— Детский сад, — ухмыльнулся я вслед вождю.
Тот, не поворачиваясь, показал мне неприличный жест из моего мира, чем нехило так меня озадачил. Откуда? Что-то я не припомню, чтобы я его ему показывал. Наверное, Хлоя, решил я после недолгих раздумий. Больше некому. Интересно, что она ещё привила в этом мире из моего?
— Вкусненький, а можно ускориться? — спросила Мара и демонстративно посмотрела на свою пятку.
— Бегу, — ответил я, ускоряясь.
— Серёжа, ты когда посылаешь своего духа, чем думаешь? — Хлоя прямо с порога накинулась на меня, мгновенно превратившись в Мару по взрывохарактерности и быстродейственности.
— Да, вкусненький, не хорошо, не продуманно.
— Так, а ну быстро поменялись обратно. Ещё не хватало, чтобы Хлоя тут сейчас пяткой размахивала, задрав подол по самое небалуйся. И потом, что не так с моим духом?
— Ты же знаешь, про стены и их уши? — спросила Хлоя.
— Или думаешь, что только в моём замке каждая пылинка подчиняется мне? — поддержала подругу Мара.
Ответа на данные вопросы у меня просто не было. Ну да, опростоволосился. И даже мысль не проскочила в моей голове по этому поводу. Но ладно я, а вождь-то тоже хорош. Великий он. В каком месте, интересно, он великий? Его же мир. И элементарная вещь. И даже не щёлкнуло нигде, а ведь сам предложил эту идею с моим духом.
— Я дух… начал было оправдываться Ит.
— Успокойся малыш, — ласково перебила его ведьма. — Ты ни в чём не виноват. Правда? — с нажимом обратилась она к принцессам.
— Правда, правда, — в унисон ответили обе. — Вот этот вот сам не подумал и других подставил.
— Вообще-то, не я был инициатором этого, — начал было оправдываться я, но на полпути заткнулся. — Ладно, каюсь, не подумал. Надеюсь, ничего необратимого не произошло?
— Частично произошло, — отозвалась Хлоя. — Наши мамаши всё ещё уверены, что их представление с Великим вождём прокатило, и теперь мы на болота не сунемся.
— Но, также они уверены, что ты придёшь за нами, — поддержала подругу Мара.
— Короче, с нами провели беседу, и … — Хлоя замялась на долгую секунду.
— Мы замуж выходим, вкусненький, — прервала заминку Хлои Мара.
— И как ты понимаешь, в списке претендентов на роль жениха тебя нет.
— И вообще, нам условия поставили, чтобы тебя не было в нашей жизни.
— Естественно, Мара свистнула дролонга, и вот мы здесь.
— Только времени у нас мало, Хлоя, конечно, сотворила мороки, только наши мамаши раскусят их на раз-два.
— Великий, ты дашь нам убежище? — обратилась к вождю Хлоя.
— Гургуты не готовы к войне, — после тяжёлой паузы ответил вождь. — Тем более с гелами и варами сразу.
— Ты чего, Великий, нас за муж выдадут! — аж подпрыгнула на месте Мара. — Насильно!
— Правители должны жертвовать личным, — скорбно отозвался вождь.
— Ну знаешь… — Мара даже потеряла дар речи от негодования.
— Я дам вам убежище, — тихо произнесла Болотная.
— Что может одна, пусть и ведьма? — не поверила Хлоя.
— Да наши мамаши тебя в порошок сотрут, не прибегая к помощи других магов и армии, — снова обрела способность говорить Мара.
— Одну да, а вот высший магический совет… — загадочно улыбнулась Болотная.
— После того как я их всех чуть не поубивала? — засомневалась Хлоя.
— После того как мы с Марой их спасли. И вообще, бабушка говорит, что старушки давно не веселились и зла на тебя не держат.
— Ну, допустим, — осторожно согласилась Хлоя. — Только из нас никто в этот совет не вхож. И собрать его экстренно мы не сможем. А пока сможем, я и Мара будем уже замужем.
— Ты будешь замужем, — уточнила Мара. — Я лучше утоплюсь в гургутских болотах.
— Я соберу. После того как во мне появилась новая жизнь, я стала полноправным членом совета.
— Серёжа, а ну-ка прикрой ушки или лучше идите с вождём прогуляйтесь, — предложила Хлоя. — Нам нужно пошептаться о своём, о девичьем.
— И не подумаю, — пошёл в отказ я. — Давайте и мою судьбу будем решать в открытую. Я же в ваших шептаниях тоже буду фигурировать? — Хлоя неохотно кивнула. — Хватит уже тайн и заспинных перешёптываний.
— Хорошо, — согласилась Хлоя. — Вот скажи мне, ведьма, — обратилась она к Болотной, — тебе-то это зачем? Ты во всей этой ситуации только в выигрыше. Тебя никто насильно замуж не толкает. Насколько я понимаю, у тебя это на всю жизнь?
— У меня — да, — ответила ведьма. — Но хотелось, чтобы и у него. Пусть он выберет, когда мы будем в равных условиях.
Опачки! А вот это поворот. В смысле выберет? Как тут вообще можно выбрать? И потом, я уже согласился с отведённой мне ролью. Жить буду с Болотной и страдать по всем остальным. Не надо рушить мою гармонию. И сволочью последней меня выставлять не нужно. Выберет. Мне уже начинает нравиться мысль, что Лоя и Зара в целом отличные прошаренные тётки. И если бы я к ним прислушивался, ну хорошо, к одной Лои, то было бы мне счастье. И даже когда я не прислушался, то они, несмотря ни на что, преподнесли мне готовое решение. Вот тебе ведьма, живи и радуйся, за остальных мы порешали. Короче, идите все… без меня… я в этом не участвую.
— Ну что, все согласны с предложением Болотной? — спросила Хлоя.
Мара и Великий молча кивнули, и все вчетвером уставились на меня.
— Да, — коротко заявил я.
***
Ведьмовское собрание действительно собралось на редкость быстро. Нет, не было никакого эффектного прилёта на мётлах с закладыванием крутых виражей при посадке под дикий хохот. Ведьмы просто выходили из леса. Как они появлялись там, остаётся загадкой. По крайней мере для меня, остальных, похоже, это не удивляло. Приставать же с расспросами по этому поводу я почему-то не стал. Может, потому что все, кроме меня, были напряжены до предела и взволнованны до неприличия. Эти напряжение и взволнованность прямо стояли в воздухе почти осязаемыми субстанциями. При желании я, наверное, мог бы потрогать их рукой. Но желания не было, и причиной этому были всё те же ведьмы. Если бы я знал, что история про маленькие чёрные платья от Коко Шанель упадёт зёрнами на такую благодатную почву…
Ведьмы были просто великолепны. Это был парад маленьких чёрных платьев, которые подчёркивали красоту тех роскошных красавиц, на которых они были надеты.
И ещё. Даже самой старшей ведьме на вид было тридцать с небольшим хвостиком.
— Привет, бабуля, — поздоровалась Болотная с превосходной леди, которая годилась ей максимум в старшие сёстры.
— Да ладно?! — честно удивился я. — Чего, реально вы?
Болотная-старшая смерила меня уничтожающим взглядом, но от комментариев воздержалась.
— Это где такой спа-центр отгрохали, что вот так вот годков полтораста сбросить можно? — не унимался я. — Или всё-таки пластика?
— Не приставай к бабушке, — шепнула мне на ухо Болотная-младшая и незаметно заехала мне локотком под рёбра.
— А чего, я тоже, может, туда хочу. Организм, подточенный суррогатным алкоголем, требует глобального восстановления. Да и годков двадцать сбросить можно.
— Тебе туда нельзя, — снизошла наконец Болотная-старшая.
— А чего так? Закрытый клуб для дряхлой пенсии или по половому признаку?
— Зачем моей внучке второй младенец на руках? С одним бы управиться. А тут ещё мужу грязные пелёнки меняй, — хохотнула ведьма.
— С чего бы это? — обиделся я.
— А потому что меры не знаешь, — серьёзно сказала Болотная-старшая. — И омолаживаться будешь до ползункового возраста.
— Это я меры не знаю?
— Знал бы, вот этого всего бы сейчас не было.
Второй удар локтем сбил моё дыхание, и я вынужден был закончить диалог с Болотной-старшей. А ведь мне было чего сказать. И далеко не лестности и комплементы.
— Если ты будешь провоцировать бабушку или ещё кого-нибудь, — дыхание младшей ведьмы прямо-таки обжигало мне ухо, — тогда сразу давай всё закончим, ещё не начав. Мы сюда просить пришли или что?
— Да всё, молчу. Подумаешь, подколол немного.
— Вот и молчи, — отрезала ведьма и, незаметно заехав мне ещё раз локтём, гордо удалилась.
— Вот и живи после этого с такой, — проворчал я вслед. — Одно сплошное домашнее насилие.
— Ну что, старые перечницы, нам тут предлагают вспомнить лихие времена нашей бурной молодости и взять под защиту заигравшуюся молодёжь!
Всё. Лучше бы она молчала. Можно сколько угодно править свою внешность, омолаживаться, подтягиваться, перекраиваться, но открытый рот и всего одна произнесённая фраза выдадут тебя с головой. И вот уже перед тобой не слёт молодых сексуальных дамочек самого интересного возраста, а пенсионный сходняк перед Собесом. И это мне теперь не развидеть, несмотря на то, что внешне ничего не изменилось.
— Ты кого назвала старой перечницей? — не выдержала одна из старушек. — Да я моложе тебя лет на двести.
— Ничего в жизни не меняется, — усмехнулся я еле слышно.
— Что ты говоришь? — спросила меня Болотная-младшая.
— Я говорю, ты уверена, что обратиться в собрание жертв пластической хирургии — хорошая идея?
— Между прочим, они — это будущая я. Задумайся, когда будешь хамить в следующий раз.
— Уже и пошутить нельзя.
А в стане старушек между тем назревала конкретная свара.
— А ты что это ещё за птица такая, чтобы мне тут свои претензии высказывать?
— Да, потому что твой маразм, — это уже даже не смешно.
— Точно, — поддержали остальные ведьмы, — дорогу молодёжи!
— Это вы где молодёжь увидели? — не сдавалась первая. — Да по вам давно погребальные костры плачут.
— А что, у вас ведьм на старости сжигают за ненадобностью? — спросил я у Болотной-младшей.
— Дурак. Их сжигают, чтобы мёртвую ведьму никто не мог поднять из могилы.
— Так у вас ещё и зомби водятся?
— Я не знаю, кто это такие, — подумав, ответила Болотная. — А значит, у нас их нет.
— Да если с тебя снять омолаживающие заклинание, — продолжали ведьмы практически в унисон, — то ты сама рассыпешься, и костра не нужно.