Он положил одну руку брату на грудь, на плечо, сжимая погон и рукав, второй провел по волосам, сохранившим частицу жизни и крепко поцеловал в плотно сжатые холодные твердые губы, потом обернулся:
— Настя, Никита, проститесь с отцом.
Настя, жавшаяся к Вале, обняла ее и задрожала. Никита стал потихоньку заходить за ее спину.
— Не трогай детей, Витя. Иди, Максим.
Тот подошел робко, стараясь не глядеть в лицо покойника, наклонился и, дотронувшись только до груди в мундире, поспешно отошел. Оторвавшись от детей, подошла Валя, поцеловала брата мужа в застывшую щеку.
— Прости, Володя.
Подошел Кононов, наклонился, взялся руками за край гроба, сминая складки белой материи.
— Вот ты и поймал свою пулю, капитан. Прости. Надо мне было раньше тебя уволить, ты был бы жив. Вот так, — и полковник, склонившись, поцеловал покойника в белый лоб.
За ним потянулись оперативники: первым — Сергей, потом остальные; Радик, Ксения. Многие просто стояли, шепча что-то и не осмеливаясь поцеловать покойника.
Гроб вынесли из подъезда и долго несли на плечах: военные, штатские, сотрудники милиции и прокуратуры. Играл оркестр, впереди, на подушечки несли форменную фуражку капитана и две его награды: орден и медаль.
Отпевали капитана в маленькой часовне при Головинском кладбище. Потом гроб заколотили, опустили в могилу и забросили землей. И все. Как и не было человека.
— Не умею я речи говорить, — вздохнул Кононов, садясь в машину. — Эх Володя, Володя. Лучше бы я не дожил до такого дня.
Дети: Настя и Никита, Максим и его мать, бледные, убитые, садились в машину к Виктору, остальные — кто в машины, кто в автобус.
Все вернулись домой к Медведевым, сели за стол, поставили посередине рюмку с водкой и прикрыли ее куском хлеба.
— Помянем по-русски, по старому обычаю, — сказал Кононов. — Большой души был человек.
Вскоре стали расходиться. За столом остались только Виктор, Радик с Ксенией и Сергей — Дина ушла с Валей помогать на кухню, и близкие друзья из РУБОП.
— Никак не могу поверить, что его больше нет, — со слезами в голосе проговорил Виктор.
— Понятно, Вить, — сказал Сергей, положив ладонь на его руку. — Нам тоже сейчас тяжело. Давай выпьем.
Максим, первый раз напившись, засыпал за столом, и Радик, встав, стал поднимать его. Тут в открытую дверь в прихожую проскользнула маленькая фигурка, пробежала коридор и застыла на пороге прокуренной столовой.
— А где дядя Володя? — требовательно спросил мальчишеский голос.
Была суббота, смеркалось. Все забыли про Егора, а тот стоял и смотрел на взрослых вопросительно и недоверчиво.
— Он забыл про меня?
Но тут мальчик увидел рюмку и хлеб. Он попятился. Он был не по детски понятливый и по мальчишески ранимый.
— Он умер?
— Егорка…
Мальчик попятился снова, повернулся и выбежал вон. Сергей сорвался за ним.
Мальчик бежал быстро, очень быстро. Он не думал о лифте и прыгал через ступеньки. Сергей догнал его уже на асфальте, в свете, бьющимся из окна, схватил и развернул к себе.
— Пусти, — мальчик вырывался и кричал с надрывом, на грани слез. — Пусти. Он умер. Больше мне никто не нужен. У меня больше никого нет.
Наконец Сергей справился с ним, развернул и прижал к себе.
— У меня тоже больше никого нет, братишка, — сказал он тихо. — Вот так теперь значит будем жить. Без него.
Они вернулись вдвоем, притихшие, обнявшись и оба — с красными глазами.
Потом Виктор включил старенький видеоплеер, и все стали смотреть видеокассету, где они были сняты с братом, с женами, молодые, смеющиеся. Они раздевались на речном песке, голые, в плавках, сильные, спортивные, накаченные, прыгали в воду, смеялись, барахтались в воде, потом выбегали на берег, играя мускулами и хватая своих жен. Те, юные, красивые, стройные, шутливо отбивались, обнимали мужей за сильные шеи. Те, легко подняв их, на руках несли на песок. Блондинка Лина, свежая и тоненькая, махала рукой в камеру, а Валя, еще только начинавшая полнеть, но еще стройная, обнимала и целовала своего мужа.
Виктор весь согнулся в кресле, закрывая лицо руками, Сергей с Егором на коленях расслабленно застыл.
Пустые кадры замелькали на экране. Потом опять включилось изображение. Володя в батнике и домашних брюках, счастливый, присел на ковре, играя с маленькой белокурой девочкой, одиннадцатилетний мальчик бегал и отнимал у нее игрушки, а Лина дразнила всех, прыгала и танцевала по комнате.
Радик обнял Ксению, и она прижалась к нему, думая о смерти и жизни.
Максим спал позади всех, на диване.
— Смени кассету, — глухо и не оглядываясь попросил Виктор.
Сергей с готовностью встал, посадив Егора в кресло на свое место.
На кассете была записана свадьба Володи. Он улыбался, что-то говорил, расписывался в ЗАГСе, целовался с молодой женой, нес ее на руках вверх по ступенькам, танцевал в ресторане.
Ксения теснее прижималась к Радику, едва удерживая трясущиеся губы.
Володя смеялся на экране, как он тогда смеялся и какие у него были счастливые глаза.
Сергей отошел к креслу, но Егора не потревожил, а присел на корточки рядом, опершись рукой о подлокотник, и перед глазами его стояли тусклые серые глаза смотревшие мимо него.
А в понедельник приехала Алина Роднина. Она ворвалась к Радику и Ксении и, задыхаясь, проговорила:
— Он умер? Сволочи, почему вы мне не сообщили об этом! Я узнала только из газеты. Поздно, понимаете!
И они втроем поехали на кладбище. Оставив машину на стоянке, они пошли по обсаженной молодыми березами аллее, ища могилу.
— Вон она, — сказала Ксения, увидев знакомое место.
По тропинке все трое прошли к временному кресту из металла и застыли в изумлении. Металл был искорежен, погнут и изгажен, надпись вымазана дерьмом и куча человеческих испражнений сохла на насыпи, и черной краской на земле было написано: «Мент поганый, козел Рваный…» и — откровенный мат.
Алина попятилась:
— Что это? Зачем?
Она налетела на Ксению, повернулась и в голос разрыдалась, обняв подругу и сотрясаясь всем телом. А Радик застыл в ужасе и бессилии.
По небу ползла серая низкая туча, закрывая тусклое солнце. Дул холодный ветер, и срывался мелкий, еще мокрый снег.
Заключение
Убийство капитана РУБОП стало последней каплей переполнившей чашу терпение. Расследование убийства взял под свой личный контроль сам Президент. Кононов ушел в отставку. Нас возглавил совершенно новый, посторонний человек, бывший военный, десантник. И тогда все пошло по накатанной. Арестованных по подозрению бандитов Карелина, и его самого, больше не отпускали под залог. Под давлением улик они сознались во многих своих преступлениях. Двое исполнителей убийства капитана Медведева пошли на пожизненное. Троим главарям пожизненное заменили на 22 лет тюремного заключения особо строго режима, да и остальные получили свое по полное мере. Но только с 2004 года организованная преступность в Москве, да и в других регионах пошла на спад. А нас в который раз реорганизовали. С 2001 г. нас вернули в местное подчинение и стали называть УБОП СКМ ГУВД г. Москвы. А в 2008 нас в который раз ликвидировали и на этой базе создали подразделения по борьбе с экстремизмом и государственной защите. Но это уже совсем другая история.