— Сразу?
— Нет. Сначала воды попросил.
— Понятно. Вы потом не посмотрели номер в определителе?
— И что же? Ну, Медведев? Не молчите же.
— Я не успел.
— Почему?
— Мне пришлось…
— Ну?
— Я вышел. Мы все вышли.
— Он прогнал вас?
— А это важно?
— Вы не в детском саду, капитан. Отвечайте на поставленные вопросы.
— Да.
— Идите и напишите подробный отчет.
Медведев повернулся уходить, потом обернулся.
— А что там был за номер? — спросил он неуверенно.
— Не ваше дело.
— Не было там никакого номера, — сказал Кононов отрывисто. — Он его стер. Иди и пиши. И побыстрее.
— Есть.
Медведев вышел, но выходя, снова обернулся и посмотрел на Кокорина. Тот так и не поднял головы, весь поникнув на стуле.
Медведев прошел в соседний кабинет, сел за чужой свободный стол, достал из верхнего ящика бумагу, ручку и начал писать.
А оперативники так и продолжали стоять в коридоре, отводя друг от друга взгляды.
Медведев, держа свои листы согнутыми пополам, вышел из кабинета, и как раз в это время из соседнего кабинета вышли работники прокуратуры и пошли друг за другом, молча, как на похоронах. Кокорин шел последним, не арестованный, шел, пошатываясь, но грудь не тер, только весь ссутулился.
— Да, это Москва, а не Нижний Новгород, — пробормотал один из оперов, и в тишине его слова прозвучали неожиданно громко.
Медведев стоял, не двигался, и когда Кокорин проходил мимо него, неожиданно позвал:
— Иннокентий Витальевич.
Но тот даже не поднял головы, проходя мимо тем же тяжелым неровным шагом тяжелобольного человека. Оперативники, сами не зная, зачем, потянулись следом. Последним за ними шел полковник.
— Что теперь будет с ним? — спросил кто-то, когда работники прокуратуры садились по машинам.
— Пока отстранили.
— Мы бы и за меньшее уже сидели в ИВС.
Машины развернулись и уехали, оперативники растерянно смотрели им вслед, смотрели, как отъезжали створки ворот, как машины выруливали на проезжую часть, смотрели, как ворота плавно и мягко задвинулись.
— И что теперь?
— Не знаю, — проговорил полковник. — Не знаю. Будет решать генеральный, — он посмотрел на часы. — Идите-ка по домам, ребята, а то, небось, близкие уже забыли, как вы выглядите. А ты, Медведев, пойдем со мной, оформим твой отчет.
Медведев покорно пошел вслед на Кононовым, а остальные разбрелись по кабинетам.
Пройдя к себе, Кононов сел за стол, взял написанный Медведевым отчет и отложил.
— Вот что, капитан, — начал он, закуривая. — Бери-ка ты себе кого-нибудь в компанию и понаблюдай за домом Кокорина. Мужик-то, как будто, в беду попал. Вот как.
— Есть, — Медведев весь подобрался и пошел к выходу.
— Только поосторожнее там.
— Так точно.
Глава 12
Медведев, быстрый и подтянутый, вышел из кабинета. По коридору шли оперативники, запирали кабинеты, сдавали ключи, оружие.
— Обидно…
— Все на смарку.
— Всех отпустят, увидите, — говорили они между собой.
Медведев взял за локоть сержанта Егорова, запирающего кабинет.
— Идем, — тихо сказал он, и оперативник, кивнув, быстро последовал за ним.
Сев в «Жигули» Медведева, они последними выехали за ворота.
— И куда мы? — спросил Егоров.
— Помнишь, где Кокорин живет?
— Ну да.
— Надо понаблюдать за его домом.
— Значит, он…
— Ничего не значит. Просто надо понаблюдать и все.
— Эх, жалко, бокс пропустим. Там Сидоренко колотит всех смертным боем. Ты с ним не видишься больше?
— Нет.
Медведев поставил машину в переулке, откуда виден был подъезд Кокорина.
— Что, так и будем сидеть? Может его и дома нет.
— Сейчас посмотрим.
Медведев достал из кармана джинсов мобильный телефон и набрал номер. Абонент отозвался тут же.
— Да. Алло. Я слушаю.
Медведев, узнав торопливый голос Кокорина, послушал еще его тяжелое дыхание, ожидая, что он скажет, но не дождался и отключился.
— Ну что, дома?
— Да.
— А что, если он сейчас ляжет спать?
— Значит и ты подремлешь. Не бойся, я разбужу.
— Да ладно тебе. Покурим, что ли?
— Давай.
Они докуривали уже по второй сигарете.
Кокорин появился неожиданно, вышел из подъезда на тротуар. Смеркалось. Дети на площадке играли в мяч, и тот подкатился к ногам Иннокентия Витальевича. Кокорин слегка отступил от него, покачнулся, но справился с собой, поглаживая сердце, обошел мяч, бегущего за ним мальчика и медленно пошел по тротуару.
— Жди здесь, — велел Медведев, сам выскакивая из машины.
Он шел за Кокорином осторожно, держась вдали, пока не увидел, как тот зашел в ближайшее кафе.
Встав возле киоска с книгами, журналами и газетами, он стал рассматривать спортивные издания, не спуская глаз с больших стеклянных окон, в которых видна была фигура Кокорина в обвисшем пиджаке, уныло склонившегося над стойкой. Подъезжали машины, выходили люди, некоторые из них входили в кафе. Один мужчина, в клетчатой финке и строгих брюках, вышел из коричневого «Пежо» и, пройдя в дверь кафе, уверенно тронул Кокорина за локоть.
Поговорив немного, они оба поднялись от стойки и пошли к кабинке. Перестав ими интересоваться, Медведев вернул журнал, отошел от киоска и, достав из кармана мини датчик, быстро подошел к стоянке. «Пежо» стоял там, зажатый «Нивой» и спортивным «Ягуаром».
Неуловимым движением Медведев растянул на кроссовке липучку, присел, затягивая ее, и тут же прилепил к низу «Пежо» «жучек». Сразу же поднявшись, и не глядя по сторонам, он прошел к другому киоску и стал выбирать сигареты и зажигалку.
Хозяин «Пежо» в кафе пробыл не долго. Он вышел, поглядывая по сторонам, сел в машину и завел мотор. Медведев отвернулся, прикуривая, когда «Пежо», разворачиваясь, проезжал мимо.
Не дожидаясь Кокорина, Медведев быстро пошел назад. Вернувшись к машине, он с разбега упал на место водителя, потом достал из кармана телефон, включил его и набрал номер управления.
— Компьютерная? Говорит Медведев. Включите 045 и передавайте координаты движения.
— К кому подсадил? — спросил Егоров, оживившись.
— Еще не знаю. Ага, понятно. Продолжайте наблюдение. Вот что, Саша, давай, вылазь и наблюдай за Кокориным. Да, да, преследую… Дверцу хлопни сильнее, она срывается.
Едва успев прихлопнуть дверцу, Егоров отступил, и «Жигули», развернувшись, выехали на проезжую часть.
Сам не зная, стоит ли, Медведев преследовал невидимую машину, слушая по телефону указания. Он выехал на широкое шоссе. Машин тут было немного, и он разогнался, уже понимая, куда едет.
— Движение остановилось, — передал по телефону диспетчер, и Медведев свернул на целину, направляя машину к лесу.
Виктор и его сын смотрели по телевизору бой Сергея Сидоренко с Радиком Ганиевым, чемпионом России в полутяжелом весе прошлого года. В этом году он перешел в тяжелый вес и вынужден был драться с Сидоренко в полуфинале.
С первой минуты Сидоренко теснил его, загонял в угол, а к третьему раунду совсем озверел. От бокового удара завязки на шлеме Ганиева лопнули, и шлем свалился.
Рефери пытался развести боксеров, но Сидоренко наносил и наносил удары по незащищенной голове противника. От первого же из них, Ганиев частично потерял ориентацию и едва защищался, закрываясь руками.
Ударил гонг. Рефери заметался, получив апперкот правой в челюсть, и Сидоренко яростно набросился на Ганиева. Это был не спорт, а избиение. Перчатка свалилась с левой руки Сергея, и он бил своим железным кулаком в лицо совершенно незнакомого ему парня. Его оттащили тренер и секунданты. Ганиев упал на колени, тяжело встал, сделал один неуверенный шаг и потерял сознание. К нему бежал врач, несли носилки. Сергей сидел в своем углу, пытался загнать воздух в легкие и не понимал, что происходит вокруг.
— Что с ним, — говорил Виктор. — Очумел совсем, что ли.
Владимир Медведев крался задами дач, держась темных заборов. В конце улицы высилась двухэтажная дача Маршавина, зятя Агранова, который занимался легальным бизнесом, — у него был стекольный завод, — и не принимающего видимого участия в делах банды.
Правоохранительные органы наведывались сюда пару раз, но с одним результатом: адвокаты стукали их по носу. А однажды полковнику Кононову пришлось даже извиниться.
Время было еще не позднее, и Медведев надеялся, что ток не подключили к забору, а собаки находятся в вольерах. Все-таки он, на всякий случай подобрал большую суковатую палку с изгрызенным собачьими клыками толстым концом, и провел ей по проволоке, по которой пропускали ток. Потом легко, в несколько движений оседлал забор, стараясь только не касаться проволоки, и посмотрел вниз, во двор. От крыльца к нему шла усталой походкой женщина, неся в руках алюминиевую кастрюльку.
Медведев мигом скользнул назад и повис на руках снаружи. И вскоре услышал тихий характерный звук снимаемого замка.
Прыгнув вперед и вверх, Медведев перелетел забор и упал на четвереньки, коснувшись мягкой молодой травы руками, присел и быстро метнулся к стене сарая.
Женщины нигде не было. Осторожно, со стороны забора, обежав сарай, капитан увидел распахнутую дощатую дверь. Тогда Медведев огляделся и одним броском влетел в нее, схватил сзади стоявшую женщину и, зажав ей рот, оттащил от просвета двери. Женщина билась в его руках и издавала сдавленные звуки.
— Мама!
— Тише.
На голоса Медведев быстро повернулся. В другом, дальнем углу стояла смутная фигура женщины в юбке до колена и светлой растрепанной кофточке. Двое маленьких мальчиков в джинсовых комбинезонах прижимались к ее ногам.
— Вы Кокорина? — спросил тихо и торопливо Медведев.
— Да… Но…
Женщина в руках Медведева забилась сильнее, и он сжал ее еще крепче.
— А вы кто? — спросила женщина из дальнего угла, прижимая к себе детей.
— Я из милиции, не бойтесь.
Тут Медведев оглянулся на дверь.