Она надела платье, ниспадающее свободными складками, и поставила на огонь кастрюлю с капустой. Комнату освещали четыре свечи, аккуратно воткнутые в почти скрывшиеся под потеками воска бутылки, расставленные по углам гостиной.
На сеансе, кроме нее, присутствовали еще трое: миссис Ормерод с Белсайз Парк, в темно-зеленой шляпке, которая в предыдущей жизни вполне могла быть цветочным горшком, мистер Скрогги, худой и бледный, с бесцветными глазами навыкате, и Джулия Петли из парикмахерского салона «Вольный ветер»[45] на Хай-стрит, только что окончившая школу и пребывавшая в полной уверенности, что она сама раскупорила эзотерические тайны. Чтобы усилить оккультный аспект собственной личности, Джулия стала носить слишком много украшений из чеканного серебра ручной работы и зеленые тени. Самой себе она казалась персоной таинственной, романтичной и обуреваемой призраками, и была бы таковой, если бы ей удалось сбросить еще с десяток килограммов. Она была убеждена, что питает отвращение к еде, потому что из зеркала на нее всякий раз смотрела толстуха.
— Будьте добры, возьмитесь за руки, — попросила мадам Трейси. — И сохраняйте полную тишину. Мир духов очень чувствителен к любым вибрациям.
— Спросите, здесь ли мой Рон, — сказала миссис Ормерод.
Ее нижняя челюсть была похожа на кирпич.
— Спрошу обязательно, дорогуша, только, пожалуйста, помолчите, пока я не войду в контакт.
Наступила тишина, только в желудке у мистера Скрогги не переставало урчать.
— Прошу прощения, дамы, — пробормотал он.
За годы Снятия Покровов и Прикосновения к Тайнам Мадам Трейси удалось определить, что две минуты составляют ровно столько, сколько нужно посидеть в тишине, ожидая контакта с Миром Духов. Если ждать дольше, клиенты начинают беспокоиться, если меньше — считают, что ты не отработал свои деньги.
Она начала мысленно составлять список покупок.
Яйца. Лук. Полфунта тертого сыру. Четыре помидора. Масло. Рулон туалетной бумаги. Не забыть бы, почти кончилась. И хорошенький кусочек печенки для мистера Шэдуэлла, вот бедняга, просто стыд…
Самое время.
Мадам Трейси откинула голову назад, уронила ее на плечо, и медленно подняла снова. Глаза ее почти закрылись.
— Она погружается, дорогая моя. — Мадам Трейси услышала, как миссис Ормерод шепотом объясняет происходящее Джулии Петли. — Не беспокойтесь. Она просто строит мост на другую сторону. Скоро появится ее дух-проводник.
Мадам Трейси, не без легкого раздражения, почувствовала, что теряет общее внимание, и издала низкий протяжный стон:
— О-ооооооо…
А потом произнесла высоким дрожащим голосом:
— Здесь ли ты, проводник мой?
Она подождала еще немного, чтобы усилить напряжение. Средство для мытья посуды. Две банки фасоли. Да, еще картошки.
— Хао! — сказала она мрачно и сурово.
— Это ты, Джеронимо? — спросила она у себя.
— Я сказал, умм, — ответила она.
— У нас сегодня новый член нашего кружка, — сказала она.
— Хао, мисс Петли, — сказала она, уже как Джеронимо.
Она всегда считала, что индеец в роли духа-проводника — безусловно, необходимый инвентарь, к тому же ей очень нравилось это имя. Она как-то объясняла это Ньюту. Тот понял, что про Джеронимо она ничего не знает, но ему не хватило духу рассказать ей про кровожадного вождя, безжалостно истреблявшего бледнолицых.
— Ой, — взвизгнула Джулия. — Очень рада с вами познакомиться.
— Мой Рон там, Джеронимо? — спросила миссис Ормерод.
— Хао, скво Берилл, — ответила мадам Трейси. — О, здесь столько бедных заблудших душ, умм, толпятся под дверью моего вигвама. Может быть, и ваш Рон среди них. Хао.
Несколькими годами раньше мадам Трейси поняла, что выводить Рона на сцену надо в самом конце сеанса. В противном случае Берилл Ормерод займет все оставшееся время, рассказывая покойному Рону все, что с ней произошло со времени их последнего разговора. («…да Рон а ты помнишь у нашего Эрика младшенькая Сибилла ты ее и не узнал бы так вот она стала заниматься макраме а наша Летиция ну ты помнишь старшая нашей Карен она стала лесбиянкой но в наши дни в этом нет ничего дурного и она пишет диссертацию о вестернах Серджо Леоне с точки зрения феминизма а Стэн ну ты знаешь братик нашей Сандры я тебе о нем в тот раз еще говорила так он выиграл чемпионат по игре в дартс и это так мило мы-то боялись что из него растет маменькин сынок а желоб над сараем почти совсем оторвался но я поговорила с этим новым мужем Синди он занимается всяким ремонтом от случая к случаю и он придет посмотреть в воскресенье и кстати раз уж мы заговорили…»)
Нет, Берилл Ормерод придется подождать. Вспыхнула молния, и почти сразу вдалеке прогремел гром, отметила про себя мадам Трейси не без гордости, словно сама приложила к этому руку. Такое для привлечения внимания амбулатории даже лучше, чем свечи. Амбулатория — это главное в медиумствовании.
— Итак, — сказала мадам Трейси собственным голосом. — Мистер Джеронимо хочет знать, нет ли здесь кого-нибудь, кого зовут мистер Скрогги.
В водянистых глазах Скрогги мелькнула искра интереса.
— Хмм, вообще-то меня так зовут, — с надеждой в голосе сказал он.
— Отлично, вас тут кое-кто ждет. — Мистер Скрогги ходил к ней уже почти месяц, а она никак не могла придумать, что же ему сказать. Но его время пришло. — Вы не знаете кого-нибудь по имени, умм… Джон?
— Нет, — сказал мистер Скрогги.
— Видимо, помехи в высших сферах. Может быть, Том? Или Джим. Или, умм… Дейв?
— Я знал одного Дейва, когда жил в Хемел Хемпстед, — сказал мистер Скрогги, но не очень уверенно.
— Да-да, он как раз говорит про Хемел Хемпстед, вот именно, — сказала мадам Трейси.
— Но я видел его на прошлой неделе, он выгуливал собаку и на вид был абсолютно здоров, — недоуменно произнес мистер Скрогги.
— Он говорит, чтоб вы не беспокоились и что ему лучше по ту сторону завесы, — схалтурила мадам Трейси.
Она считала, что клиентам приятнее слышать хорошие вести.
— Скажите моему Ронни, что мне нужно рассказать ему про свадьбу Кристел, — заявила миссис Ормерод.
— Скажу, дорогуша, скажу. Подождите-ка минутку, я слышу что-то еще…
Чуть позже что-то еще услышали все. Что-то еще удобно устроилось в голове мадам Трейси и выглянуло наружу.
— Шпрехен зи дойч? — спросило оно, используя рот мадам Трейси как рупор. — Парле ву франсе? Во бу хуи дзянь жонь вень?
— Это ты, Рон? — спросила миссис Ормерод.
Ответ, когда последовал, звучал весьма раздраженно.
— Нет. Со всей определенностью, нет. Тем не менее вопрос, отличающийся столь очевидным идиотизмом, могут задать в одной-единственной стране на этой отсталой планете — с большей частью которой, кстати говоря, я бегло ознакомился за последние несколько часов. Дорогая моя, это не Рон.
— А мне надо поговорить с Роном Ормеродом, — довольно брюзгливо заявила миссис Ормерод. — Он такой невысокий, с лысинкой на затылке. Не могли бы вы позвать его?
После недолгого молчания они услышали:
— Один дух, соответствующий данному вами описанию, действительно витает здесь неподалеку. Хорошо, соединяю, только говорите покороче. Я пытаюсь предотвратить Апокалипсис.
Миссис Ормерод и мистер Скрогги посмотрели друг на друга. Ничего подобного на сеансах мадам Трейси еще не случалось. Джулия Петли была в восторге. Это было совсем другое дело. Она начала надеяться, что дальше из мадам Трейси пойдет эктоплазма.
— А… алло? — сказала мадам Трейси совсем другим голосом.
Миссис Ормерод вздрогнула. Голос был в точности как у Рона. При всех предыдущих разговорах Рон говорил, как мадам Трейси.
— Рон, это ты?
— Д-да, Б-берилл.
— Отлично. У меня для тебя масса новостей. Для начала, я была на свадьбе Кристел в прошлую субботу, а старшенькая нашей Мерилин…
— Б-берилл! Т-ты м-мне н-ни с-слова не давала с-с-сказать, пока я… б-был жив. Т-теперь я у… у-умер, и могу с-с-с-сказать только о… о-одно…
Берилл Ормерод недовольно нахмурилась. Раньше, когда появлялся Рон, он всегда говорил ей, что он счастлив там, за завесой, и рассказывал, как ему живется в том, что по описанию напоминало хижину в раю. Теперь его голос был больше похож на голос Рона, и она не была уверена, что ей хотелось именно этого. И она сказала то, что всегда говорила мужу, когда он начинал говорить с ней таким тоном.
— Рон, не забывай — у тебя сердце.
— У меня уже н… н-нет с-сердца. Заб-б… б-была? Так вот, Б… Б-берилл…
— Да, Рон?
— Заткнись.
И дух исчез.
— Как мило. Итак, большое спасибо, дамы и господин. Боюсь, мне пора.
Мадам Трейси встала, подошла к двери и включила свет.
— Все вон! — приказала она.
Ее клиенты поднялись, пребывая в состоянии полного недоумения (кроме миссис Ормерод, которая еще была и жутко рассержена), и вышли в коридор.
— Мы еще не закончили разговор, Марджори Поттс, — прошипела миссис Ормерод, прижимая сумочку к груди, и захлопнула за собой дверь.
С лестницы донесся ее приглушенный голос:
— А Рону можете передать, что с ним мы тоже не закончили!
Мадам Трейси (которая значилась в правах на вождение мотороллера — и только мотороллера — как Марджори Поттс) пошла на кухню и выключила огонь под капустой.
Она поставила чайник. Она заварила чай. Она села за стол, достала две чашки и налила чай в обе. В одну она положила два кусочка сахара. И замерла.
— Мне без сахара, пожалуйста, — сказала мадам Трейси.
Она аккуратно поправила чашки на столе так, чтобы они стояли на одной линии, а потом сделала большой глоток из той, где был чай с сахаром.
— А теперь, — сказала она голосом, в котором каждый, кто ее знал, опознал бы ее собственный, хотя вряд ли ему был знаком этот тон, а именно, тон ледяного бешенства, — почему бы вам не рассказать мне по порядку, что происходит?! И постарайтесь найти объяснение получше.