Адам потрясенно поглядел на мистера Тайлера.
— Бобик не шавка. Бобик — замечательный пес. Он умный. Бобик, отойди от этого пуделепозорища.
Бобик не обратил на него внимания. Он пытался взять от собачьей жизни как можно больше.
— Бобик, — угрожающе сказал Адам.
Пес виновато, бочком, подобрался к велосипеду хозяина.
— Мне кажется, вы так и не ответили на мой вопрос. Куда вы направляетесь вчетвером?
— На авиабазу, — сказал Брайан.
— Если вы не возражаете, — добавил Адам, надеясь, что в его голосе звучит едкий и уничтожающий сарказм. — То есть мы туда не захотим, если вы будете возражать.
— Ты дерзкая мартышка, — процедил Р. П. Тайлер. — Когда я встречусь с твоим отцом, Адам Янг, я сообщу ему в самых недвусмысленных выражениях, что…
Но ЭТИ уже изо всех сил жали на педали, направляясь на авиабазу в Нижнем Тэдфилде собственным путем, который был короче, прямее и живописнее, чем путь, предложенный мистером Тайлером.
Р. П. Тайлер сочинил в уме пространное письмо о недостатках воспитания современной молодежи. В нем он говорил о понижающихся стандартах в образовательной системе, о недостатке уважения к старшим по возрасту и положению, о том, как они все сейчас ходят, сгорбившись, а не блюдут должным образом правильную осанку, о преступности несовершеннолетних, о возобновлении обязательного всеобщего призыва в армию, о введении розг, телесных наказаний и лицензий на заведение собак.
Он был очень доволен этим письмом. У него появилось смутное подозрение, что для «Глашатая Тэдфилда» оно слишком хорошо, и он решил послать его в «Таймс».
Чух-чух-чух-чух-чух-чух-чух…
— Извините, дорогуша, — раздался рядом с ним нежный женский голос. — Похоже, мы заблудились.
Рядом с ним стоял престарелый мотороллер, за рулем которого сидела женщина средних лет. За ее спиной, изо всех сил прижимаясь к ней, сидел человечек в плаще и ядовито-зеленом шлеме. Глаза у человечка были закрыты. Между ними торчало что-то вроде древнего ружья с дулом воронкой.
— Да? А куда вы направляетесь?
— В Нижний Тэдфилд. Я не знаю точного адреса, но мы ищем одного человека, — объяснила женщина и тут же, совсем другим голосом, добавила: — Его зовут Адам Янг.
Р. П. Тайлер отшатнулся.
— Вам нужен этот мальчишка? — спросил он. — Что он натворил на этот раз — нет, нет, не говорите, и знать не хочу.
— Мальчишка? — переспросила женщина. — Вы не сказали мне, что это ребенок. Сколько ему лет?
И ответила:
— Одиннадцать. Знаете, вам следовало сказать об этом раньше. Все это теперь выглядит совсем в другом свете.
Р. П. Тайлер просто смотрел на нее и молчал. Потом он понял, что происходит. Женщина была чревовещательницей.
Теперь он ясно видел, что то, что он принял за человечка в зеленом шлеме, на самом деле было ее манекеном.
Он даже удивился, как он мог вообще принять его за человека. И вообще этот номер, по его мнению, был не в лучшем вкусе.
— Я видел Адама Янга меньше пяти минут назад, — сказал он. — Он вместе со всеми ЭТИМИ поехал на американскую авиабазу.
— Вот незадача, — женщина на мотоцикле чуть побледнела. — Мне никогда не нравились янки. Знаете, они совсем неплохие люди. Да-да, но нельзя доверять людям, которые норовят схватить мяч руками каждый раз, когда играют в футбол.
— Э-э, прошу прощения, — сказал Р. П. Тайлер. — Мне понравилось. Впечатляет. Я заместитель председателя местного Ротари-клуба, и позвольте спросить, вы работаете частным образом?
— Только по четвергам, — ответила мадам Трейси. В ее голосе слышалось осуждение. — За дополнительную плату. И не могли бы вы показать нам дорогу в…
Это мистер Тайлер уже слышал. Он безмолвно простер палец в нужном направлении.
И крошка-мотороллер поехал — чух-чух-чух-чух-чух-чух-чух — по дороге.
И тут серая кукла в зеленом шлеме обернулась и открыла один глаз.
— Ну ты и урод, южанин, — прохрипела она.
Р. П. Тайлер обиделся и разочаровался. Он надеялся, что эта кукла будет больше похожа на человека.
Р. П. Тайлеру оставалось идти до деревни всего минут десять, когда он остановился, чтобы дать Шутци возможность выполнить очередную из его широкого набора экскреторных функций, и посмотрел поверх изгороди.
В народных приметах он ориентировался с известным трудом, но был почти уверен, что если коровы ложатся — это к дождю. Если они встают, то, возможно, будет ясно. А те коровы, на которых он смотрел сейчас, крутили сальто, медленно и торжественно взмывая в воздух. Интересно, что это предвещает в смысле погоды, подумал Тайлер.
Он принюхался. Что-то горело — воняло каленым железом, паленой кожей и горелой резиной.
— Прошу прощения, — сказал голос за его спиной.
Р. П. Тайлер обернулся.
Посреди дороги горел большой, когда-то черный автомобиль, из окна которого высунулся молодой человек в темных очках, окруженный клубами дыма. Он сказал:
— Извините, я, видимо, ухитрился заблудиться. Не могли бы вы подсказать, как проехать на авиабазу в Нижнем Тедфилде? Я знаю, что она должна быть где-то здесь.
У вас машина горит.
Нет. Тайлер просто не мог заставить себя это сказать. Этот молодой человек ведь должен об этом знать, правда? Он ведь сидит прямо в ней. Это, наверное, какой-то розыгрыш.
Так что вместо этого он сказал:
— Наверное, километра полтора назад вы свернули не в ту сторону. Указатель там повалило ветром.
Незнакомец улыбнулся и сказал:
— Да, видимо, так.
Его лицо освещали снизу оранжевые огненные змейки, что придавало ему вид едва ли не инфернальный.
Неожиданный порыв ветра пронесся над машиной в сторону Тайлера, и, как тому показалось, подпалил ему брови.
Извините, молодой человек, но ваша машина пылает, а вы в ней сидите и не сгораете, а, там, между прочим, такая жара, что…
Нет.
Может быть, он должен был спросить у водителя, не хочет ли он, чтобы Тайлер позвонил в Ассоциацию анонимных алкоголиков?
Вместо этого Тайлер тщательно объяснил путь, стараясь не пялиться на машину во все глаза.
— Великолепно! Я вам очень признателен, — сказал Кроули и начал поднимать стекло.
И все-таки Р. П. Тайлер должен был что-то сказать.
— Простите, молодой человек, — начал он.
— Да?
В конце концов, когда твоя машина горит — это невозможно не заметить.
— С погодой просто какие-то чудеса творятся, — запинаясь, выговорил он.
— Неужели? — удивился Кроули. — Честное слово, не заметил.
И он развернул свою горящую машину и поехал обратно.
— Возможно, это потому, что у вас горит машина, — резко сказал Тайлер ему вслед. Он дернул Шутци за поводок так, что пудель едва не повис на нем.
В Редакцию
Господа,
Хотелось бы привлечь ваше внимание к пристрастию не обращать внимания на элементарные и абсолютно разумные предосторожности вождения автомобилей, которое, по моим наблюдениям, становится все более характерным для нынешней молодежи. Сегодня вечером водитель, машина которого…
Нет.
…сидевший за рулем машины, которая…
Она горела…
Настроение у него пропало бесповоротно. И он пошел в деревню.
— Эй! — крикнул Р. П. Тайлер. — Янг!
Мистер Янг сидел на лужайке перед домом в шезлонге и курил трубку.
Объяснять соседям, что это было вызвано тем, что Дейрдра недавно узнала о вреде пассивного курения и запретила ему курить в доме, ни в коей мере не входило в его планы. Настроение от этого только ухудшалось. А еще от того, что мистер Тайлер называл его просто «Янг».
— Что?
— Я про вашего сына, Адама.
Мистер Янг вздохнул.
— Что он сделал на этот раз?
— Вы знаете, где он?
Мистер Янг взглянул на часы.
— Рискну предположить, что ложится спать.
Тайлер с торжеством улыбнулся, не разжимая губ.
— Я в этом сомневаюсь. Я видел, как он со всеми ЭТИМИ и своей отвратительной шавкой не более получаса назад ехал на велосипеде в сторону авиабазы.
Мистер Янг затянулся.
— Вы знаете, как там все строго, — сказал мистер Тайлер на тот случай, если до мистера Янга не дошел его намек.
— И вы знаете склонность вашего сына нажимать на кнопки и тому подобное, — добавил он.
Мистер Янг вынул трубку изо рта и задумчиво осмотрел мундштук.
— Хмм, — сказал он.
— Ясно, — сказал он.
— Ладно, — сказал он.
И пошел в дом.
Именно в этот момент четыре мотоцикла с визгом затормозили метрах в ста от главных ворот. Всадники заглушили моторы и подняли забрала на шлемах — трое из четверых.
— А я надеялась, что мы поедем прямо через ограду, — с сожалением сказала Война.
— И были бы одни неприятности, — заметил Голод.
— Ну и хорошо.
— У нас, я имею в виду. Конечно, электричество и телефон отключились, но у них должны быть запасные генераторы и наверняка есть радио. Если кто-то выйдет в эфир и начнет кричать, что на базу вторглись террористы, люди станут действовать логично и весь План рухнет.
— Да ну.
ВХОДИМ, ДЕЛАЕМ СВОЕ ДЕЛО, УХОДИМ, И ПУСТЬ ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКОВ БЕРЕТ СВОЕ, сказал единственный, кто не поднял забрало.
— Нет, ребята, не так я все это представляла, — сказала Война. — Что же — я ждала тысячи лет, только чтобы играться с проводочками? Эффектным это не назовешь. И Альбрехт Дюрер тоже не стал тратить время на гравюру с Четырьмя Хакерами Апокалипсиса, я точно знаю.
— Мне казалось, что кто-то должен вострубить, — голос Загрязнения был еле слышен.
— Просто расценим это как подготовку, — сказал Голод. — А над миром понесемся уже потом. По-настоящему понесемся. На крыльях бури и так далее. Надо быть гибче.
— Разве мы не должны были встретиться… кое с кем? — спросила Война.