Задохин, войдя в открытую дверь, остановился, увидев его за необычным занятием.
— Это что с тобой? Решил заняться самообразованием? Ну-ка? Заболоцкий, стихи. Ну и ну. Подожди-ка, здесь надпись. Подчерк Кокорина? Его что ли?
— Да.
— Понятно. А ты знаешь, это мы убили его. Своим недоверием. Прочтешь вслух?
— Не умею.
— Читать? Как это печально.
— Просто вслух не люблю читать.
— Дай тогда мне. Я продекламирую.
— Не обязательно.
Тут Медведев почувствовал под пальцами утолщение. Движения его стали торопливые и целеустремленные. И Задохин, собравшийся было идти к своему месту, остановился, оглянулся и замер, увидев, как Медведев разрывает склеенные листы и достает сложенную вдвое тонкую папиросную бумагу.
— Что это? — Задохин потянулся к ней, но Медведев прихлопнул ладонью бумагу к столу. — Ты что?
Не отвечая, капитан откинулся на спинку и начал читать.
— Читай вслух.
— Здесь не для тебя.
— Слушай, Медведев… ты что… думаешь… Я же просто… Вдруг он там что-то такое написал, что поможет следствию.
— Прочитаю — узнаешь, если я сочту нужным. Сядь на место.
— Ты мне приказываешь?
— Прошу. Как друга. Не суетись.
— Кретин.
Задохин нехотя пошел к своему месту. Медведев наблюдал за ним и только тогда начал читать, когда тот сел на свой стул.
«Володя, кажется, ты на моей стороне, я понял это по твоему взгляду. Спаси мою честь, потому что жизнь уже не спасет никто. Моей семьи тоже уже не существует: убивая себя, я убиваю их. Но я не уверен, что, если на одной чаше весов лежат их три жизни, а на другой — жизнь чужого, но честного человека, наша чаша должна перевешивать. Это чисто философский вопрос, а на деле я слабый человек и предпочел уйти от решения. Да на самом деле выбора и не существует. Ты меня понимаешь, Володя. Они после моей смерти обольют нас грязью: меня, жену и детей. Ищи трупы, фотографию ты видел. Если найдешь, сможешь доказать этим нашу невиновность. Я только что говорил с неким посетителем, новым уже мерзавцем, и теперь хорошо представляю, что нас всех ждет. Убивать я не стану, на остальное у меня нет сил. Пистолет № 458263… принес мне он, приказ — убить генпрокурора, а телефон, который ты искал — внутренний, узнай на коммутаторе.
Прощай, капитан Медведев.
И. В. Кокорин».
Медведев замер, задумавшись, но услышал неясные шаги и быстро поднял взгляд. Майор уже стоял шагах в двух от него, и Медведев, вскочив, швырнул ему под ноги стул и встал с боку стола.
— Ты что! Чумной? Взбесился совсем?
— Кто мебель ломает? — на пороге стоял Сидоренко и глядел на обоих смеющимися глазами. — Помощь нужна, капитан?
— Выйди вон! — заревел Задохин, поворачиваясь.
— Ни фига. Я теперь ваш сотрудник, — Сидоренко нахально прошел на середину небольшого кабинета.
— Принял? — спросил Медведев, выходя из-за стола.
— Ага. Полковник сам пошел в отдел кадров отстаивать. И вот вам новый мент.
— С твоим характером ты у нас долго не задержишься, — зло проговорил Задохин и снова повернулся к Медведеву. — Капитан, ты обязан приобщить к делу и это письмо. Что за манера утаивать вещь доки.
Медведе демонстративно сложил бумагу и засунул в карман джинсовой рубашки, аккуратно застегивая его.
— Что хоть там было? Может только личное? Тогда извини.
— Принято.
— А если нет?
— Хочешь узнать?
— Конечно.
— Тогда отними.
— Нарываешься?
— Зачем. Просто предлагаю.
— Подраться с тобой? Ну, Медведев…
— Капитан, если он тебе действует на нервы, только скажи. Я теперь твой стажер.
— Плохо начинаешь, Сидоренко, — повернулся к нему Задохин. — Я — майор. Я тебя в бараний рог согну.
— Отдохни. Пупок развяжется.
— Ах ты!
— Сядь, — Медведев прыжком оказался между ними.
— Тебя уволят, посадят, тебя…
— Напугал. Я, мужик, рефери после гонга врезал и всех послал в кабинете генерального. Я теперь ничего не боюсь.
— Меня напугаешься, — Задохин обошел Медведева и быстро вышел.
— Что это с ним? — посмотрел ему вслед Сидоренко.
— Не знаю. Тебя правда приняли?
— Ну да. И к тебе на стажировку направили. Вот медосмотр пройду и приступлю к выполнению своих обязанностей. И еще полковник сказал, что осенью направит меня в школу милиции.
— Зря ты так с майором.
— А. ерунда. Тут, дружище, главное — вовремя врезать, а остальное приложится. Из-за чего вы погрызлись?
— Да так, ерунда. Ты в армии служил?
— Чисто формально.
— Садись рядом, поговорим.
Глава 14
Медведев, оставив Сидоренко в машине, вошел в здание прокуратуры и пробыл там довольно долго. На крыльцо он вышел с мужчиной в костюме и остановился, разговаривая. Тут из только что приехавшей машины вышли двое: один в дорогом спортивном костюме, другой в строгом, и оба пошли было к крыльцу, но тот, что был в спортивном костюме, увидел стоявших возле двери двоих мужчин. Это был двадцати четырёх летний сын Карелина — Матвей. При виде капитана РУБОП он весь перекосился, подался к нему и заорал:
— Ты! Вот он, ты! А я на воле, видишь, меня выпустили. А ты что думал, что я сгнию, что ли? Теперь тебе все! Конец! Ты хоть знаешь, что тебе пора ящик заказывать. Я из тебя кашу с кетчупом сделаю, в калеку превращу, всю жизнь будешь ползать, как червяк передо мной. А я тебя буду давить, давить…
— Матвей, успокойся, — начал мужчина в костюме.
— Я спокоен. Отстань. Ты адвокат, вот и адвокатствуй. Слушай, мент рваный…
— Господин… как вас там, — строго заговорил собеседник Медведева.
— Слушай, мент, ты уже труп! — Матвей с каждой фразой приближался к капитану.
И тут Медведев ударил. Ударил он ногой, с разворота, и Матвей Карелин взлетел в воздух, упал на ступеньки, выгнулся и покатился вниз.
— Вы… Вы…
— Ну, Медведев…
— Вы ответите за это…
— Идите, капитан, я все устрою, вон ваша машина.
Карелина поднимали, останавливали ему кровь, и Медведев не заметил, когда возле него оказался Сидоренко.
— Кто это?
— Не важно. Пошли.
Они быстро сели в машину.
— Что случилось?
— Они отпускают их. Всех, понимаешь, — Медведев зло, рывком, стал заводить машину.
— Кого?
— Кого мы арестовали с Кокориным. Обе банды.
— А это кто?
— Сын главаря, Карелина. Матвей. Целый месяц работы насмарку. Еще немного, и мы бы их прижали.
— Обидно.
— Если бы Кокорин не умер. Ладно. Ты к нам?
— А больше мне некуда.
«Жигули» Медведева уже вывернулись на проезжую часть и заняли свое место в потоке.
— Завтра пойдешь на медосмотр?
— Да, чем быстрее, тем лучше.
— Что, не терпится? Работа не благодарная, сразу говорю.
— Какая есть. Я и не ожидаю получить у вас чемпионский пояс. А ты здорово ему врезал.
— Видишь ли, если ты хочешь быть живым ментом, а не трупом, надо бить первым.
— Это и моя аксиома. Да, значит это начало учебы?
Медведев рассмеялся.
— Слушай, Серега, не думай обидного — к Нине вернуться не хочешь?
— Гонишь?
— Нет конечно. Просто женщина, она и есть женщина, порой ее заменить некем.
— А сам что не женишься?
— Я развелся.
— Это я уже слышал. А как по новой?
— Кому я такой нужен?
— А что с тобой не так? Это ты из-за лица, что ли? Вот еще, проблема. Я с Ирой познакомился, когда у меня нос на боку был после чемпионата. Бабам не это от мужика надо.
— Им деньги нужны, а их у меня нет.
— Ладно, неисправимый холостяк. И как ты терпишь?
— Я не терплю. Просто иду на улицу и покупаю час. Дешевле обходится.
— Не боишься заразы?
— Я с презервативом.
— А я не могу так. Не приятно.
— Я привык.
Движение было медленным, поток машин едва полз, и мужчины говорили просто, чтобы скоротать время.
— А что с тобой случилось? Осколками что ли? — Сергей вгляделся в иссечённое шрамами лицо Медведева.
— Стеклом.
— А пластическая?
— Откуда деньги возьму? Это же дорого.
— Понятно. А на работе? Я слышал, министерство все оплачивает.
— Оплатили, что можно было. А больше… Может быть бы и получилось, если побегать. Я так не умею.
— Я тоже не могу унижаться.
Говорили обо всем, двигаясь то медленнее, то быстрее.
— А у нас Валя в больнице.
— Что с ней?
— Поджелудочная. Вчера врач сказал, что уже лучше.
— Как Макс без матери?
— Хлопочет по хозяйству.
— Как сдал экзамены?
— Хорошо. Теперь готовится к институту.
— Молоток, пацан. Я, вообще-то тоже закончил институт. Пед. Физ. Вос. Тоже чисто формально. Как и армию.
— Ладно. Жизнь только начинается.
Так доехали до дома.
Максим увидел Сидоренко в дверях и даже попятился от неожиданности.
— Серега? Откуда?
— Пустишь, хозяин?
— Конечно. Входите. Вот папа приедет, обрадуется.
— Думаешь?
— Конечно. Входите же.
Володя вошел в квартиру следом.
— Дядя Володь, тебе весь день звонят.
— Кто?
— Не знаю. Я записал телефон в памяти. Ты что, мобильник отключил?
— Да. Телефон последний?
— Да. Последняя запись.
— Хорошо, я позвоню. А кто звонил: мужчина, женщина?
— Женщина.
— Ого, — Сидоренко, переобуваясь, толкнул капитана локтем.
— Голос соблазнительный, — добавил Максим.
— Держись, капитан, — и Сидоренко пошел за Максимом.
Совершенно не задумываясь, Медведев начал нажимать кнопки телефона. Раздались специфические гудки вызова.
— Алло. Я — Медведев, вы мне звонили… Да?… Хорошо… Я приеду, приеду… Конечно, заберу, о чем разговор… Да, помню… Прямо сейчас. Еду, — он перевел дыхание, пытаясь собраться с мыслями, опустил трубку, устраивая ее на место и крикнул: — Максим, закрой.
— Ты куда? На свидание с соблазнительным голосом?
— Это свекровь Лины.
— И что ей нужно?
— Нужно забрать Настю.
Медведев вы