Вот интересно, из всех присутствующих только я и Хлоя ни хрена не понимаем? Хотя нет, Мара вон глазюками лупает в непонятках. По младшей Болотной непонятно — кремень девка, особенно на людях. А вот остальные, такое ощущение, что в курсе.
— Может, ты всё-таки пояснишь, мама? — справившись с недоумением, поинтересовалось Хлоя.
— Я тебя поздравляю, доченька. Теперь ты можешь по праву занять трон правительницы гелов.
— И я тебя поздравляю, доченька, — в свою очередь произнесла мать Мары, — трон правительницы варов твой.
— Ну а болотные ведьмы на троне не сидят, внученька, но теперь я уверена, что ты обойдёшься без бабушки в любой ситуации.
— А раньше что? — не поняла младшая Болотная.
— Что раньше, то раньше, — неопределённо отозвалась старшая Болотная, мол, не на людях же.
Все три вновь поздравленные с недоумением переглянулись и всем своим видом , молча, потребовали ответов на многочисленные незаданные вопросы.
— Ну, кто начнёт? — старшая Болотная явно не желала ощущать на себе внучкин взор.
— Давайте по старшинству? — попробовала предложит мать Мары.
— Ну уж нет, — не поддалась на предложение старшая Болотная. — С вас эта каша заваривается, вам и начинать.
— Никогда не думала, что будет так тяжело, — выдохнула мать Хлои. — Прости меня, мама, я тогда была не права.
— Раз начала, так и продолжай, — снова попыталась увильнуть мать Мары.
— Хорошо, — одарила нерешительных ледяным взглядом мать Хлои, — когда началась эта история, никто не помнит. Может, где в летописях ещё и сохранились упоминания об этом поистине великом начале, но отыскать хоть строчку не получилось ещё ни у кого, даже у меня…
Далее следовала длинная, довольно пафосная и из-за этой пафосности чрезмерно скучная речь. Вот скажите мне, зачем на простую информацию нагромождать этажи бессмысленной витиеватости? Да тут даже заинтересованное лицо умрёт от скуки, не дожив до финала. А поскольку я был не совсем заинтересованным лицом… короче… местами я просто тупо вырубался из реальности и по этой причине уловил не всё из далеко не короте́нького доклада товарища — Хлоиной матери.
Периодически я даже получал локтем в бок и слышал злобный шёпот, призывающий не мешать своим похрапыванием.
В общем и целом, если суммировать всё мною услышанное и разложить по полочкам элементарного понимания, дело было в следующем.
В одной далёкой-далёкой галактике…
Стоп. Это тут абсолютно ни при чём. Для целой галактики данного мирка явно маловато.
В некотором царстве, некотором государстве…
Вот куда меня вечно тянет? Тут хотя и сказочный дурдом, но далеко не с русским духом, и Русью тут пахнет только от меня, да и то уже повыветрилось.
Короче, дело было так.
В далёкие времена, столь далёкие, что никто даже примерно назвать не может порядок цифр этой далёкости, в этом мирке всё было чинно, благородно, по-средневековому. Стояла резня на всех ступеньках социальной лестницы, с полной самоотдачей и жестокостью. Понравилась тебе, к примеру, жена соседа. Убил соседа — жену забрал. Он тебя убил — твою забрал. Землица нужна — собрал желающих, упокоил землевладельца с его защитниками, попутно попытался упокоить как можно больше и самих желающих. Получилось — ты новый землевладелец. Не получилось перебить всех помощников — раздербанили землю по договоренности. И сиди жди, когда придут за твоим наделом. Совсем не получилось — земля тобой завладела. В смысле, прикопали где-нибудь под кустиком. С прикапыванием здесь было строго, при таком количестве смертей элементарной гигиеной никто не пренебрегал, даже без всяких нравоучений и призывов санэпиднадзоров. До последних, кстати, здесь ещё не додумались, а может, потому что всякая бюрократия в режиме тотального душегубства не выживает.
Доходило до элементарного. Носок порвался — убил путника поприличнее одетого, в его скарбе покопался, вот тебе и новые носки. Не нашлось — убил следующего. Кровь лилась рекой. Население сокращалось. Мир стремился к первозданности, то есть к гармонии без опостылевших разумных тварей. И всё бы хорошо для Мира, но как всегда вмешалась та, которая виновата во все времена, во всех грехах, во всех мирах. (Конечно, Хлоина мать этого не говорила, это я вспомнил Адама и Еву, а дальше само как-то срослось.) В общем, собралась ячейка активисток, недовольных данным миропорядком. Наверное, мужей заколебались менять по семь раз на неделе. И то верно: не успеешь к одному привыкнуть, расслабиться, как говорится, и начать получать удовольствие, а тут уже следующий в твою постель ныряет. Иногда даже кровь бывшего не утерев с похотливой хари. «Приятно» до омерзения.
Короче, нашлись и в этом мире свои Клары Цеткин и Розы Люксембург. Хотя нет. Те боролись за равноправие, а местные активистки за конкретный матриархат. Это как же нужно было достать женщину, чтобы сразу в матриархат? И не простой, а в рюшечках и бантиках, с местной утипусьностью и мимимишностью. Про всё последнее я, конечно, додумал своим воспалённым мозгом, даже на ведьмах не было никаких рюшечек и бантиков. А это, как я понял, была местная элита или по крайней мере одно из ответвлений. Но согласитесь, что было бы прикольно от одного вида брутального мужика, вплетающего бантики в непромытую бороду. Бр-р-р.
Дальше Хлоина мать пустилась в долгие объяснения, как все бедные, слабые, забитые, но жутко решительные средневековые бабы выстраивали эту матриархическую вертикаль власти. Короче, я уснул уже на третьем отравлении милыми женщинами кровожадных самцов. «Пацифистки» блин. Ну да, уснул. Не интересно. Чисто по гендерному несоответствию.
Проснулся я от встречи Хлоиного локтя с моим ребром.
— Твою мать! — прошипел я. — Спасибо, что не сломала.
— Не отвлекайся, — прошептала в ответ Хлоя. — Пересказывать не буду.
— Да кому нужна эта историческая лабуда? — прошипел я и получил локтем во второй раз.
— Бл…
Договорить мне принцесса не дала, закрыв мой матерящейся рот ладошкой. Почему не магией? Не знаю. Может, так её задняя пятка зачесалась. А может, при матери постеснялась. А мать, меж тем, дошла до момента, касающегося непосредственно меня.
— …и тогда они поняли, что в своём стремление сделать мир лучше стали всё больше уподобляться мужчинам, — продолжала вещать мать Хлои. — Реки крови уже лились не от мужских рук, а от женских. Агрессия светилась в их некогда добрых и заботливых глазах.
— А вы думали, что в сказку попали? — проворчал я.
— И в тот момент, когда у наших прапрабабок уже совсем опустились руки и угасла последняя надежда, в тот момент, когда они в порыве отчаяния готовы были дать клятву, чтобы уничтожить этот мир насилия, пусть даже ценой своих жизней, магический совет обрёл знания.
— Ага, вначале было Слово, — невольно прокомментировал я так же тихо.
Если последующее долгое занудство Хлоиной матери перетолмачить на понятный язык, получалось, что, даже отобрав власть у мужчин, женщины не могли построить другое общество. Генетически им передавалось насилие. Замкнутый круг. Когда лучшие представительницы добирались до власти, из человеколюбия в них оставалось ровным счётом ничего. А к чему будут стремиться твои подданные, когда ты сама выходец из Ада, пусть даже и в плиссированной юбке? Выход был только один — заменить генофонд под часту́ю. Хотя бы у руководства. И поднапрягшийся магический совет отыскал-таки себе доноров по генофонду. И один из них сейчас поглаживал ноющее ребро.
Земные мужики были просто идеальны для этого. Стопроцентное попадание по всем пунктам.
Во-первых. От них можно было изъять магию — всё равно не пользовались — и, перемешав её со своей, получить мощную магию созидания.
Во-вторых. Гелы, рождённые от землянина, теряли тягу к убийствам.
В-третьих. Было перечислено ещё множество всяческих плюсов, но я уже не воспринимал их.
Племенной бык-производитель!
Эти три слова пульсировали в моём мозгу, отрешив от действительности.
Меня сюда взяли для улучшения породы!
В голове вдруг резко вспыхнула сверхновая.
Окружающая действительность накрылась абсолютной тьмой.
Мир качнулся под углом девяносто градусов.
Я впечатался в планету левым ухом и тупо перестал воспринимать реальность.
Глава 25
Глава 25
— …а то, что впечатлительный, это даже лучше. Вот твой папа, например…
Услышать про чьего-то там папу я не смог. В голове резко прокатилась приливная волна, а к горлу подступила морская болезнь. Стало настолько противно, что я резко сел с намерением встать и свалить куда подальше. Увы, всё та же волна не дала мне этого сделать, резко угоризонталив меня обратно.
— Мама, ему плохо! — резко подскочившая ко мне Хлоя, попыталась меня поднять.
— Сейчас поправим.
Голос подошедшей Хлоиной матери был мягкий, располагающий и умиротворяющий. Захотелось забраться на её руки, зарыться в двух притягательных полушариях и исчезнуть из этого мира.
— Э, нет, — остановила меня Хлоина мать.
Остановила она меня настолько неожиданно, что мой внутренний малыш разобиделся и решил укоризной во взоре отплатить за непонимание.
Глаза. На миг почудилось, что я снова первый день в этом мире и снова тону в её глазах. Нет. Похоже, но не её. И икорки другие, более основательные, такие матёрые, с жизненным опытом и грузом прожитых лет. Но и на них можно любоваться вечно.
— Глаз не отводи, хотя ты и не сможешь…
Голос зазвучал настолько явно, что я даже не понял, звучит он в моей голове или его слышат и все окружающие. Хотя мне сейчас было глубоко начхать на окружающих. Во всех мирах, во всех вселенных, во всех галактиках существовали лишь я и эти глаза. Нам было настолько хорошо и комфортно вдвоём, что всё остальное было помехой. Ненужной, раздражающей, бесящей помехой.
— Ух-х-х, — шумно выдохнула Хлоина мать, разорвав визуальный контакт, к огромному моему сожалению. — Силён. Даже я еле удержалась.