— Что закажите, господа?
Радик передал меню Ксении, она выбрала и передала меню Володе.
— Мне все равно, — сказал он. — Что вам, то и мне.
Ксения посмотрела на Радика.
— И мне то же.
— Тогда три фирменных горшочка, салат из омаров и… что будем пить?
— Что-нибудь легкое — я за рулем, — сказал Радик.
— Бутылку белого вина.
— Могу предложить «Аперитив».
— Пойдет. А вы, Володя?
— Я особенно не пью.
— Водку будете?
— Лучше с вами.
— Тогда две бутылки.
— Хорошо.
Официант ушел.
— Володя, давайте, перейдем на «ты», — предложила Ксения, пока ожидали заказанное. — Постольку, поскольку вы — друг моего мужа.
— Можно.
— А то не справедливо. Вите я говорю «ты», а с тобой приходится соблюдать дистанцию. Радик с Сергеем мне много о тебе рассказывали.
— Хорошего или плохого?
— Конечно, хорошего. Они же твои друзья.
Официант принес поднос с салатом, вино и бокалы. Ксения начала первой накладывать еду себе в тарелку. И заметив, что Медведев смотрит в сторону входной двери, тоже посмотрела туда.
Красивая стройная блондинка из тех, кого замечают сразу, входила в зал в сопровождении приземистого, коротко остриженного мужчины.
— Ты знаешь их? — спросила Ксения.
— Да.
— Кто они? — уже заинтересовался и Радик.
— Он — Алексей Чешко, Чех — правая рука одного из крупнейших в Москве преступников.
— А она? — цепляя на вилку салат, спросила Ксения.
— Моя бывшая жена.
— Володя…
Медведев с усилием повернулся к ней.
— Я понимаю, как это не приятно.
— Я привык, — Медведев хотел обернуться снова, но только опустил голову.
Радик, протянув руку, сжал его запястье.
— Плюнь, ладно? Не бери в голову.
Медведев вяло кивнул.
— Скажи, Володя, — начала Ксения, кладя в рот немного салату. — Вот ты знаешь, что это бандит. А почему же не арестовываешь его?
— Нет доказательств его причастности. И вообще — сейчас их власть.
— Это точно, — Радик старался не глядеть в сторону кабинки, где скрылась эта парочка. Он низко наклонился к тарелке, то и дело поправляя очки.
— Давайте сменим тему, — проговорила Ксения. — Ну, например поговорим о нашей телепрограмме. Мое мнение такое, что лицо ее именно Радик.
— Да конечно уж, — откликнулся тот. — Им нужен был спортсмен моего возраста. Любой бы подошел. Хотя бы Серега.
— Сергея бы не взяли ни в коем случае. Тут нужен был человек со спортивной фигурой и интеллигентным лицом. А у Сергея, между нами, лицо бандита.
— Это просто мои очки.
— Ничуть. У тебя лоб Сократа, чувственный рот и тонкая линия подбородка.
— А кто такой Сократ? — спросил Володя.
— А главное — какой у него лоб? — рассмеялся Радик.
Тут из кабинки, где скрылись Лина и Чех, раздался пронзительный женский визг. Володя моментально вскочил и бросился туда, но бернулся и увидел, что Радик следует за ним.
— Сядь, не дергайся, — быстро проговорил он и побежал, подстегнутый новым криком.
Ксения, тоже вскочив, вцепилась в руку Радика, почти повиснув на нем.
— Радик, только не ты, — заговорила она испуганно. — Не смей бросать меня.
Медведев был уже возле двери кабинки. Он ударил в нее ногой, вбежал и увидел Чеха, поворачивающегося с колен к нему. Лина лежала под ним широко расставив согнутые ноги в колготках с большими белыми затяжками.
— Помогите, — видя вошедшего человека, но не вглядываясь, закричала они.
А Чешко стал подниматься с разбитым горлышком бутылки в руке.
— Чего тебе, мужик? Вали, пока я добренький.
— Он резал меня стеклом! — закричала Лина.
— Я купил ее. Рваный?
Чех вскочил с колен, продолжая сжимать в руке горлышко.
— Вот теперь тебе крышка, Рваный, заказывай ящик, — Чех быстрым движением вскинул руку и бросился на Медведева. Но тот встретил его ударом ноги в грудь. Пошатнувшись, Чех устоял. Тогда Медведев ударил ногой в лицо, и Чех, отлетев в сторону общего зала, упал на пустой столик, опрокинул его, потерял стекло и грохнулся на пол под ноги официанту. Тот отскочил, а Чех, матерясь и приподнимаясь на локте, сунул руку в карман.
Тут Радик, оторвавшись от Ксении, встал рядом с Медведевым. Чех посмотрел на них, обливаясь кровью из носа, из губ, изо рта и прохрипел, едва двигая челюстью:
— Нагнал легавых. Ладно, Рваный, твоя взяла. Мы еще встретимся.
Медведев, видя застывшую руку, не шевелился, сжав одной рукой спинку ближайшего стала.
С трудом, все время срываясь, Чех поднялся, достал из кармана носовой платок и, зажав лицо, пошел к выходу. И только тогда Медведев повернулся к другу.
— Я же велел тебе сидеть на месте, — тихо сказал он. — Теперь бери Ксюшу и дуй отсюда.
— С тобой, Володя.
— Езжай, я сказал.
— Он очень опасен?
— Пока — нет. Он без быков, поэтому и свалил. Так что уезжай со спокойной душой, тебя он принял за мента.
— А мне плевать, за кого он меня принял. Ты прав, страх — это унижение, и мне надоело унижаться. В конце концов по-настоящему умереть можно только один раз, а от страха приходится умирать каждый день.
— Бери Ксению.
— А я?
Медведев обернулся. Лина стояла в двери кабинки и, придерживая одной рукой воротник блузки, другой — прижимала к себе оборванную сумочку.
— Меня-то ты не бросишь. Все-таки я — твоя жена.
— Пошли. Иди к выходу, я возьму тебе такси.
— Только-то? Я думала…
— Иди!
Медведев отвернулся от нее, едва скрывая раздражение и посмотрел на подходившую к ним Ксению.
— Может мы поедем домой? — проговорила жалобно Ксения, глядя то на одно мужчину, то на другого.
— Езжайте с Радиком, а я отвезу Лину.
— Но мы сами могли бы ее отвезти.
— Перебьётся. Идемте.
К ним подошел официант.
— Отменить заказ можно? — спросила Ксения.
— Не думаю. Если хотите…
— Хорошо, — Ксения достала из сумочки большой мужской бумажник. — Тогда я заплачу вам, — покорилась девушка.
Медведев дождался, пока «Опель-корса» благополучно отъехала и пошел к ближайшему такси.
— И что у вас такое намечалось? — говорила Лина, стараясь не отставать от бывшего мужа. — Коллективный секс, что ли?
Медведев, взбешенный, повернулся к женщине.
— А что такого? — проговорила та, останавливаясь, словно от преграды. — Друг друга возбуждают. Только и всего.
— Если не заткнешься, я тебя верну твоему Чеху, — зло проговорил Медведев. — Подходящая тебе пара.
— Какому такому чеху? — удивленно спросила Лина.
— Тот, с кем ты была в ресторане.
— Но он вовсе не чех. Он русский. Андрей Сергеевич Ушков. Он сам назвался.
— Садись в машину.
Дождавшись, пока женщина сядет на последнее сидение, Медведев сел к шоферу и обернулся:
— Ты живешь там же? — спросил он.
— А где же еще мне жить, бедной и бездомной.
Медведев сказал шоферу адрес.
— Володя, я с тобой давно хочу поговорить, — начала она так, словно они по-прежнему оставались семейной парой.
— Ну?
— Может быть Настя переедет ко мне?
— Это еще зачем?
— Ну, девочка уже большая, ей необходимо женское влияние.
— На нее влияет Валя.
— Володя, у тебя нет на нее никаких прав. Ты отказался от нее.
— И что из этого следует?
— А то, Володечка, что любой суд присудит дочь мне, матери, а вовсе не тебе.
— Хорошо. Приезжай и забирай ее. А за одно и Никиту.
— Это как?
— Ну, ты же сама сказала.
— Я просто думала, Володя, что ты займешь мне денег, чтобы я могла оплачивать нашу квартиру.
— Ты, оказывается, еще паршивее, чем я думал.
— Володя, мы не одни.
— Останови здесь, шеф, — велел Медведев возле подземного перехода, доставая из кармана деньги.
— Ты куда, Володя? Стой!
Но Медведев уже расплатился, выскочил и бросился вниз, в метро.
Приехав в управление, Медведев быстро прошел в кабинет и достал справку из налоговой инспекции:
«Похоронная фирма „Последний приют“. Владельцы: Кухаревич Б.Г. и Ушков А.С.»
— Так, — проговорил он, хлопнув ладонью по справке. — Вот теперь ты у меня сел и крепко.
Медведев проверил все данные по Ушкову А.С., совладельцу «Последнего приюта», получил в прокуратуре ордер на обыск в доме Чешко А.С., нашел у него паспорт на имя Ушкова с его фотографией и арестовал по обвинению в предъявлении фальшивого документа.
Через 5 дней Чешко был освобожден под залог, так и не признавшись ни в чем.
И через неделю Медведеву позвонили по служебному телефону. Голос, явно измененный, сказал быстро и порой невнятно:
— Рваный, забудь вою подстилку, не то нарвешься на жакан.
— Кто это? — спросил Медведев.
— Не важно. Забудь, если не хочешь сыграть в ящик.
— Алло…
Но в трубке раздались гудки. Медведев включил определитель: телефон принадлежал кафе «Янтарь» с Цветного бульвара. По опыту зная, что искать случайного посетителя бесполезно и не раз уже получая такие то ли угрозы, то ли предупреждения, Медведев заставил себя махнуть на все рукой.
На Трехгорный вал он ездил теперь раза два в неделю, и Наташа смеялась, что он ей почти что гражданский муж и каждый раз обещала скидку. Медведев деньги отдавал сразу и, если мог, даже добавлял, помня о детском костюмчике в целлофановом пакете.
Приехав на этот раз, он почему-то медлил, согласился на кофе и вел себя так необычно и потерянно, что Наташа осмелела:
— А ты изменился что-то, — сказала она. — Поправился вроде бы, лучше выглядишь.
— Наверное перед смертью, — вырвалось у него, и он смутился неудачной шутки.
— Брось, ты же еще совсем молодой.
— Слушай, а тебе никто не угрожал?
— Нет. А что?
— Так, ничего. Ладно, пошли, а то мне уже скоро уезжать.
Зайдя в спальню, Медведев снял куртку и, бросив ее на стул, стал расстегивать джинсы.
Сергей Сидоренко оставил Андрея Дорожинского в машине, а сам пошел в кафе «Рапсодия» и зашел в третью кабинку, где у него была встреча с осведомителем.