— Да-да, прибежишь «добренькая» ты и быстро накостыляешь всем по шеям.
— И всё-таки ты язва, — улыбнулась ведьма, отпуская Мару. — Мелкая, пушистая язва.
— Не мы такие, жизнь такая.
— Это ты от него нахваталась? — ведьмин палец замер в направлении меня.
— А тебе-то с чего знать? — в свою очередь поинтересовалась Мара.
— Ну, допустим, предположила.
— Так и будете выяснять отношения? — подала голос Хлоя. — Или, может, подумаем, как вырвать моих братьев из рук гургутов?
— О, очухалась, — Мара вновь обратила внимание на Хлою. — А мне казалось, что у тебя нашлись дела поважнее братьев.
Звонкая оплеуха, отвешенная ведьмой, заставила Мару подпрыгнуть на месте, словно резиновый мячик. Этакий резиновый, но шерстяной мячик. Естественно, бурный нрав принцессы варов не мог снести такого оскорбления и она, не раздумывая, пошла в атаку на Болотную.
— Да хватит уже, — не в силах больше терпеть этой перебранки, сказал я. — Прекратить собачиться. Такое ощущение, что попал в террариум к кобрам. Вам только капюшоны раздувать, шипеть, да кидаться друг на друга. И не сметь мне вякать в ответ. Все хороши.
— И ты? — насмешливо уточнила Болотная.
— И я, — слегка потупился я в ответ, прекрасно понимая, на что она намекает. — Всё, девоньки, давайте замнём для ясности. И перейдём к практической деятельности. Куда вы там собирались? Братьев от гургутов спасать? Вот и вперёд — действовать.
— Я никуда не собиралась, мне и тут хорошо, — проворчала в ответ Болотная ведьма.
— Вот я сейчас пристукну одну расфуфыренную особу, — по-своему вняла моим советам Мара, — а потом пойду спасать Хлоиных братьев с чувством выполненного долга.
— Брейк! — выкрикнул я, пытаясь словить Мару в полёте. — Хватит собачиться.
— А чего ты её держишь? — с наивным видом поинтересовалась ведьма, разве что ножкой не шаркала. — Отпусти. Я же не Хлоя. Пульсарами кидаться не буду. А буду кидаться этим пуховым шариком. Интересно, он от деревьев как отскакивает?
Понятно, что после таких слов сдержать Мару мог, пожалуй, только Гималайский хребет. Но в имени моем ничего гималайского не было. Да, я даже смотреть на это не стал. Просто отвернулся и, закрыв ладонями уши, побрёл куда глаза глядят, только бы подальше от места болотного побоища. Скорее всего, Хлоя тоже будет втянута в эту катавасию, случайно или намеренно, неважно. Чью сторону она примет? Или, может, останется сама за себя? Или попытается всё разрулить, а эти две склочницы вдруг помирятся и вдвоём нападут на неё? И почему, собственно, меня волнуют эти вопросы? Почему конкретно Хлоя? Почему не ведьма? Мару, вон, вообще забыл, даже в своих вопросах.
— Гуляем? — прозвучавший в воздухе вопрос отвлёк меня от тяжких размышлений.
— Прогуливаемся, — ответил я неизвестному.
— И как настроение? — не унимался собеседник.
— Припоганнейшее, — всё столь же меланхолично выдал я.
— Вот и я прогуливаюсь, — продолжил незнакомый голос. — И настроение не очень.
— Бывает, — подытожил я, давая понять, что на долгий диалог не расположен.
— Есть предложения? — не желая отставать, спросил собеседник.
— Есть, — не меняя интонации в голосе, озвучил я.
— Интересно, — оживился незнакомец. — И какие?
— Я бы даже сказал какое. Оно одно. Зато очень интересное. Каждый идёт своей дорогой. Как раньше. Такое предложение подойдёт?
— Скучно, — сник собеседник. — А, другого нет?
— Другого нет. Аривидерчи.
— Ну вот. Раньше как-то повеселее было. А сейчас — своей дорогой.
— Это когда — раньше? — уточнил я.
— Да вот совсем недавно, — неопределённо обозначил собеседник.
— В смысле? — не понял я и огляделся.
— Нашёл?
— Нет, — честно признался я, никого не обнаружив .
— Да, гургута на болоте обнаружить не каждый сможет. Практически никто.
— Гургута?! — чуть было не раскрыл я рот от удивления. А если честно, то именно раскрыл.
— Ладно, чувствую, хватит в таинственность играть. Видишь кустик справа?
— Какой ещё кус…
Закончить фразу я не сумел. Причём не сумел по чисто физиологическим соображениям. У меня, натурально, отпала челюсть. Отпала и повисла на коже и мышцах, болтаясь в свободном полёте. А как бы поступила ваша челюсть, если прямо на ваших глазах из кустика, который находился в паре метров от вас, материализовался гургут? И не просто гургут, а прямо-таки вождь гургутов! Собственной великолепной персоной.
— Привет, — улыбнулся вождь во все свои, не знаю, сколько там зубов.
— Здрасьте, — ответил я, восстановив на месте челюсть.
— По стриптизику? — подмигнул мне вождь. — Или сначала по винцу?
— По… — начал было я, но тут же осёкся. В самом деле, что мне вождь-то сделал конкретно сейчас, чтобы так грубо его посылать? — По-о-одожду пока, — выкрутился я. — Настроения нет.
— Да, действительно, какое будет настроение с такими бабами, — понимающе ухмыльнулся он.
— В смысле?
— Давай твою увлекательную игру в лишние вопросы закончим, — предложил Великий вождь. — Не стриптиз, не увлекает.
— Допустим, — согласился я.
— Может, по винцу?
— Давай. И в твою игрушку «съезжать с темы» тоже играть не будем?
— Не хочешь по винцу, давай на сухую. — Великий вождь прокашлялся, и продолжил: — Я видел всё.
— Да ладно, — удивился я. — Вот прямо всё, всё, всё?
— Всё, — коротко подтвердил он.
— И даже как рожает самка комара?
— Чего-о-о-о?
— Вот, а говоришь всё видел, — с издёвкой подытожил я. — Самонадеянно, товарищ Великий, очень самонадеянно.
— Напомни мне, почему ты до сих пор живой?
— Наверное, потому, что я внёс в твои серые и безрадостные будни частичку радостного света надежды.
— Давай по винцу, — практически приказал вождь.
— Уговорил, языкастый, давай. Только с одним уговором.
— Это ещё с каким?
— Честно расскажешь, какого ты здесь гуляешь и кто причина этих гульбищ самого Великого вождя.
***
— Вот ты мне скажи, какого эти, недотягивающие до высокого звания благородных институток, ведут себя как последние…
— Бабы.
— Вот, я к ним всей душой, всем сердцем, всем… а они как…
— Бабы.
— Я же им не игрушка какая, не тварь бессловесная, не пилочка из их косметички, вот чего они как…
— Бабы.
— А давай выпьем за…
— Баб.
— Нет, за женщин. И стоя.
Собственно, наше с вождём «по винцу» продолжалось уже третий час. Само собой, Великий вождь один по болотам не гуляет, а гуляет в сопровождении приличной свиты. А эта свита таскает кое-что на все случаи жизни. Поэтому полянку с пикничком нам организовали быстро. И, как говорится, понеслась мужская «за жизнь». То есть не просто пьянка, а философская пьянка с глубоким погружением во все всплывающие темы. Да-да, именно про баб. Пардон, про дам. А куда без них?
— Ты мне скажи, Великий, какого они вот так? Да что они вообще себе возомнили?
— Слушай, — вполне трезвым голосом произнёс Великий вождь, — вот там, откуда ты, у вас кто всем верховодит?
— Президент, — ляпнул я первое, что пришло в голову.
— А этот ваш президент — это кто?
— Мужик, — снова выдал я.
— Вот, — одобрительно произнёс вождь, протягивая мне очередной кувшинчик с вином. — Выпьем за президента мужика.
— Не буду.
— Почему?
— По личным мотивам.
— То есть у вас великий вождь тот, за которого ты даже пить не хочешь? И как же вы живёте?
— Не напрягай. Вот сейчас испортишь всю прелесть момента, и будет безумно жалко впустую потраченного времени. Всё, про политику ни слова.
— Про что?
— Проехали, давай ещё по одной, а то я даже протрезвел от полноты воспоминаний.
Мы снова накатили по кувшинчику, молча закусили, слегка потупили, рассматривая окрестности, накатили ещё. Короче, отпустило меня только после третьего. Сильно догадываюсь, что вождь поддержал мою волну чисто из солидарности. Да и нравился он мне всё больше и больше. И содержимое кувшинов тут совсем ни при чём.
— Так что ты там мне хотел сказать? — решил продолжить я задушевные речи, поскольку затянувшаяся пауза стала конкретно напрягать. — Перед президентом. Сразу после баб.
— А ты попробуй эти две вещи не разделять, — посоветовал Великий вождь.
— В смысле?
— Ты спрашивал, почему они так к тебе относятся. А вот именно потому.
— То ли вина мало, то ли без водки у русского человека понималка работает в экономном режиме. Нет, надо научить вас гнать самогон. А то так и будете прозябать, не вкусив всей полноты жизни. Давай по пунктам. И по возможности медленно.
— Попробую, — кивнул вождь. — Вот смотри. Варами правит кто?
— Мара, — не задумываясь, ответил я.
— Пока ещё не правит. Но в дальнейшем будет именно она. А гелами правит кто?
— Хлоя.
— И тоже пока не правит, а должна была именно она. Не улавливаешь сходства?
— Что обе не правят, а должны были. Да, похоже.
— Ай, — скривился Великий вождь. — Сходство в том, что обе бабы. И править будут именно они. Хотя и у той, и у другой есть братья.
— Ты мне тут чего, с таким умным видом про матриархат втираешь?
— Про что? — переспросил Великий.
— Про то, — передразнил я. — Когда правят бабы и только бабы. В моём мире это называется матриархат.
— Вот. А не задумывался почему?
— Не знаю. Устои, традиции, прямое распоряжение богов или просто когда-то у кого-то левая пятка так зачесалась.
— Зачесалась, — усмехнулся вождь. — Только не пятка.
— А что? — не понял я.
— Что-то между пяток, — рассмеялся Великий своей же шутке.
— То есть ты хочешь сказать, что матриархат у вас не испокон веков?
— Ай, молодца! За это надо выпить.
— Собственно, почему и нет. Поехали.
Мы с вождём слаженно подняли по графинчику и практически синхронно осушили их до дна.
— И давно у вас такая лажа с женским феминизмом?
— А попонятней изъясняться? — посетовал вождь.