней идеологии строительства армии нового типа.
Еще задолго до Октябрьской революции левые лидеры ясно отдавали себе отчет в том, что планируемое ими пролетарское государство придется защищать с оружием в руках. Они руководствовались марксистским положением о замене постоянной армии вооруженным народом, включенным в программу РСДРП, принятой II съездом партии в 1903 г.[64], а до этого впервые сформулированным в программном «Манифесте Коммунистической партии» (1848). В.И. Ленин считал межклассовую гражданскую войну неизбежной стадией общественного развития между капиталистическим общественно-экономическим строем и социалистическим: «Мы вполне признаем законность, прогрессивность и необходимость гражданских войн, – писал он в работе «Социализм и война» (1915). – То есть, войн угнетенного класса против угнетающего, рабов против рабовладельцев, крепостных крестьян против помещиков, наемных рабочих против буржуазии»