— …и вот так вот, как бы иносказательно, дядя, говоришь про одно, а подразумевается другое. Это и есть эзопов язык. Понял?
Судя по многозначительному сопению, мои получасовые распинания про античного баснописца Эзопа и основы придуманного им языка попали на совершенно неплодородную почву. Дядя не въезжал.
— Ладно, — подытожил я, — чтобы окончательно не испортить внезапно поднятое настроение, поиграем в игру «Догадайся и сделай сам». Не боись, дядя, что-нибудь да вытворим. Ты всё-таки на досуге в эзоповом языке попробуйся. Вдруг чего получится. И если случится вот это вдруг, то сразу ко мне на кастинг.
— А это не больно этот твой кастинг?
— Больно будет, когда в вашем департаменте экзамены на профпригодность проведут. Впрочем, может, такие, по пояс деревянные, сверху и нужны. Всё, я к королевам, а ты в библиотеку Эзопа читать. У вас библиотеки есть?
Глава 22
То, что я поспешил покинуть этого клерка из небесной канцелярии, я понял, ещё не доходя до месторасположения гургутских и варских войск. Слишком много оказалось незаданных вопросов. И ещё больше недополученных ответов. Ну, например, а каким боком во всей это истории две королевы? Не являются ли они одной из сторон спора? Конечно, напрямую мне бы не ответили. Но можно же было вымутить ответы всякими обходными путями. Не та это оказалось птица, чтобы её не развести на ответы. А ведь я его первоначально чуть не в боги записал. И вот, нате вам, кушайте, как говорится, не обляпайтесь. Простой мелкий чинуша, пусть и из необычного департамента.
Да, Сергей Анатольевич, и на старуху бывает проруха. И вообще, не об этом сейчас думать надо. А быстренько прикинуть варианты с королевами. Первый — если они участники спора. Второй — если не участники.
Хотя какие нахрен варианты? Что это даст, когда вообще ничего непонятно? И если раньше было просто ничего непонятно, но к этому «непонятно» как-то можно было подступиться. То теперь «непонятно» — без намёков на подступы.
— Не спеши.
Голос, остановивший меня, я сейчас менее всего ожидал услышать. Да что там менее. Вообще не ожидал.
— Болотная? А почему здесь и …
— Трезвая, — перебила меня Болотная-младшая. — А ты думал, что я ещё и окончательно безмозглая?
— Нет, ну что ты, — начал оправдываться я.
— Да ладно, — остановила меня ведьма. — Ты уже придумал, как будешь выручать Великого?
— Нет, — честно признался я. — Я даже ещё не понял, почему его в плен взяли. Две королевы мне обещали, что они отстанут от гургутов, если те отбросят идиотские бредни по поводу войны. И вождь, вроде как, согласился. И тут на тебе.
— Королевы коварны.
— Ну, не без этого, — согласился я. — Но ещё они и расчётливы, как, впрочем, и все в вашем мире, а тут расчёта в пленении Великого никакого. Наоборот, сложить два и два и понять, что гургуты ринутся отбивать своего вождя, мог бы даже ребёнок. А тут королевы — тётки, не страдающие младенческой наивностью.
— И весь этот гургутский сброд мгновенно гибнет, разбиваясь о стройные ряды гелских и варских воинов, как морская пена о каменный утёс.
— Поэтично, — оценил я. — Стишки писать не пробовала?
Ведьма неопределённо хмыкнула. Типа вот ещё. И тем самым убедила меня, что точно пишет.
— А с чего ты взяла, что непременно гибнет? И откуда такая уверенность, что сами гелы и вары не понесут огромные потери? Гургуты, пусть даже и необученные, это не ясельная группа в песочнице. Сила тоже имеет значение.
— А с того, что к этой силе нужно правильное приложение. И единственный шанс у гургутов без великих воинов — это в руководстве Великого вождя. А он в плену.
— Ты и про великих воинов знаешь?
— А по-твоему, я только и делала, что гургутское вино, как это у вас говорят, бухала? Да ты за кого меня держишь?
Если бы меня спросили, чем этот мир удивил меня больше всего, то я бы ответил, что это Болотная-младшая. Вот буквально минутный диалог — и передо мной совсем другая женщина. Она иначе говорила, рассуждала, делала выводы, даже в плену гургутского вина она смогла держать на контроле поселение гургутов.
— Можешь не отвечать, — разрешила Болотная, по-своему расценив затянувшуюся паузу. — Только подумай над тем, что со стороны получается, будто именно ты сдал Великого врагам. И можешь долго рассказывать, что тобой воспользовались Лоя и Зара. Но для всех именно ты пришёл в деревню и убедил вождя отправиться к королевам. И то, что толпа гургутов ещё до этого не додумалась, можешь считать своим огромным везением. Иначе бы тебя порвали ещё там, в деревне.
— Но ты же так не считаешь? — спросил я поникшим голосом.
И ему было отчего поникнуть. С этой стороны всё происходящее я не рассматривал. Да мне и в голову это не могло прийти.
— Ну, почему же не считаю? Кто тебя знает, о чём ты мог договориться с Лоей и Зарой в обмен на жизнь каких-то гургутов.
— Да ты! — От нахлынувшего на меня чувства несправедливости я замахнулся на ведьму.
— Я! — перехватила мою руку Болотная и за неё же притянула к себе. — Почему я должна тебе верить? — обожгла она меня своим дыханием, когда моё лицо оказалось нос к носу с её. — Где гарантии, что ты не идёшь к королевам за наградой за свою выполненную мерзкую работу?
— Ты же это не серьёзно? — попытался вырваться я из ведьминых рук, но сильно пожалел об этом. Захват стал ещё жёстче. И я услышал хруст своих костей. — Да ты сдурела?! Нахрена мне было тогда ломать эту комедию в деревне? Ушёл бы по-тихому.
— А если бы увидели твой уход «по-тихому»? Тут бы даже самый последний идиот догадался о твоём предательстве. А так, вроде как, и сами послали.
Крыть было не чем. Доводы Болотной ведьмы были весомыми. Аргументы железными. И самое главное, что бы я ни говорил, она мне не верила.
— И что ты будешь делать?
— Не знаю, — призналась она и оттолкнула меня в сторону. — Обменять тебя на вождя не получится. Королевы тебя просто использовали, дальше ты им не нужен. Убить тебя? — продолжила Болотная после долгой паузы. — А кому от этого станет легче?
— Послушай, я понимаю, конечно, что ты мне не веришь. Да я и сам бы не поверил себе после того, как ты мне всё по полочкам разложила, но я не предавал Великого. Я допускаю, что королевы меня просто использовали в своей игре…
— Да успокойся ты, — остановила меня ведьма. — Верю я тебе, верю.
— А тогда зачем нужно было вот это шоу?! — возмутился я.
— Чтобы поверить, — спокойно ответила Болотная.
— Ну знаешь!
Уровень моего возмущения дошёл до той точки, когда слова не успевают за чувствами.
Болотная буквально вцепилась в меня долгим, острым взглядом и вдруг резко схватила за голову и запечатала готовое вновь сорваться возмущение своими устами.
Прошла минута.
Мой мозг перестал производить проклятия и потупился в какой-то эйфории.
Две.
Во мне зародилось и начало крепнуть желание. Я ответил на поцелуй.
Три.
Всё. Я утратил контроль над собой. А ведьма меня не остановила.
Четыре.
А ведь она этого хотела с самого начала. Это было моей последней, осознанной мыслью.
***
«Что это было?»
Вот именно эта мысль засела в моей голове, после того… короче, после того.
Нет, теперь мне память не подтёрли. И поэтому, по факту, у меня это было первый раз. Хотя и второй, но первый. Ведь первый, который первый, а не первый, который второй, но по факту именно второй, но не первый…
Что это было?
Понять, когда из этого всего исчезла Болотная, я был не в силах.
Вот, казалось, только что она была в моих объятиях, и вот я уже один. А на губах всё ещё её вкус. А в руках всё ещё она. А в ушах всё ещё её голос, нет, не голос, рык, стон… хотя это тоже голос.
Что это было?
— Не замёрз?
— Нет, — машинально ответил я, ещё не вернувшись окончательно в реальность.
— Ну, тогда хоть постыдился бы, — посоветовал всё тот же голос.
— Приличному человеку стыдиться неч…
Не договорив буквально трёх букв, я понял, что валяюсь на травке в чём мать родила. А вы помните, что рожала она меня не в рубашке и даже не в пинетках. Это всё на меня потом жизнь напялила.
— И кто стыдиться должен? — Реальность вернулась вместе с наглостью. — А, бабуля? Не стыдно за голыми мужиками подглядывать?
— Пооборвать бы этим мужикам всё стыдное, — проворчала Болотная-старшая.
— Со скуки помрёте. Впрочем, — сделал многозначительную паузу я, — вам это не грозит.
— Ты хамство своё попридержи, — посоветовала Болотная-старшая. — Если ты с моей внучкой, то это ещё не значит…
— Это значит, что у кого-то длинный нос, — перебил я ведьму. — А вас, бабонька, не учили на старости лет, что некрасиво подглядывать за тем, чем взрослые дядя с тётей занимаются? Для этого специальные сайты есть.
— Ты кого тётей назвал?! — начала закипать ведьма. — Ты мою внучку…
— Тем более, — констатировал я. — Внучка! Как ты ей в глаза теперь смотреть будешь?
— Да надень ты штаны! — не выдержала Болотная-старшая.
— Вот. Мы подошли к моменту, кому здесь должно быть стыдно. И что-то внутри меня подсказывает, что это не я.
— Она не узнает, — с вызовом произнесла ведьма.
— Да, да, да, — покивал я. Пришлось даже сесть для этого.
— Да нет.
— Да.
— Нет.
— Да.
— Да ну, ты не расскажешь.
— Ага, ага. Ни словечка не пропущу.
— Ты понимаешь, что жить тебе осталось…
— Две вечности, — спокойно перебил я. — Одну мне подарила Хлоя. А вторую клерк из комитета по распределению душ. Как зовут, не знаю. Он не представился. И даже если кто-нибудь из них соврал… Нет, плохое слово. Скажем мягче — обманул. То мне и одной вечной жизни хватит. И ещё, — перебил я начавшую было говорить Болотную-старшую, — мне подарили неуязвимость. Поэтому, если соберёшься меня на самом деле убивать, смотри аккуратнее, можно самой об меня убиться. И если это произойдёт, то в отличие от тебя, мне будет стыдно смотреть в глаза твоей внучке.