л?
— Кем?
Из шёпота Зары на ухо Лои я смог вычленить только одно слово — «вонючка».
— Э-э-э, неправда, — попытался оправдаться я. — Я только процитировал детский стишок из своего мира.
— Заткнись, — прошипела Лоя прямо мне в лицо.
Дальше она жестом отправила всех своих подданных, прибежавших на берег, а Зара поступила точно так же со своими.
— После свадьбы я сама тебя так отделаю, — продолжила королева гелов, когда все лишние удалились, — что Зарины оплеухи тебе покажутся нежными поглаживаниями.
— Да за что? — не понял я.
— За длинный язык. И запомни: нет никакого твоего мира. И вообще никакого другого мира нет, кроме этого. Понял?
— Так чего же ты сразу не сказала, что у вас тут тайны мадридского двора?
— Какого двора?
— Мадридского. Ну, в смысле, что чернь не должна знать о ваших шастаньях в другие миры.
— А самому догадаться никак?
— Ну, знаете, в каждой избушке свои тараканы. Всех не угадаешь.
— Ладно. Считай, выжил. Но больше ни слова. А вот вонючку Зара тебе не простит.
— Да я…
— Конечно ты не думал, — перебила меня Лоя. — У тебя вообще язык работает отдельно от головы. За это последняя и страдает. Как ухо? Не болит? Слышимость в нём не пропала?
— Да идите вы, — внезапно нахлынувшая усталость сделала меня безразличным ко всему.
— А ну-ка не раскисать. Пойдём я тебе отварчику налью. А то завалишь нам всё дело. Перед свидетелями стыдно будет.
— Перед какими свидетелями?
— Ну, во-первых, перед Высшим ведьмовским собранием, — начала перечислять Лоя.
— Этого достаточно, — остановил я королеву. — А без полоумных старушек никак?
— Да он продолжает издеваться! — наконец вставила свои двадцать копеек Зара. — Ты что, наших дочерей последними служанками считаешь?
— Остынь уже! — шикнул я на Зару. — Просто хотелось как-то по-простому, по-семейному, тесным кругом. Претендентки, родители, ну и я.
— Претендентка здесь ты. И твоё предложение — просто дань традиции. Выбирать будут тебя, — подчёркивая каждое слово, произнесла Лоя.
— Только предлагать буду я.
— И попробуй плохо предложить, — в унисон Лои добавила Зара.
— Гастролирующий дурдом. Идиоток пачками, от буйных до…
Закончить столь светлую мысль я не смог. Зара, всё та же старушка Зара, обладала не только шикарной растяжкой, но и отменной прыгучестью. Неуловимый толчок правой, и вот последнее, что я вижу, — пятка левой летит мне прямо в лоб. Доля секунды. Не то что увернуться, даже не среагировать. И местная планета привычно принимает мою тушку на свою, далеко не мягкую поверхность.
— Зара, я тебя в следующий раз дома оставлю!
— Лоя, я терпела как могла!
— Плохо могла. Что теперь нам с ним делать?
— А давай тут зароем и скажем, что утонул?
— А я смотрю, что он не так уж и не прав.
— В смысле?
— В смысле не идиотничай. Какое зароем? Давай тащи его скрытно в шатёр, будем в чувство приводить. Два часа осталось. Скоро ведьмы слетятся. Шишка эта ещё на лбу. Не могла в более незаметное место ударить?
— Тащи, тащи. Он тяжёлый. Помогай. Твой же зять.
— А с чего это мой?
— Ты хочешь сказать, что он Мару выберет? Не смеши меня.
— Болотная ещё есть.
— Нет, Лоя, он выберет твою Хлою. Он с ней полжизни прожил. У них души сплелись. А Болотная так, красотка — не более.
— Вот, Зара, умная же тётка, куда всё девается, когда пятки в ход идут?
— Ага, значит, согласна со мной, что он твою дочь выберет?
— После твоего удара я ни с чем не согласна. У него и так мозг спиралью закручен от прежних пьянок, а теперь ты его ещё подкрутила.
— Я его выпрямила.
— Вот-вот, и он теперь с этими прямыми извилинами твою дочь и выберет.
— Всё, не могу я его больше тащить. Давай прикопаем?
— Что, не хочется дочь за него отдавать?
— А тебе, можно подумать, хочется?
— А я не о себе думаю, а о королевстве своём. О гелах своих. И тебе о варах своих подумать стоит. Если наши дочери взбрыкнут и от трона откажутся, война за этот самый трон начнётся.
— О гелах она думает, не смеши меня. Как только твоя Хлоя в отказ пойдёт, эти самые твои гелы тебя же на твоём троне и повесят.
— А твои вары и без повешения обойдутся. Просто вмиг на лоскутки растерзают.
— Ладно, потащили. Слушай, Лоя, а если ему сейчас, когда он в бессознательном состоянии, долго-долго говорить, чтобы он выбрал Болотную, может, сработает?
— Если бы ты ему мозг не выпрямила, то, может, и сработало. А так…
— Так, наоборот, свежая информация на прямые извилины запишется. Короче, я попробую.
После этих слов мне труднее стало изображать глубокий обморок. Все внутренние силы уходили на поддержание каменного лица. Только бы не заржать, только бы не заржать.
Не выдержал, улыбнулся.
— Лоя, он очнулся.
— А ну-ка садись. Сколько пальцев у меня на руке?
— Да пошли вы к чёрту! Миры разные, а методы одинаковые.
— Сколько пальцев? — продолжала настаивать Лоя.
— Два.
— Всё, Зара, можешь не тащить, пусть сам идёт.
— В смысле сам? У меня сотрясение.
— Зара, разрешаю подгонять его ударами по тому, на чём он обычно сидит. Сделай ему ещё и посинение. А на свадьбе можно и пешком постоять.
***
Оказывается, когда я в первый раз думал, что ведьминское собрание встретит меня в рюшечках, бантиках и кружавчиках, то был не так уж и не прав. Есть у них в гардеробе и рюшечки, и бантики, и даже, не побоюсь этого матерного слова, кружавчики. Только это их парадная одежда, как выяснилось. И слава всем местным богам, что меня в прошлый раз встречали по-простому, по-будничному. Я и сейчас-то про себя ржал не переставая от этого «колоритного великолепия», а тогда мне ещё и говорить нужно было.
— Или ты сейчас же прекратишь хихикать, или я скажу Заре, чтобы она выбила из тебя всю весёлость на раз.
Лоя, встречающая прилетающих ведьм, была сама серьёзность и торжественность. Я же честно старался не заржать в голос при виде каждой новоприбывшей и периодически пытался скрыть за спиной королевы гелов своё непроизвольно растягивающееся в улыбке лицо.
Лоя даже пыталась несколько раз заехать мне локтем, когда её никто не видел, но я был начеку, и все её усилия были тщетны.
Наконец последняя прибывшая ведьма благополучно приземлилась, засвидетельствовала своё почтение и ржачным цветком присоединилась к остальной клумбе, точнее группе ведьм. Но выглядела эта группа действительно как клумба. Причём клумба где-нибудь на хоздворе, на которую замучившийся за целый день садовник просто высыпал остатки семян всё тех цветов, которые он сажал весь день. Типа последний шанс. Кто не выжил — я не виноват. И ведь все выжили. Заколосились буйным цветом в неимоверных сочетаниях. Вот примерно так, издалека, выглядело сейчас это высокое ведьминское собрание. Если, конечно, эмоции выражать без матерных слов.
Короче, повеселили старушки на славу. Даже расслабили перед предстоящим действом.
— Кого ещё ждём? — поинтересовался я у Лои, видя, что она не собирается уходить со своего поста встречающей стороны.
— Эту, как у вас называется, помолвку должны засвидетельствовать не только ведьмы, — туманно ответила Лоя.
— А, ну да, как говорит Зара, не кухарки женятся, тут сами боги должны быть в свидетелях. — Весёлость, подаренная мне ведьмами, всё ещё бурлила в моём организме.
— Зря иронизируешь.
— Чего, серьёзно? Ты вот сейчас вот не шутишь?
— И тебе не советую.
А вот это было уже интересно. За всё время, проведённое здесь, я что-то не заметил явного проявления какого-то культа богов. Ни храмов, ни капищ да даже простейшего упоминания в разговорной речи. Ничего. И тут на тебе.
— Скажи, что ты пошутила.
Лоя отрицательно мотнула головой и всем своим видом показала, что продолжать диалог не намерена.
— А как они хоть выглядят? Или он?
На этот раз локоть Лои достиг своей цели и въехал прямиком под рёбра, мгновенно сбив моё дыхание и лишив возможности говорить. Всё, что оставалось, это шумно заглатывать воздух, пытаясь отдышаться.
— Тихо, — цыкнула на меня Лоя. — И вообще, иди отсюда, не мешай.
Дожидаться продолжения было глупо, и я ретировался вглубь поляны, тем более что краем глаза я заметил Великого вождя. Вот к нему-то и пристану. Он, конечно, предатель, да и гад ещё тот, но ближе существа в этом мире для меня не было.
— Чего трезвый? — начал я в качестве приветствия.
Великий пристально осмотрел меня сверху вниз и, не найдя явных физических проявлений сумасшествия, решил оставить мой вопрос без ответа. Мол, вроде не дебил, а таких явных вещей не понимает.
— Слушай, а что это за таинственные божества, которых так ожидает Лоя и которые должны своей божественной волей засвидетельствовать моё якобы добровольное признание собственного рабства?
Во взгляде Великого явно промелькнуло сомнение в моей нормальности, но ответом меня он так и не удостоил.
— Хватит играть в молчанку! И где вообще Зара?
— Зара с принцессами, — наконец вспомнил разговорную речь вождь.
— Что, караулит, чтобы не сбежали?
Великий в третий раз посмотрел на меня, хмыкнул и взглядом дал понять, что теперь в моей ненормальности он уже не сомневается.
— Э, нет, дорогой. С ума посходили тут все вы. Только с ума нужно сходить весело. С шуточками, прибауточками, можно с танцами. А с такими лицами, как у вас, нужно хоронить свою загубленную молодость. Такое ощущение, что это вы все женитесь. Причём друг на друге, причём насильно. Великий, — я пощёлкал пальцами у него перед носом, — отомри. Сейчас я быстро выберу одну из трёх, меня пошлют лесом, вот этот цветник пенсионной безвкусицы засвидетельствует отказ. Те, кого так ожидает Лоя, узаконят все эти действия. И можно будет со спокойной душой и чистой совестью спрыснуть всё это гургутским. По крайней мере, тебе. Ну, до кучи принцесс можно взять, если мамы отпустят. Такую вечеринку забацаем, приходи глядеть. Расслабься. Можешь, кстати, уже хлебнуть, у тебя всяко же где-нибудь кувшинчик-два заныканы. И не рассказывай бывшему алкоголику, что нет.