Сергей с сомнением посмотрел на парня: высокого, накаченного, но с лицом маленького мальчика.
— Мал ты еще.
— А ты раньше пил?
— Нет. Может раз когда и все.
— И что? Мне идти за водкой?
— Не надо. А то и вправду — напьешься, а твой отец скажет, что я спаиваю малолеток. А что, в вашей семье никто не пьет?
— Нет. Может — по праздникам… Если гости… Один раз. Они же спортом занимались, разряды у них. И сейчас качаются по полной программе.
— Да, пьяницы мы никакие.
— Точно.
Тут зазвонил домашний телефон, и оба они бросились к нему.
— Да? — Максим взял трубку. — Папа! Как он? Плохо… — посмотрел парень на Сергея.
— Дай мне.
— Пап, Сергей хочет поговорить. На.
— Что с ним? Разрывы? Когда приехать? Да я сдохну до утра. Ладно, ладно, Вить, не переживай.
Глава 15
Был десятый час, когда Сергей Сидоренко вошел в кабинет Кононова и заговорил, едва только отошел от двери.
— Володя Медведев в больнице.
— Что с ним? — Кононов в своей неизменной форме привстал из-за стола.
— Его избили. Внутренние разрывы, опущение. Били крепко.
— Где он? В «Склифе»?
— Нет, в платной.
— В сознании?
— Нет. Его сначала чем-то вроде «черемухи» оглушили, потом лежачего уже били.
— Сволочи! Почему сразу мне не позвонили?
— Мы не подумали.
— Тоже мне, засранный оперативник. Надо было место осмотреть.
— А что осматривать. Я знаю, кто это сделал.
— Ты видел их?
— Они сели в машины: коричневый «Джип» и черная «Ауди» и уехали. Номера замазали грязью.
— Но следы…
— Какие следы на сухой земле. Там толпа собралась. Из карманов у них ничего не сыпалось. Парня искалечил Карелин.
— Сам Карелин?
— Не знаю, кого вы имеете в виду. Зовут Матвей, лет так 25–24, накачанный, с короткой стрижкой. Ставит из себя крутого.
— Он и есть крутой, Сережа. Он сын одного из крупнейших авторитетов в городе. Что ты про него знаешь?
— Ничего. Я был с Медведевым в прокуратуре, а он начал орать на него, вроде того, что завалю и прочее. Ну, Володя ему и припечатал.
— Так. Молодец. Нарвался. И ничего мне не сказал. Говорил я ему. Да уж. Похоже, что это и вправду люди Карелина.
— Да он сам там был. Я же видел его машину. Черная «Ауди», я же сказал.
— Тебя к делу не пришьешь. Что ж, будем раскручивать. Ты обходной делаешь?
— Делаю.
— Вот и иди, продолжай. Зайди только к Задохину, дай показание.
— Хорошо.
Машина оперативников, небольшой микроавтобус, стояла на стоянке и парни смотрели в закрытое окошко.
— Этот? — спросил Николай Фирсов, показывая на крепко сбитого парня с бычьей шеей.
— Нет, — ответил Сидоренко. — Вон он, садится в машину.
— Точно, Карелин.
— А я что вам говорил. Слушайте, ребята, давайте брать его, — Сидоренко посмотрел на оперативников.
— Какой шустрый. А основания?
— А Медведев там подыхает.
— Поехали. Не эта машина была там?
— Нет. Тоже черная, только «Ауди», а это «Вольво».
— Может быть перепутал?
— Нет. Все точно.
Черный «Вольво» отъехал от стоянки и понесся по дороге. Микроавтобус последовал за ним.
Матвей Карелин включил музыку на полную громкость, разговаривал по мобильному телефону и был в отличном настроении. Припарковав машину возле бара на Ферганской улице, он вышел, запер дверцу, включил сигнализацию, надвинул на нос очки… и тут его схватили, выломали руки, затолкали в микроавтобус и посадили на длинное сидение, только тут защелкивая наручники.
— Что это значит? Кто вы? — Карелин бодрился, стараясь казаться уверенным, но его не слушали. — Менты, что ли? Может снимите намордники и расскажите мне формулу Миранды? Тоже мне, супермены.
Машина тронулась, набирая скорость.
— Да вас же самих пересажают, — начал Карелин, потом огляделся. Вокруг него хмуро молчали, и он откинулся на сидении и тоже замолчал. — Конкретно, один телефонный звонок за мной, — буркнул он, стараясь успокоиться.
Машина остановилась впритык возле дверей со спускающимися вниз ступеньками. Карелина втащили туда, заставили спуститься еще и, отперев железную дверь, ввели в небольшую комнату, похожую на камеру, с одним маленьким зарешёченным окошком под потолком, столом и табуреткой напротив и лампой дневного света под плафоном высоко на стене. Карелина заставили встать лицом к стене, обыскали и велели сесть на табурет.
— Садись.
— Сел. Ну и что дальше?
— Заткнулся.
— Где ты был вчера, в 8 часов вечера?
Карелин оглядел оперативников, набившихся в комнате и ответил уверенно:
— Дома.
— Врешь, сволочь, я тебя видел.
— Ты избил капитана Медведева.
— Кого? Кто это?… Ах, да. Я… Нет, конечно!
— Ты грозился избить его при свидетелях.
— Ну, врешь!
— Я слышал!
— Ну, я… просто так… злой был.
— Ах, падла!
— Стой!
— Ребята, дайте, я поговорю с ним. Ну не долго, совсем чуть-чуть. Вы не видели Володьку, когда он валялся на тротуаре, а я видел.
— Ну что, мужики, дадим?
— 4 раунда, как на ринге?
— Хватит и одного. Один раунд, слышал? 2 минуты и мы зайдем.
— Спасибо.
Парни поднялись.
— Эй, вы, — Карелин тоже поднялся. — Вы что?
— Может тогда расскажешь?
— О чем? Да я дома был, дома, матерью клянусь.
— Пошли.
— Конечно, я в наручниках, можно и бить.
— Снимите наручники, мне будет неудобно его бить.
— А если я его? Как на ринге? Я боксом занимался и не плохо. Вы же меня прибьете потом, раз я у вас под прессом.
— Бей, если сможешь. А не сможешь, я с тобой сделаю то же самое, что ты сделал с моим другом, — один из парней снял с себя маску и верхнюю куртку.
— Постой, постой, где-то я твою рожу уже видел.
Карелин внимательно вгляделся в парня. Темноволосый, загорелый, кареглазый, высокий, футболка не скрывает рельефные мускулы.
— Подождите… Сидоренко? Чемпион в тяжелом? Эй, стой! — Карелин бросился к двери, но Сидоренко обхватил его сзади за пояс и повалил на пол, падая сверху сам.
Железная дверь со скрипом закрылась.
— Засекайте.
Оперативники разом посмотрели на часы.
— Две минуты.
— Что здесь происходит? — по лестнице спускался Кононов, а за ним — Задохин. — Отвечайте. Кто там?
— Карелин. Матвей.
— С кем?
— С Сидоренко.
— Вы его обыскали?
— Так, поверхностно.
— Открывайте.
Железную дверь распахнули. Сидоренко, стоявший в позе боксера, обмяк и обернулся. У стены сидел, сжавшись, Карелин, и лицо его на глазах синело и распухало.
Кононов и несколько оперативников склонились над ним.
— Полный нокаут, считать не надо. Ну, Серега, ты и даешь. Он перед тобой и раунда не продержался, а он — крепкий парнишка.
— На слабака он крепкий.
— Ты, Сергей, что-то не с того начинаешь. Ты ведь еще медосмотр не прошел, еще не зачислен, а уже чудишь.
— Но…
— Медведев, между прочим, пришел в себя и дал показания. Не было там никакого Карелина, ты обознался. И вообще не было там никого знакомого. Его заманила женщина, сказала, что бьют мужа. Так что обвинение Карелина ничем не обосновано.
— Значит — его люди.
— Вот это надо еще доказать. А ты, Сергей, иди в больницу.
— Что передать?
— Кому?
— Медведеву.
— Я сказал — в больницу, на медосмотр. Марш. Живо.
Сидоренко помимо воли подтянулся и быстро вышел. Да, служба в милиции обещала быть далеко не формальной.
Глава 16
Сергей Сидоренко спускался с крыльца больницы, когда увидел стоявшего возле столба человека. Молодой совсем парень в черных очках и с тростью, был он чем-то очень знаком ему. Знаком так, что, проходя мимо, Сергей даже не удержался и свернул к нему, на ходу бросая в урну ватку с каплей крови, которую он прижимал к безымянному пальцу.
Твердый подбородок, худое лицо, жилистая, обнаженная по локоть рука. Где он видел его?
— Идем, Радик, — подбежала к парню худенькая девушка, по виду совсем девочка и взяла его за руку.
Радик Ганиев, боксер, перешедший из полутяжелого в тяжелый вес, тот самый парень, за бой с которым его дисквалифицировали — Сергей разом узнал его, вспомнил и замер.
Девочка положила на худенькое свое плечо руку Радика, большую и тяжелую, очень тяжелую, — это Сергей испытал на себе, — и, обняв его за талию, осторожно пошла, а этот сильный, уверенный в себе человек, медленно двинулся за ней, чертя по асфальту тростью.
Радик Ганиев был слеп.
У Сергея перехватило дыхание от ужаса. Ноги его словно приросли к земле. А Радик удалялся, и неуверенный стук трости об асфальт удалялся тоже. Он выбыл из игры навсегда и никогда больше не сможет посмотреть Сергею в глаза. Больных забывают быстро, его уже, скорее всего, забыли и если Сидоренко станет когда-нибудь боксером — профессионалом, его промоутер будет, делая из него супермена жестокости, приводить в пример этого ослепленного неудачника. А сам Сергей даже не вспомнит, какой он был на ринге, этот бывший боксер.
Нет! Сергей сорвался с места и бросился вперед, расталкивая встречных. На какую-то секунду ему показалось, что он потерял парня, но вот вдали послышалось приглушенное постукивание палки об асфальт. Сергей бросился туда, догнал удаляющихся у самого входа в подземный переход и схватил Радика за локоть.
— Радик!
Тот рывком отдернул руку и быстро повернулся на голос.
— Кто это?
— Что вам надо, вы кто? — спросила и девочка, чем-то похожая на Радика.
— Я Сергей. Ты меня не помнишь? Ты ведь Радик Ганиев, боксер, да?
— Да.
— Мы с тобой дрались на ринге. Помнишь? Я — Сидоренко.
Радик отступил на шаг. Лицо его не изменилось, только губы дрогнули, сжимаясь крепче.
— Радик…
Бывший боксер постоял, глядя мимо Сергея и отвернулся.
— Пойдем, Дина.
— Подожди.
— Что тебе нужно? — Радик остановился, — Радуйся, ты победил и остался здоровым.