{211}. По крайней мере, если верить тому, что детективам сказали в больнице.
Тим задумался на пару секунд и затем решил: какого черта, почему бы не попробовать. Он повернулся к клавиатуре, ввел слово «Пайксис» в браузер и нашел производителей аппаратов – компанию, базирующуюся на Среднем Западе под названием «Кардинал хелс». Тим набрал бесплатный номер, его соединили с представителем отдела продаж, и он представился как сержант отдела убийств и особо тяжких преступлений из Сомерсета, Нью-Джерси. Это помогло завладеть вниманием собеседника.
«Слушайте, – сказал он парню на другом конце провода, – надеюсь, вы сможете мне помочь». Тим объяснил, что пытается найти способ восстановить данные на одном из аппаратов, как в том случае, когда проливаешь кофе на ноутбук. «Это старые данные, – объяснил Тим, – прошло полгода. Есть ли способ восстановить что-нибудь за этот период – может, провести специальную процедуру?»
Представитель, казалось, не понял вопроса. Не было никакого окна в тридцать дней. Система «Пайксис» хранила все введенные данные с момента сборки. Всё это время бумажный след Каллена хранился на жестком диске.
«Просто запросите данные, – сказал он. – Или с вашим аппаратом что-то не так?»
В этот раз Дэнни не стал болтать с секретаршей Мэри Ланд, не стал стучаться, улыбаться или говорить слово «пожалуйста». Он был для этого слишком зол{212}.
Мэри сидела за столом с большими глазами, явно напуганная тем, как к ней ворвался этот великан. Дэнни сказал ей, что ему нужно и когда.
Он сказал, что, если она не хочет, чтобы ФБР перевернуло ее кабинет вверх дном и выдвинуло ей обвинения в создании препятствий для правосудия, ей лучше взять телефон прямо, блин, сейчас и выдать ему необходимые бумаги, и не что-то вроде той четырехстраничной хрени.
Мэри взяла телефонную трубку.
Дэнни написал в своем черно-белом полицейском отчете:
«Детектив ответил на вызов из Медицинского центра Сомерсета и встретился с директором Мэри Ланд, чтобы обсудить необходимость получения полных записей об использовании Калленом аппарата “Пайксис”… Во время этой встречи мы также обсудили различные способы получения данной информации.
Примечание: в течение расследования детективам сообщили о том, что система “Пайксис” хранит данные только 30 (тридцать) дней.
По завершении встречи мисс Ланд сделала несколько телефонных звонков, чтобы узнать о том, можно ли восстановить эти данные. В результате запрошенная информация была предоставлена детективам вместе с листами назначения для всех пациентов отделения интенсивной терапии за период работы в ней Каллена».
Записи «Пайксиса» распечатывались в виде таблицы. Дэнни видел каждое использование Калленом аппарата в виде привязанной к определенному времени информации, которая показывала количество и наименование заказанных препаратов, а также пациентов, для которых они были получены.
Однако по заказам в вечер, предшествующий передозировке Гэлла, было видно, что Каллен не получал никакого дигоксина за всю смену и что ничего необычного в этих записях по сравнению с предыдущими и последующими не было. Это должен был быть джекпот. Но если в этих данных и содержались веские улики, Дэнни не мог их разглядеть.
44
Четвертого ноября 2003 года детективы начали назначать интервью с медработниками отделения интенсивной терапии Сомерсета, надеясь найти источник информации, который не был бы отфильтрован корпоративными юристами. Адвокаты руководства центра настояли, что все интервью должны проводиться в стенах больницы, в присутствии риск-менеджера Мэри Ланд. Помощник прокурора согласился на эти условия. Дэнни и Тим были в ярости, Тим даже сказал помощнику прокурора, прокурору и начальнику полиции, что теперь все допросы не стоят и «куска дерьма». В личной беседе начальник полиции, капитан отделения и другие детективы соглашались с Тимом{213}, но не говорили этого на общих собраниях в присутствии босса, что, разумеется, и требовалось.
Заниматься организацией этой траты времени предстояло Дэнни. Он поручил провести допросы детективам Расселу Колуччи и Эдварду Пёрселлу.
Ежедневные отчеты представляли собой энциклопедию по работе медперсонала, их расписанию и планировке – все это была важная информация, но мало что меняющая в ходе расследования. Не все сотрудники работали с Калленом. Те, кто с ним пересекался, описывали его одними и теми же словами: «тихий», «одинокий», «немного странный» в повседневной жизни, но «выдающийся» профессионал. Большинство выражали хотя бы легкую симпатию по отношению к своему тихому и проворному коллеге, а особенно они ценили его стремление взять побольше смен{214}. Позднее, просматривая интервью, Тим и Дэнни не могли не прийти к выводу, что, если бы не убийства, Чарльз Каллен был бы отличным медбратом.
Однако в допросах не содержалось ничего, что можно было хоть как-то использовать в расследовании убийств. Характеристика, которую ему давали, была краткой и кристально чистой. Дэнни не был уверен, в чем дело: в том, что медработники ничего о нем не знали, или в том, что они боялись говорить в присутствии Мэри Ланд. Каждый раз, когда детективы задавали вопрос, казалось, что медработник инстинктивно бросал взгляд на Ланд, перед тем как начать говорить. Ближе к концу ноября Дэнни решил сменить тактику. С этого момента он будет проводить интервью сам и в одиночку. До этого все детективы просто просили медработников предоставить какую-либо информацию в присутствии руководства. Детективам было сказано не сообщать о своих подозрениях никому из сотрудников медицинского центра. Они толком даже не знали, в чем суть расследования. Они могли даже подумать, что это у них проблемы с законом.
Колуччи и Пёрселл получили указание действовать таким образом – Тим и Дэнни не могли допустить, чтобы информация попала в газеты, дошла до Каллена или даже руководства центра. Однако Дэнни знал, что если они собираются чего-то добиться, то придется обходить правила, рискнуть и кому-то довериться. Колуччи и Пёрселл не имели полномочий принимать решения на этот счет, но Дэнни имел. Поэтому через три дня после того, как он ворвался в кабинет Мэри Ланд и потребовал информацию из «Пайксиса», Дэнни и Мэри проводили от пяти до десяти часов в день в маленькой комнате в отделении интенсивной терапии Сомерсета{215}, ненавидя при этом каждую минуту.
По необходимости они установили дружелюбную, хоть и искусственную, рабочую манеру общения. Однако Дэнни заметил, что в Мэри Ланд что-то серьезно изменилось. Казалось, она страдает от замедленного нервного срыва. Мэри застряла между молотом больницы и наковальней полицейского расследования. Она оказалась риск-менеджером в ситуации беспрецедентного риска для жизни, работы и финансов.
Мэри постепенно теряла вес с начала расследования, и Дэнни казалось, что это было ненамеренно: он знал, что, когда женщины сбрасывают пару кг, они тут же идут покупать себе новые вещи, чтобы это показать. Мэри Ланд потеряла около десяти кг и пыталась это скрыть, съеживаясь в своем костюме и нервно дрожа. Присутствие в помещении Дэнни Болдуина тоже этому способствовало.
На протяжении нескольких недель Эми говорила своим подружкам, что ей не нравится вся эта история с расследованием.
Отделение захватила волна паранойи. Каждая сестра втайне боялась, что допросы касаются лично ее и могут повлиять на ее будущее. Сестры перешептывались в коридорах, объединяясь в союзы и выбирая сторону. Каждая смена подхватывала слухи от предыдущей смены, усиливала их и видоизменяла. Большинство слухов касалось Чарли. Спустя пару недель в них стала фигурировать и Эми.
Все знали, что она «подруга Чарли». Все помнили, какой скандал она закатила из-за новых протоколов для выдачи инсулина. Очевидно, речь шла о чьей-то смерти, в которой были замешаны и Чарли, и инсулин. Некоторые сестры начали избегать Эми, словно боялись заразиться подозрительностью. Ее подруги за нее волновались. По правде говоря, Эми сама за себя боялась.
Она всегда изображала из себя крутую девчонку, но в душе была ужасно напугана – сходила с ума от страха. Что она могла натворить? Сердечная болезнь Эми требовала, чтобы она каждый день пила успокоительное. Может, в какой-то вечер она выпила слишком много ативана и совершила ошибку? Может, пропали наркотические препараты или дело было в истории с инсулином? Это могло быть все что угодно. Эми позвонила, чтобы узнать, не закончилась ли ее лицензия медсестры. Лицензия была действительна. Так в чем же дело? Эми стала думать, не потребуется ли ей адвокат. Каждый раз, когда детективы назначали встречу, она брала больничный. После двух недель она уже не могла этого избежать. Менеджер привела ее в кабинет.
Внутри сидели Мэри Ланд и детектив из полиции, большой черный парень в костюме и галстуке. Он назвал ее «мисс Лофрен». На столе стояли кувшин с водой и пластиковые стаканы. Эми почувствовала себя преступницей. Ее сердце готово было разорваться, поэтому она выложила сразу все.
45
Дэнни проводил интервью уже неделю{216} и сразу заметил, что эта сестра отличается от остальных. Она, очевидно, боялась за свою работу так же, как и другие, но разница заключалась в том, что Эми это признала. И говоря об этом, она ни разу не взглянула на Ланд.
Эми Лофрен закончила учебу в 1988 году, что означало, что она всего на пару лет старше Дэнни. Белая женщина с белыми полосами в светлых волосах, большие голубые глаза и высокие выдающиеся скулы: она была рослой и привлекательной, но ее красоту нельзя было назвать хрупкой – скорее суровой и холодной; несмотря на заметные формы, она прекрасно себя чувствовала рядом с мужчинами. В ее характере было что-то простое, от чего формальный допрос превратился в легкую беседу.