Мама ушла, а он так и остался – встревоженный и печальный.
«Ладно, – внушал он себе, чтобы успокоиться, – как только выздоровею и вернусь домой, сразу же все-все маме расскажу и попрошу у всех прощения».
Прошло много дней. Тиму давно уже выписали из больницы. Однако прощения он так и не попросил – не хватало смелости. Каждый вечер перед молитвой он сильно волновался, но признаться не было сил. От этого на сердце становилось все тяжелее и тяжелее, и Тима так запереживал, что ночью стал плохо спать.
Несколько раз Тима посреди ночи вставал и шел к матери, но разбудить ее не решался.
«Завтра», – каждый раз останавливал он себя, но на следующий день повторялось то же самое.
Тима думал, что со временем все забудется, пройдет и он, как и раньше, станет веселым и жизнерадостным. Однако чувство вины не уменьшалось, а, напротив, росло и не давало ему покоя. Наконец Тима не выдержал и однажды ночью на цыпочках пробрался в спальню к маме. Легонько тронув ее за плечо, он прошептал:
– Мама, прости меня! Я так много обманывал... Мама встала, зажгла настольную лампу и, видимо, не расслышав спросонья просьбу сына, спросила:
– Почему ты не спишь? Что случилось?
– Прости меня! Я брал деньги из шкатулки и покупал мороженое, и еще часто обманывал... Я не могу спать, мама, прости меня! – Тима с тревогой посмотрел на мать, ожидая, что она скажет.
– Прощаю, – с волнением в голосе произнесла мама. – Слава Богу, что ты сознался, сынок! Это Дух Святой беспокоит твое сердце, и тебе не нужно стесняться: все, что мучит тебя, что приходит сейчас на память, – рассказывай. Господь простит, и грех не будет больше терзать тебя.
Тима сбивчиво рассказал о переживаниях в больнице, о случае с конфетой, об украденных деньгах, обо всем, что уже долгое время удручало его, за что судила совесть.
– Теперь, сынок, мы с тобой помолимся, и Христос очистит твое сердце, простит все грехи и никогда - никогда не вспомнит про них. Попросим Его об этом!
– Я уже много раз молился, но Бог почему-то не слышит меня...
– Потому что ты все скрывал от меня, Тима. Бог очистит и освободит тебя от чувства вины, когда ты и у Вовы, и у Лили попросишь прощения, ведь ты и перед ними виноват, – напомнила мама и склонилась у постели вместе с Тимой.
В эту ночь Тима уснул сладким сном прощенного грешника. А на следующий день ему уже не стыдно было просить прощения у своих домашних и у друзей. Все, конечно, простили ему, и Тима наконец почувствовал себя счастливым и свободным.
Как-то вечером, выполняя домашнее задание, Тима вдруг вспомнил, что в школе списал задачу у соседа по парте.
«А еще верующий! – всплыли в памяти с укором сказанные слова одноклассника, и Тима решил: – Завтра же расскажу учителю, что списал».
Через время он еще вспомнил, что утром обманул маму, а вчера схитрил: не захотел ей помогать. Как грибы, вырастали в памяти разные грехи, обвиняя его в нечестности, хитрости, гордости.
Тима решил за все попросить прощения. Он быстро достал из портфеля чистый лист и стал торопливо записывать все, что вспоминал. Плохие поступки один за другим всплывали в памяти, и Тима, глядя на длинный список, встревожился: «Какой я грешный! И за что только Иисус меня любит?»
Вдруг недобрая мысль пронзила сознание: «А может, уже не любит? Посмотри, сколько у тебя грехов...» Понурив голову, Тима прислушался. За окном лил дождь. Малыши уснули, а мама была еще на собрании. На сердце у Тимы стало тоскливо и неуютно.
Вскоре пришла мама. Она сразу же заметила, что Тима чем-то взволнован, и заботливо спросила:
– Ты не заболел, сынок?
– Нет. Вот посмотри, – протянул он ей исписанный лист. – Мое сердце так и осталось злым и негодным. А дядя Миша говорил, что Иисус дает новое сердце всем, кто покаялся!
Мама, поняв переживания сына, обняла его за плечи и постаралась утешить:
– Все правильно, Тима. Тебе Иисус действительно дал новое сердце. Об этом говорит тревога и твое беспокойство о плохих поступках. Это Дух Святой обличает тебя. Он говорит, что обманывать, обижать других – грех. Он дает тебе знать, что нравится Иисусу, а что нет. А у кого нет нового сердца, тот не переживает о своих грехах.
Сатана хочет, чтобы ты служил ему, и старается смутить тебя, вселить в сердце сомнение, недоверие Господу.
Конечно, христианский путь – узкий и трудный. Но Иисус помогает всем, кто идет за Ним. Люби Его, не стесняйся просить прощения, когда случится беда. Кровь Иисуса Христа очищает нас от всякого греха. Только не скрывай своих проступков, и Господь благословит тебя...
Уже не так тревожно билось сердце Тимы. Получив прощение, он хотел жить только для Иисуса.
И снова мама с Тимой преклонились перед Тем, Кто дал им новое сердце, и просили Господа, чтобы Он помог им дойти до небесных ворот нового Иерусалима и встретиться с любимым Спасителем.
Нелегкая победа
Теплое лето незаметно сменилось осенью. На улице стало холодно и сыро. Густой, белый как молоко туман повис над землей. Не слышно стало ни пения птиц, ни крика петухов. Лишь изредка то тут, то там раздавались звонкие голоса – дети шли в школу.
– Аня! Подожди-и-и! – окликнула Лена подругу. Девочки поздоровались.
– Ну и туман сегодня! – с восторгом произнесла Аня.
– Даже школу не видно! – подтвердила Лена и с тревогой спросила: – Как ты думаешь, мы не заблудимся?
– Ты что? Я с закрытыми глазами дойду!
– Тебе не страшно после вчерашнего разговора идти в школу?
– Нет, – улыбнулась Аня. – И в то же время так не хочется...
– А я хочу, чтобы школа была прямо в молитвенном доме и учителя верующие...
– Размечтались! – поравнялся с девочками Гриша. – Это вы после вчерашней взбучки?
– А что, неплохо было бы, правда? – оглянулась Лена и замолчала, уступая кому-то дорогу.
Их догоняли мальчики из параллельного класса.
– Богомольцы, привет! – поздоровался один.
– Эй вы, из каменного века! – выкрикнул другой.
– Вы сегодня молитву совершали? – усмехнулся третий.
Но эти колкости, казалось, не огорчили друзей. Они молча переглянулись и пропустили ребят вперед. Вскоре Аня, Лена и Гриша заметили впереди Лиду. Она поджидала их у ворот своего дома.
– Доброе утро! – поздоровалась Лида и весело добавила: – Что нам будет сегодня?
– Посмотрим! – многозначительно ответил Гриша. – Думаю, не хуже вчерашнего.
Новый учебный год начался с испытаний, насмешек и унижений. Гриша, Лида, Аня и Лена не вступили в пионеры, как остальные дети, и из-за этого встретили много трудностей. Над ними смеялись и учителя, и одноклассники. И все же, по молитвам церкви, друзья оставались твердыми в своих убеждениях и хотели служить только Богу.
После первого урока Гришу, Аню, Лиду и Лену вызвали к директору. Кроме него, в кабинете были еще две учительницы.
– Садитесь, девочки, садитесь! – радушно пригласил директор, указывая на стулья. – А ты, Гриша, присаживайся поближе к столу. Может, тоже когда-нибудь директором будешь!
– Конечно! – подхватила одна из учителей. – Он ведь так хорошо учится! Задачи по математике как семечки щелкает!
– Ну, а Лена уж точно преподавателем будет! – польстила другая.
Гриша, Лена, Аня и Лида настороженно переглянулись и сели в ряд. Как ни старались учителя развеселить их – ничего не получалось. Вид у ребят был сосредоточенный и серьезный.
– Я рад видеть вас, дети, – приступил директор к главному вопросу. – Вы подросли за лето, поумнели, правда? Вот я и решил поговорить с вами, как со взрослыми. Хватит упрямиться – вступайте в пионеры, и будем вместе бороться за светлое, счастливое будущее! Он внимательно посмотрел на подростков, затем перекинул листок настольного календаря и продолжил:
– В Бога сейчас верят только старики и отсталые люди. Вот ваши родители, например, не смотрят телевизор и не знают, что люди в космос летают, всякие эксперименты там делают и доказывают, что никакой жизни вне нашей планеты нет. В общем, бросайте свои предрассудки, вступайте в пионеры, потом в комсомол. После школы пойдете учиться в институт или университет, и, обещаю вам, вы еще не раз вспомните мои слова и будете благодарить, что я помог вам стать на верный путь.
– Верный путь в небо ведет, а не в ад, – заметил Гриша.
– В небо ведут самолеты и ракеты, – снисходительно улыбнулся директор. – Вот закончишь школу, а там, смотри, и сам ракеты будешь строить!
– Ну что, девочки, будем пионерами? – широко улыбнулась учительница математики. – Вы теперь сами должны делать выбор, независимо от родителей. Они пусть верят, никто не запрещает.
– И мы будем верить, – прошептала Аня и, взглянув на подруг, заметила согласие в их глазах. – Будем...
– Как вы не поймете, что все это вздор! Эти фанатики забили вам голову! – рассердился директор и в гневе выпроводил детей из кабинета.
В понедельник утром классная руководительница предупредила:
– Лена, на большой перемене зайди к директору!
Лена глубоко вздохнула, но, поймав на себе ободряющий взгляд Ани, улыбнулась.
После урока математики она с сильно бьющимся сердцем направилась в директорскую.
– С Богом! – с участием пожелали ей Лида с Аней, а Гриша только многозначительно подмигнул вслед. Разговор на этот раз был коротким.
– Вот тебе, Лена, лист бумаги, – строго сказал директор, – пиши, что родители заставляют тебя ходить на собрания и не разрешают вступать в пионеры.
Лена долго мяла в руках носовой платочек, но к ручке так и не притронулась.
– Если не будешь писать, завтра же соберем комиссию и лишим папу с мамой родительских прав. Отправим тебя в интернат, а там уж будешь делать все, что тебе скажут!
Лена не выдержала. Подбородок ее задрожал, спазмы сдавили горло, и она заплакала.
«Меня ведь папа не заставляет ходить на собрание, – хотела возразить она, но побоялась: – А вдруг и правда в интернат отправят?» И тут она вспомнила слова учительницы: «Тебя же не заставляют отказываться от Бога! Верь сколько хочешь, галстук этому не помеха». Лена растерянно вздохнула и краем глаза взглянула на директора.