— Вот этого добра хоть отбавляй, — обречённо махнул рукой я. — Время, этот мир да вождь гургутов — это всё, что мне оставили. Только как это поможет Маре?
— Это не поможет, — твёрдо заявила Ариэль. — И даже Великий вождь не поможет.
— Ага, ни сват, ни брат, ни бог, ни чёрт и даже всесильные рептилоиды беспомощно разведут лапками.
— Вот это вот всё, не знаю, что там оно значит, точно не поможет, — заверила Ариэль.
— Интересно, а во сколько тут пополняют запас алкоголя? Да и вождь куда-то запропастился. Ариэль, а ты с нами по винцу не желаешь? С красивой женщиной оно ведь в тысячу раз приятней.
Мощная оплеуха смела меня с места как кусок пенопласта под порывом урагана. Последнее, что я явственно запомнил, это чешуйчатый хвост, летящий мне прямо в голову.
Последующее течение времени воспринималось мной где-то на уровне подсознания.
Точнее, не так.
Где-то на краешках сознания, случайно затерявшегося во мне и покинувшего меня не полностью.
— Перестаралась. — Голос Ариэль выдавал высшую степень смущения.
— Баба. — Голос вождя был обличающе точен.
Всё, что происходило в дальнейшем, остатки моего сознания не зафиксировали, основываясь на каких-то своих соображениях.
***
— Вот и зачем было так? Не девчонка же.
— Ну, не сдержалась. Терпеть не могу, когда при мне идиота корчат.
— В том-то и дело, что он не корчит. Он такой и есть на самом деле.
— Тогда всё плохо.
— Что плохо-то?
— Считай, что это неважно.
— Не зли меня.
— А то что?
Слушать дальнейшие препирательства не было абсолютно никаких сил. Эта водная гадина приложилась на этот раз настолько серьёзно, что голова не просто раскалывалась. Она раскалывалась с изощрённой долей садизма. Была бы не моя — отрубил бы на хрен. Выкинул куда подальше. И стёр бы это место из карт всех времён и народов. Но свою было жалко и приходилось терпеть, превозмогая эту нечеловеческую боль.
Единственное, на что я был способен, это шикнуть на спорщиков, чтобы заткнулись.
И даже это шиканье мне далось практической потерей сознания.
— Что с ним? — спросил Великий вождь, оценив моё состояние.
— Да он вообще как-то сильно поменялся в последнее время, — ответила Ариэль.
— А это хорошо или плохо? — ещё сильнее озадачился вождь.
— Сейчас ему плохо, — ответила русалка. — Очень плохо, — добавила она через паузу.
— Это плохо называется хреново, — уточнил я, немного придя в себя, и тут же сильно пожалел об этом: хреново перешло в разряд, который цензурными словами не опишешь.
— Так помоги ему, — накинулся на водного духа вождь.
— Не могу. Тут не могу. Мои силы здесь не так действуют.
— Значит, вытащи его туда, где действуют, — не успокаивался вождь.
— Самый умный, да? Тут тебе что, проходной двор? Кто хочет — пришёл, кого хочешь — вытащил? Вас, между прочим, сюда не последние магички определили. И защиту втроём накладывали
— Перестань ворчать, — остановил Ариэль Великий. — Если бы я тебя не знал, и то бы не поверил. Ну давай, ты же умница, придумай что-нибудь.
— Умница-разумница, — заворчала Ариэль ещё больше, совсем не в свойственной ей манере. — И чего я только с вами связалась?
— Да давай уже! — Великий с силой тряхнул Ариэль за плечи. — Только ты сможешь ему помочь.
— Ты так говоришь, как будто он при смерти, всего-то небольшая головная боль.
На этих словах невольный стон вырвался из моей груди, давая понять, что про небольшую она сильно ошибается. И это соответствовало действительности на сто процентов.
— Значит так, ты его поломала, ты его и исправляй, — отрезал Великий, давая понять, что все пререкания исчерпаны.
— А только ли я его ломала? — проворчала русалка. — Не может же он от лёгонького ударчика вот так брать и концы отдавать.
Очередной мой стон показал, что может, ещё как может. Причём эти стоны вырывались из меня непроизвольно, без какого-либо участия с моей стороны.
— Его надо вытащить из этого мира, — твёрдо произнесла Ариэль, оценив мои страдания.
— Да что ты! — Аж прихлопнул в ладоши Великий. — Я тебе об этом уже целый час говорю.
— Может, тогда и скажешь как? — огрызнулась русалка.
— А вот тут уже самостоятельно, — не повёлся вождь.
— А знаешь, я придумала. Пожалуй, я его вытащу. И не такие уж они и умные. Не все варианты умеют просчитывать.
— Я же знал, что ты умница, — просиял Великий. — Давай вытаскивай уже нас. Что нужно делать?
— А давно это его превратилась в нас? — охладила пыл вождя Ариэль.
— Не дуйся. Какая разница? Как говорят в его мире, кто старое помянет, тому глаз вон.
Даже несмотря на моё предсмертное состояние, я абсолютно не помнил, что говорил это вождю, и поэтому сильно удивился.
— Это старое я тебе вовек не забуду. Но даже если бы и захотела, то вытащить тебя отсюда не смогла бы. Точнее смогла бы, но ты не согласишься.
— А можно для обычных воинов не говорить загадками?
— Для тупых воинов можно, — согласилась Ариэль. — Объясняю. Вытащить из этого мира я могу только в своей стихии. Зара, Лоя и Болотная не додумались туда поставить барьеры. Или не посчитали нужным. Тащить придётся долго. Задержать дыхание на такое время ты не сможешь. Вывод. Из этого мира я тебя вытащу только утопленником. Согласен?
— А его, значит, утопленником можно? Всё-таки прав был я…
— А он, в отличие от тебя, — перебила вождя Ариэль, — прекрасно существует под водой. Не знаю, где у него зашиты жабры, но это факт. Не веришь — сам спроси.
Вождь рассеянно посмотрел на меня, и я, превозмогая боль и головокружение, утвердительно кивнул.
— Тогда чего стоишь? — переключился Великий на русалку.
— До родника его дотащи, а там я уже сама.
Сильные руки вождя подхватили меня словно пушинку, и уже через несколько недолгих минут я летел в ледяную воду уже знакомого мне ручья.
Вода не только ласково приняла меня в свои объятья, но и притупила чувство боли.
— Готов? — поинтересовалась всплывшая передо мной Ариэль.
— Да, — ответил я, как всегда, выпустив пузырь воздуха.
— Да, вождь прав, ты такой и есть. Сколько раз повторять? Мысленно в воде разговаривай. Всё, давай руку. И лучше закрой глаза.
— А это ещё зачем?
— Чтобы водная живность не набилась, — то ли пошутила, то ли серьёзно ответила русалка и, уцепив меня за руку, резко стартовала на приличной скорости.
Глаза закрылись сами собой без моего на то позволения.
— Всё, приплыли, — констатировала Ариэль после продолжительного заплыва, во время которого я, несмотря на состояние, успел задремать. — Давай на берег.
Шлепок под мою пятую точку отправил меня на сушу.
— Прощай. — Вынырнувшая по пояс русалка помахала мне рукой.
— Подожди, а лечение?
— Лечение, — усмехнулась Ариэль. — А ты к себе прислушайся.
Протестировав своё внутреннее состояние, я понял, что от недавней предсмертности не осталось и следа. Так хорошо я себя не чувствовал очень давно. Точнее сказать, никогда. Ну, может быть, когда родился, хотя сильно сомневаюсь. Сам процесс не располагает к отличному самочувствию. И спросить про это не у кого. Сомневаюсь, что найдутся люди, которые помнят это стояние.
— Поскольку больной самоизлечился, лекари бессильны и умывают руки. Беги, спасай свою Мару. Только в этот мир не суйтесь. Второй раз я тебя не вытащу. Своей ошибки они не повторят.
— А ты? — сам не знаю почему, спросил я Ариэль.
— Пойду думать, как этого старого хрыча вытаскивать.
— Так что же между вами было?
— Не твоё дело, — огрызнулась Ариэль и, подпрыгнув, свечкой ушла в воду, не забыв на последок окатить меня водой.
— Рыба! — выплюнул я.
Новый фонтан накрыл меня с головой.
Глава 9
— Добро? Живой?
Это было первое, что я услышал, отсчитав последние шаги в свой мир.
— Живой, — подтвердил я.
— А чего такой мокрый?
И вот как ответить на этот вопрос?
Сказать правду?
Нет, они парни бывалые и с «белкой» знакомы не понаслышке. И вот именно поэтому они по-тихому «скорую» и вызовут.
Задвинуть какую-нибудь правдоподобную чушь?
Причём, как показывала практика до этого момента, чем чушь чушнее, тем больше ей веры. Но, как назло, никакая чушь мне в голову сейчас не лезла.
— Где она? — попытался я перевести тему.
— У тебя, — сразу въехали, о ком речь, парни.
— И как?
— Стабильно, как мы в лучшие годы, — ответил первый.
— Поддерживаем в состоянии, — подхватил второй.
— А ты-то где был? — не унимался третий.
— Значит так, парни, — проигнорировал я третьего. — Спасибо за службу. Вовремя вы меня подстраховали. Но теперь всё плохо. Они всё-таки вышли на меня. И даже успели захватить. Случайно ушёл. Вплавь. Только времени у нас часов несколько. А может, и минут. Придут за мной — найдут её. И тогда нам всем кранты. В лучшем случае — трезвое безоблачное будущее. А в худшем… — Я сделал выразительный жест, проведя по горлу.
— Так, может, её того? — Третий из собутыльников повторил мой жест. — Пока она нас не этого самого.
— Сможешь? — Посмотрел я на него с выразительной надеждой.
— А почему я? — сразу стушевался он.
— А вы сможете? — обратился я к оставшимся двум, заранее зная результат. — Вот и я не смогу.
— Но ведь она нас…
— Спокойно, — перебил я третьего. — Паниковать ещё рано. Выхода нет только в случае когда… — Я снова повторил характерный жест, проведя по горлу.
— Ты что-то придумал? — с надеждой спросили все трое в унисон.
— Надо закончить начатое. Что-то мне подсказывает, что недолго осталось.
— Но как? Тебя же ищут?
— Ищут здесь. И это здесь нам нужно поменять. Готовы помочь?
Три неубедительных кивка были мне ответом. Я был уверен, что если бы сейчас им предложили променять меня на свою свободу, все трое с радостью бы несли меня на блюдечке с голубой каёмочкой. Но ладно, как говорится, за вами дембельский аккорд — и на гражданку с чистой совестью. Или это на свободу? Да какая разница, аккорд я всё равно с вас стряхну.