[975]. На 1 ноября 1942 г. числилось 267,8 тыс. женщин, что составило 2,68 процента от всей численности Красной армии[976]. В последующем их численность быстро росла: на 1 февраля 1943 г. она достигла 363,3 тыс. человек, а удельный вес – 3,72 процента[977], а к началу 1944 г. – 454,3 тыс. человек (4,26 процента личного состава Красной армии)[978]. Всего за период Великой Отечественной войны военную службу проходило 490 235 женщин[979]. К сожалению, определить среди них долю добровольцев не позволяет состояние источниковой базы.
Иностранные добровольцы на советско-германском фронте
В годы Великой Отечественной войны возобновилась практика привлечения иностранных добровольцев к общей вооруженной борьбе с внешним врагом. В отличие от периода Гражданской войны в России 1918–1922 гг., когда иностранные воинские формирования создавались на интернационально-классовой основе и включались в состав РККА в качестве ее неотъемлемого сегмента (ведь борьба предстояла в рамках «всемирной революции»), теперь они строились как войска иностранных государств на национально-патриотической платформе. Созданные в СССР в годы Великой Отечественной войны иностранные формирования представляли зарубежные государства в лице официально признанных Советским Союзом правительств в изгнании или национальных общественно-политических структур демократического и антифашистского толка. Следует четко разделять две категории иностранных войск, создававшихся в СССР в 1941–1945 гг., – союзные, из представителей покоренных и оккупированных Германией стран – Польши, Чехословакии, Югославии, Франции, Норвегии, и войска, формировавшиеся из контингента военнопленных союзных нацистской Германии стран – Румынии, Болгарии, Венгрии. И те и другие формировались не по единому плану, а в значительной мере возникали благодаря стечению конкретно-исторических обстоятельств и были непосредственным образом вовлечены и вплетены в международную политику.
Возникнув в первые месяцы войны, иностранные формирования достигли пика своего развития в ее заключительный период – 1944–1945 гг., сопровождая Красную армию в ее победном марше по Восточной Европе. К концу войны численность и списочный состав союзных СССР иностранных войск достигли солидных значений, составив в общей сложности 33 пехотные и горнострелковые, 4 кавалерийские, 2 зенитно-артиллерийские и 1 артиллерийскую дивизию, 17 бригад, 26 отдельных полков, а также 14 авиационных дивизий и 4 авиационных полка различных типов[980]. Списочная численность иностранных формирований по состоянию на 1 мая 1945 г. составила 561 348 человек. Штатная численность наиболее многочисленных из иностранных войск, созданных при поддержке СССР, – польских – достигла огромного значения – 446,2 тыс. человек, а списочная – 304 тыс. человек[981] (без учета сформированной в 1941–1942 гг. армии В. Андерса, численность которой составила более 75 тыс. человек[982]). Для сравнения: списочная численность Красной армии к этому времени приближалась к 12 млн человек, из которых менее половины состояли в действующей армии.
Подготовка к формированию польских, чехословацких, французских частей началась с первых недель войны, для чего были достигнуты соглашения с национальными правительствами в изгнании, поддерживавшими курс на сопротивление нацизму. Наиболее твердая официальная основа была создана в годы войны для польских и чехословацких воинских частей. Как союзные изначально формировались и югославские части, правда, эмигрантское правительство Югославии отказалось поддержать это начинание.
Иностранные формирования союзных государств имели все атрибуты союзных войск. Территории их государств были оккупированы гитлеровской Германией, однако Советский Союз заключил соглашения с их правительствами в изгнании. Их военнослужащие присягали своим правительствам и по окончании войны возвращались на родину. На службе они говорили на родном языке, носили национальную форму военной одежды, подчинялись национальным уставам в отношении внутреннего устройства, быта, несения службы и дисциплины. Эти аспекты учитывались в соответствующих межгосударственных соглашениях, поскольку они выражали и подчеркивали суверенность создававшихся в СССР иностранных войск и соответствующих правительств или политических организаций. Таким образом, всеми средствами подчеркивался союзный и равноправный характер взаимоотношений между Красной армией и иностранными войсками.
Комплектование иностранных войск союзных государств первоначально строилось на строго добровольной основе: контингент вербовался в лагерях для интернированных и военнопленных НКВД (это были как лица, ранее репрессированные Советским государством, так и военнослужащие стран-агрессоров), а также среди эмигрантов-коммунистов и сочувствующих. Однако по мере расширения формирований приходилось прибегать к разного рода комбинированным способам комплектования помимо добровольцев, чей приток на территории Советского Союза быстро иссякал. В частности, в иностранные войска активно вербовались советские граждане соответствующих национальностей или этнически близкие им лица, пересматривался состав строительных и рабочих частей, в которых использовались представители соответствующих этносов и т. д.
Наиболее массово формировались польские войска, чему способствовал большой контингент интернированных советской стороной после польского похода Красной армии 1939 г. польских военнослужащих и гражданских лиц. Польская армия формировалась на территории СССР дважды – в 1941–1942 гг. и в 1943–1945 гг. при большом наплыве добровольцев, желавших не столько сражаться с гитлеровцами, сколько освободиться из советских лагерей: полякам возвращалось польское гражданство и предоставлялась свобода передвижения по СССР. Добровольцами к зиме 1941/42 г. была полностью укомплектована армия В. Андерса, которую вскоре, в результате политических противоречий с польским эмигрантским правительством, пришлось эвакуировать в Иран в распоряжение британского командования. Второе рождение польской армии состоялось в мае 1943 г. уже под полным контролем советской стороны. В этом случае остатков польских добровольцев, не успевших вступить в армию Андерса, хватило на укомплектование одной пехотной дивизии с частями усиления. В дальнейшем во вновь формируемые на территории СССР польские части (а было сформировано несколько десятков соединений разных родов войск) вливалось пополнение из советских поляков (первоначально им предоставлялось право добровольного выбора), а также мобилизованных уроженцев Белоруссии и Украины.
В случае с остальными союзными иностранными войсками комплектование даже небольших по штату чехословацких и югославских частей растягивалось на многие месяцы из-за нехватки в СССР соответствующих национальных контингентов. Например, первый чехословацкий батальон комплектовался в течение всего 1942 г. Причина была в том, что почти все чешское, словацкое и русинское (последние считались этносом, родственным чехам и словакам) население СССР оказалось под оккупацией в первые дни войны. Такая ситуация сохранялась до начала 1944 г., когда сложились два благоприятных фактора: с одной стороны, резко возрос поток военнопленных вермахта и стран-сателлитов, а с другой – началось освобождение западных регионов СССР и европейских стран. В дальнейшем массовые мобилизации на освобождаемых территориях сочетались с добровольным набором среди местного населения, партизан и военнопленных, освобождаемых из германских лагерей. Дело комплектования постепенно передавалось в руки национальных властей и национального командования. Это дало резкий толчок развитию иностранных формирований.
Воинские части, укомплектованные военнопленными государств, воевавших с Советским Союзом или враждебных ему – Румынии, Болгарии, Венгрии, – также комплектовались добровольцами, и здесь определение мотивации контингента было даже важнее – ведь совсем недавно эти люди воевали против Красной армии. Работа по вербовке в добровольческие формирования стала возможна только с 1943 г., когда после окончания Сталинградской битвы появилась возможность подбора кандидатов из большой массы военнопленных. Согласно справке ГУПВИ от 28 января 1949 г., за годы войны на комплектование иностранных войск было передано 56,7 тыс. военнопленных, в том числе 21,8 тыс. венгров, 20,4 тыс. румын, 9,1 тыс. чехословаков, 2,5 тыс. югославов, 1,9 тыс. поляков[983].
При формировании воинских частей из военнопленных воюющих с СССР армий формальными инициаторами выступали комитеты военнопленных, действовавшие под опекой лагерных отделов НКВД, ответственных за ведение антифашистской пропагандистской и агентурной работы среди военнопленных. Именно комитеты военнопленных выдвигали инициативы о формировании добровольческих частей, после чего в работу включались представители национальных коммунистических партий, обобщавших и оформлявших инициативы в форме обращения к представителям советского правительства[984]. Военнопленные, изъявлявшие желание добровольно примкнуть к формировавшимся в СССР иностранным воинским частям, после тщательной проверки органами НКВД и обязательно по рекомендации сотрудника политорганов направлялись в состав этих частей[985].
Советские вербовщики – ими выступали представители лагерных администраций – учитывали разного рода «политические моменты» и старались использовать их в свою пользу. Например, выбор румынских пленных для создания воинских формирований при наличии множества других попавших в советский плен военнослужащих вражеских армий (например, немецких, итальянских и венгерских) был обусловлен острым антагонизмом между румынами и немцами, который и был умело использован властями СССР в военно-политической пропаганде на военнопленных. И напротив, серьезных попыток набирать пленных немцев в антифашис