Она была во всём: во взглядах гургутов и гургуток, в их резко изменившихся жестах, походке и даже мимике.
Она была в непонятных звуках, которые издавал каждый гургут. Эти звуки не были похожи на речь, не были похожи на вой, не были похожи на стон, вообще ни на что не были похожи. Это было какое-то особенное звуковое сопровождение, подкрепляющее и усиливающее эту самую растерянность.
— Принцессы, — прошептал я.
Мысль о том, что рано или поздно гургуты очухаются и попытаются захватить принцесс, родилась в моей голове сразу. Далее она просто подкрепилась логическими деталями. Весь костяк старых воинов в плену у варов и гелов. Ведь именно они были посланы Великим вождём для тех «неприятных сюрпризов», на которых и были благополучно захвачены. Точнее, перед ними. Значит, идти отбивать вождя некому. Можно, конечно, собрать некое подобие отряда быстрого реагирования, но даже элементарно никто этим отрядом не проруководит. А это значит что? Это значит, что когда растерянность перерастёт в ненависть, то весь гургутский гнев обрушится на принцесс. И хорошо, если их просто возьмут в заложницы. А если пристукнут? Хотя бы даже и случайно. Или не случайно. Заведётся в толпе какая-нибудь эмоциональная истеричка, и вот уже лозунг «Смерть принцессам!» занесён в каждую гургутскую голову эмоционально-капельным путём.
Короче, принцесс надо спасать!
Вот только вопрос: как это сделать?
И почему-то ответ затерялся в каком-то из карманов и находиться никак не желал.
Самое время было вспомнить, что я вроде как бы мессия. Но хорошо мессийствовать, когда у тебя за спиной маячит тень Великого вождя.
А в толпе гургутов, между тем, начали выделяться особо рьяные голоса.
Ну вот, первые очухавшиеся «ласточки». Пока призывают срочно напасть на варов и гелов. Правда, остальной народ энтузиазмом не страдает, что и понятно. Настоящих сумасшедших и одержимых везде мало. Для большей части масс своя задница всегда дороже. И неважно, гургуты это или кто другой. Но это пока спонтанные призывы не оформились в национальную идею. Вот тут на первый план может выйти совсем не сбережение своей задницы. А ростки этой национальной идеи уже пробиваются. Скоро лозунги начнут орать.
«Варов бей — спасай гургутов!»
«Хороший гел — мёртвый гел!»
И это только то, что сиюсекундно подсказал мой мозг. А до чего додумаются их воспалённые мозги?
— Смерть варам и гелам!
— Отобьём Великого вождя!
— На наших болотах им жизни нет!
Ну, не угадал с конкретикой, зато стопроцентное попадание по смыслу. Остаётся дождаться, когда вспомнят про принцесс.
— Стойте! — перекричал всех самый голосистый. — В хижине Великого вождя сидят две принцессы.
Да чтоб тебя! Быстрее, чем я думал. И чего ты «стридором Мюнхгаузена» с детства не страдаешь, голосистый ты наш?
— Точно, — поддержал другой. — Там Хлоя и эта, наглая…
— Мара, — подсказали из толпы.
— Она самая. Одна принцесса варов, а другая — принцесса гелов.
— Уби-и-ить! — послышалась пара нестройных голосов.
— А ну стоять! — попёр я грудью на самых ретивых с героизмом Александра Матросова.
— Уйди, гел! — попытались убрать меня с дороги, пока только словами.
— Вы забыли, кто я?! — ободрённый отсутствием рукоприкладства начал я борзеть сильнее.
— Ты гел, — безапелляционно сказал самый шустрый — тот, который первым вспомнил про принцесс.
— А то, что я великий мессия, тебя не смущает?
— Не доказано, — отрезал он. — И то, что ты бухал с вождём, не доказательство. Может, ты к нему в доверие втирался и заранее готовил похищение.
Вот же падла! Ещё и не туповатым оказался. Да он сейчас своими рассуждениями меня первого в жертву принесёт на волне народного гнева.
— Ну, если всё так, как ты говоришь, тогда зачем я привёл сюда принцесс? Ведь все видели, что это я их сюда привёл? — обратился я к толпе.
— А вы, гелы, хитрые! — не растерялся шустрый. — Кто знает, какие подлости рождаются в гельской голове?
А ведь он метит на место Великого! Понимание этого пришло мгновенно. И при этом он хитёр и умён. И для него сейчас первейшая задача — завалить принцесс. Именно завалить, чтобы у их матерей не было пути назад, и они точно прикончили вождя. Да, Великий, проглядел ты оппозицию в своих рядах, решил, что твоя власть единолична и безгранична. А вера в тебя как в Великого вождя слепа и непреклонна. А нет. Нихренашечки. Тебе-то там, в плену, хорошо: сидишь чаи гоняешь с плюшками от королев, а нас тут сейчас на части порвут.
— Да чего мы ждём? Уберите его с дороги, — видя бездействие толпы, снова начал её заводить шустрый.
— Отошёл бы ты от греха, — тихо обратился ко мне стоящий в первых рядах гургут довольно преклонного возраста. — Нам принцессы нужны, не ты.
— Да послушайте вы, великие гургуты. Принцессы нужны вам живые. Только живые они могут спасти жизнь вождя.
— Не слушайте его, — не сдавался шустрый. — Убьём их, войска гелов и варов оценят нашу силу и твёрдость духа и покинут наши земли, поняв, что нет у них шансов против твёрдости гургутов.
— Убить двух беззащитных девчушек, по-вашему, сила и твёрдость духа?! — От возмущения я чуть не сорвался на крик.
— Двух принцесс, а в будущим королев, — резонно заявил шустрый.
— Это когда гургуты стали воевать с детьми?
— Они не дети.
— Они нет, а в них.
Толпа гургутов мгновенно заткнулась. Недоверчивые взгляды сошлись в одной точке, и этой точкой был именно я.
— Ты врёшь, — попытался заклеймить меня шустрый.
— Это мои дети, и я не позволю вам убить их, — добавив в голос металл, произнёс я тихо, но так, чтобы в стоявшей тишине мои слова услышал каждый. — И с их матерей не упадёт ни один волос. Иначе проклятие постигнет вас. Каждого. Хотите проверить?
На этот раз заткнулся даже шустрый. Гургуты переминались с ноги на ногу и были в полной растерянности. Всё-таки тяжело им без Великого вождя и его воинов. Приучили они те за более чем тысячу лет к практически патриархальной власти. Но именно в этом и кроется подвох. Сейчас власть может захватить каждый. Вот даже тот шустрый, к примеру. И вся толпа в едином порыве, как была приучена с рождения. Да что там с рождения. Впитала в себя это на генетическом уровне многих и многих гургутских поколений. Нужно было срочно что-то предпринять. Шок от полученной информации про беременность принцесс скоро пройдёт. А с учётом, что это уже второй шок в течение часа (первым было пленение вождя, кто забыл), то третьего шока просто не будет. На него не обратят внимания. Пресытиться можно даже шоками.
Блин, а если рискнуть и заменить вождя? Возглавить, так сказать, на правах мессии. Хотя нет. Плохая идея. Даже если гургуты и стерпят меня, негургута, в качестве эрзац Великого вождя, (временно, конечно; думаю, можно уболтать), то я совершенно не знаю, что с ними делать и как ими руководить. Я и человеками-то никогда не руководил. А тут гургуты. Короче, до первого косяка. А там сметут и меня, и принцесс, и моих детей. И что-то мне подсказывает, что выживут из вышеперечисленных немногие.
— Послушайте меня, великие гургуты. Я хочу заручиться вашим словом.
— Гургуты не дают слов гелам, — снова активировался шустрый.
Впрочем, на него шикнули сразу с нескольких сторон, и он заткнулся. Мне хотелось надеяться, что надолго.
— Значит так, великие гургуты, я беру на себя обязательство по освобождению вашего вождя, — начал я как можно более высокопарно. Впрочем, увидев лица стоявших передо мной, я понял, что сделал это зря. С ними нужно было попроще. — Я обменяю вашего вождя на принцесс и приведу его сюда живым, здоровым и румяным. Даю слово.
— Да кто поверит гелу! — Затычка в шустром продержалась недолго. — Он сейчас возьмёт принцесс и слиняет вместе с ними.
Толпа дружно загудела. И по этому гулу было совершенно непонятно, поддерживает она высказывания шустрого или нет. А рисковать было нельзя.
— Я понимаю вашу озабоченность. Но по-другому вызволить вождя нельзя, — начал оправдываться я.
— Ты пойдёшь к ним и скажешь, что мы меняем их дочерей на Великого вождя, — практически начал приказывать мне шустрый. — И если нет, то они получат их головы.
Толпа гургутов одобрительно загудела.
— Может, ты сам сходишь с этим предложением? — начал заводиться я.
— Но ты же у нас Великий мессия. Вот и докажи, что ты можешь не только пить гургутское вино с Великим вождём, но и спасти его из плена. Пойди и договорись, — добавил шустрый насмешливо.
Крыть было нечем. Раунд был мною проигран вчистую. И самое противное, что внутри меня были две стойкие уверенности.
Уверенность первая: королевы меня пошлют.
Уверенность вторая: живым обратно я не вернусь.
— Так ты идёшь? — спросил шустрый, почти не скрывая ухмылки.
— Я верну вам Великого вождя! — уверенно бросил я в толпу. — Но помните: с принцесс не должен упасть ни один волос.
— Я прослежу за этим, — заверил меня шустрый, как мне показалось, уже примеряющий на себя великий вождизм.
А нет. Не показалось. Прочиталось в его надменном взгляде.
***
Куда я иду?
Зачем?
Результат ясен и понятен как… даже не знаю, что можно привести в сравнение. Перед ясностью и понятностью этого результата проигрывает всё, что только можно придумать.
И самое непонятное — зачем королевы захватили вождя? Мы же обо всём договорились. И на тебе, такой фортель выкидывается. Не понимаю.
— Это потому, что ты придурок!
Прозвучавший голос был мной уже узнаваем. Правда, его обладателя я так ни разу и не увидел.
— Вот не до тебя сейчас, — попытался не вступать в диалог я.
— Если бы я только знал, какой ты придурок, то ни за что не вернул тебе жизнь.
— А забери её назад, — предложил я. — Наверное, судьбу не обманешь. Нет жизни после жизни. И моя вот эта «жизнь» это доказывает.
— Э-э-э, подожди, чего так сразу-то, — резко сменил тон невидимый обладатель голоса.