— Нет, Великий вождь! — хором ответили все присутствующие, не дожидаясь вопроса.
— Хорошо, я останусь во главе вас ещё некоторое время, — после долгих раздумий произнёс вождь. — Я буду, как и прежде, отдавать все свои силы и всё своё время на укрепление и процветание великого племени гургутов. А сейчас я хочу, чтобы вы выслушали меня не как Великого вождя, а как одного из ваших соплеменников. Напомню, что это даёт вам право не принимать мои слова к исполнению как волю Великого вождя, а решить их судьбу при помощи голосования.
Одобрительный гул толпы подтвердил, что слова Великого вождя услышаны, поняты и одобрены.
Великий вождь воткнул в землю перед собой два меча, предварительно вытащив их из-за спины. Снял с себя знаки отличия Великого вождя. И уже по-простому, но с интонацией умудрённого жизнью и убелённого сединами старца обратился к собравшимся.
— Великое племя гургутов, вы только что на моих глазах признали и провозгласили нашего гостя тем великим мессией, которого наше племя ждало с незапамятных времён.
— Но он упал с неба, — донеслось из толпы несколько выкриков.
— Да, если верить словам Туга, то он упал с неба.
— Туг наш брат, — снова донеслось из толпы. — Он наш брат и будущий великий воин, мы верим ему.
— Хорошо, — лёгкий жест руки Великого вождя погасил начинающиеся роптания. — Наш гость упал с неба. Примем это как факт. Но в предании говорится, что тот, кого мы так ждём, спустится с неба, а не упадёт.
— Но до этого к нам никто не спускался и не падал, — снова донеслось из толпы. — Может, он именно спустился, а Туг принял это за падение? Откуда Туг, да и все мы, можем знать, как спускаются великие?
— Примем и это как факт. Мы все верим Тугу, он достоин звания великого воина. Но об этом после. Он называл вас братьями и сёстрами, но он не гургут. Он гел! А гел не может быть нам братом!
— В пророчестве не сказано, что он должен быть гургут, — не унимался всё тот же голос. — Раньше все племена жили в мире и согласии. Так гласят великие сказания. А значит, он может быть и не гургутом.
— Хорошо, — кивнул Великий вождь, — допустим, что он может быть не гургутом. Но всё равно очень мало доказательств, что он именно тот, кого мы ждали. А если мы ошибаемся? Если он специально прислан к нам, чтобы погубить наш народ?
— Есть одно железное доказательство. Он выжил в борьбе с болотной ведьмой. В пророчестве прямо сказано, только тот, кто выживет в борьбе с болотной ведьмой, поведёт нас к миру и процветанию.
— А если болотная ведьма не хотела его убивать? Может, она просто поигралась с ним? Что вы на это скажете? Молчите? Тогда скажу я. Предлагаю устроить для него ещё одну проверку. Пока не знаю какую. Я соберу совет старейшин вместе с великими воинами, и мы придумаем, как проверить нашего гостя. Предлагаю проголосовать за это, если нет возражений. — Толпа согласно закивала. — Тогда пусть тот, кто согласен с ещё одной проверкой, встанет справа от нашего гостя, а тот, кто не согласен, встанет слева.
Толпа загудела, и самые решительные стали занимать места справа и слева от моего ложа. За ними потянулись и сомневающиеся. Некоторое время слева от меня было больше гургутов, чем справа. Но, когда на правую сторону двинулся Великий вождь и многие великие воины, часть с левой стороны перешла на правую, обеспечив тем самым численный перевес.
— Ну что ж, великое племя гургутов, вы сами всё решили. Значит, так тому и быть. — Великий вождь снова водрузил на себя все регалии. — Завтра, когда солнце встанет в зенит, я собираю совет старейшин и великих воинов. А сегодня проводите этого гела в лучшие покои и обеспечьте его всем необходимым, как самого дорогого гостя.
С десяток воинов подхватили меня вместе с ложем, и понесли к хижине.
Глава 10
Глава 10
Лучшие покои почти ничем не отличались от предыдущей хижины. Разве что стены были свиты из более толстых лиан, да покрытие на полу было более мягким и более пушистым. Похоже, гургуты не утруждали себя изготовлением мебели и прекрасно без неё обходились. Единственным исключением была лежанка, на которой меня принесли. Впрочем, мне её не оставили. Через несколько минут после моего поселения в хижину впорхнула стайка молодых девушек, уставила пол подносами с едой и кувшинами. Уходить они, впрочем, не спешили, а выстроились у стены, застыв в самых соблазнительных позах. Любой гургут захлебнулся бы слюной при виде этих красавиц, но в том то и дело, что я был не гургут.
— А ну брысь отсюда, шалавы, — цыкнула на красавиц начавшая материализоваться посередине хижины богиня. Гургуток как ветром сдуло. — А ты даже не думай начать бухать, — шлёпнула она меня по руке, безошибочно угадав моё желание отхлебнуть из кувшина.
— А чего это ты раскомандовалась? — перешёл я тут же в наступление, поскольку стыд за всё содеянное до этого заполнил меня до отказа. А лучшая оборона, как известно, это именно хорошее наступление. — Хочу и бухаю. Ты мне никто.
— Да?! — удивилась богиня и даже вздёрнула при этом правую бровь. — А кто совсем недавно хотел сделать меня кем-то? Маньяк.
— Выпимши был, — пробурчал я, не зная, что на это ответить.
— Выпимши это сильно мягко сказано. Нажрался как скотина и решил воспользоваться беззащитной девушкой.
— А кто передо мной скакал в чём мать родила и тряс своими прелестями? Да ни один мужик на моём месте не выдержал бы и пяти минут. А я полдня выстоял. И потом, ты была не против.
— Это я сама тебе сказала?
— Молчание — знак согласия. И вообще, или отобедай со мной, или чеши на все четыре стороны. Тоже мне, наставница выискалась. — Я снова потянулся к кувшину, и снова получил по руке, только уже значительнее сильнее и больнее.
— А я говорю — не бухай.
— А я говорю — отвали. И вообще, где слов таких понахваталась?
— В твоей голове прочитала. Там ещё и не такое мельтешит, но я, как девушка скромная, это произносить стесняюсь.
— Всё, закончили прения. Дверь там. Провожать не буду. Выйдешь, девчонок свистни. Они, конечно, страшненькие, но под винцо потянут.
— Вот идиот. Ты думаешь, тебя за каким сюда засадили и вина столько натащили? Уверен, что доживёшь до утра?
— Ну, кроме тебя, на мою жизнь никто не покушался и покушаться не собирается. Я для них теперь покруче бога. А может, и есть истина в твоих словах. Надо обед сначала на девчонках проверить. Эй, красавицы, ком цу мир всем скопом.
На мой призыв в отварившемся проёме хижины появилось сразу несколько мордашек гургуток. Но, узрев наличие богини, весь их порыв погиб в зародыше.
— Брысь, — цыкнула на них богиня и для убедительности запустила кувшином с вином. Одной гургутке не повезло, и она, душевно схлопотав в лоб увесистой посудиной, вывалилась из сознания.
— Отставить дебош, — перехватил я руку амазонки, тянувшуюся за вторым кувшином. — И вообще, какого тебе от меня надо? Пристала как банный лист к интересному месту.
— Тебя дурака спасаю.
— А я вот, может, не хочу спасаться. Вот возглавлю гургутов. Принесу в этот мир добро. И буду править справедливо и безраздельно. Если хочешь, можешь, пойди ко мне придворной дамой.
— Больно надо, — фыркнула богиня.
— Тогда свободна. Будешь мешать — свистну охрану.
— Нет, ну точно идиот. Думаешь, вождь тебе так просто власть уступит?
— И совсем не думаю. Мы с ним полюбовно договоримся. Пусть своими гургутами командует. Для меня это мелковато. А вот планеткой поруководить — это можно. Последний раз спрашиваю, хряпнешь со мной винца?
— Нет. И ты не будешь.
— Охрана! — заорал я во всю мощь своих лёгких. На мой призыв в хижину тут же ввалилось с десяток воинов. — Проводите даму на воздух. Она мне уже весь мозг выклевала.
— Так это... — охрана в нерешительности стала топтаться у стены. — Как же ведьму-то?
— Твёрдой уверенной рукой и под зад коленкой. Сейчас покажу.
Я попытался сцапать богиню за локоток и настойчиво выпроводить из хижины. Нужно ли говорить, что моя попытка не увенчалась успехом? Богиня сделала всего лишь один незаметный жест рукой, и я, крутанув кульбит в воздухе, приземлился точнёхонько на желанные кувшинчики, размолотив их в дребезги. Приятный аромат чудного вина наполнил хижину.
— Ну всё, достала ты меня окончательно, — взбеленился я, наблюдая, как аппетитная лужица впитывается в подстилку. — Вот какого хрена тебе от меня нужно?
— Так, давай спокойно поговорим, — вдруг смягчилась богиня. — С глазу на глаз. — Она удостоила пристальным взглядом переминающихся с ноги на ногу гургутов.
— Ладно, давай, — согласился я, жестом отпустив воинов.
— Ты думаешь, что местный вождь прямо спит и видит исполнения пророчеств и прихода мессии?
— Ну, все гургуты прямо помешаны на этом пророчестве. Думаю, их великий вождь не исключение.
— Как ребёнок, честное слово. Мало получить знания, нужно ещё уметь ими пользоваться. И голову включать тоже не мешает научиться.
— Ты ещё до оскорблений давай дойди.
— Надо будет, дойду до побоев. Я зачем рисковала жизнью и вкладывала в тебя все эти знания? Да ещё и ногу попутно вылечила. И никакой благодарности.
— За ногу спасибо. А ведь точно — как новая, я даже забыл про перелом. А про знания и про риски для жизни я как-то не совсем понял.
— Тугодум! Это я просто так в трансе сидела? Помедитировать и тараканов в голове хворостинкой погонять? Думаешь, все здесь прямо души не чают в болотной ведьме и всячески извести стараются от полноты любвеобильных чувств? Я же беззащитна была как новорождённый ребёнок. Ты, вон, сам чуть не воспользовался.
— Так ты и есть та болотная ведьма, про которую мне все уши прожужжали?
— Идиот! Ошиблась я с тобой, ой как ошиблась! Я та самая болотная ведьма. Та сила, которая держала гургутов в этих топях и не давала им выйти из них и погибнуть. Хотя ты меня записал в богини и какие-то там амазонки.
— Это сколько тебе на самом деле лет? Чего, бессмертная, элексирчиком молодости прибухиваешь? Столько поколений гургутов на болотах держать без транквилизаторов не получится.