Записи из «Пайксиса» немного говорили Тиму и Дэнни. Дэнни видел определенные последовательности, но латинские слова были для него по большей части просто набором букв. Детективы искали названия препаратов, которые знали, и даты, о которых ранее уже шла речь. Все остальное было для них белым шумом. Но Эми знала препараты, знала работу отделения интенсивной терапии. И с точки зрения медсестры заказы Чарли выглядели абсолютно бессмысленными.
На каждой странице было видно, что каждую ночь Чарли Каллен заказывал лекарства, которые его пациентам никак не могли потребоваться. Он получал редко используемые препараты в абсурдных количествах и с тревожной частотой. И, судя по бумагам, он делал кое-что еще, в чем тоже не было никакого смысла. Снова и снова Чарли заказывал препараты и отменял заказы. В ночь смерти Гэлла, к примеру, Чарли заказал дигоксин, а затем отменил заказ. По записям в «Пайксисе» Чарли так и не получил препарат. Тем не менее Гэллу его ввели, и преподобный умер.
Сама по себе отмена ничего не означала. Каждый медработник допускает ошибки время от времени. Вот только на ошибки это не было похоже. Чарли делал одни и те же ошибки каждую ночь, иногда часами. Это выглядело как система… словно он ошибался специально.
В то же время Эми совершала все больше собственных ошибок. Она так устала от совмещения работы в отделении кардиологии с работой информатора, что ближе к концу воскресной ночной смены поняла, что вбила в «Пайксис» неправильный заказ. Отлично, подумала она. После подозрений, которые детективы внушили сотрудникам больницы, ее могут уволить даже после невинной ошибки. Эми нажала на отмену заказа как раз в тот момент, когда ящик открылся.
Эми посмотрела на экран – на нем было написано, что заказ отменен. Запись показала бы, что она не доставала препарат. Она сделала это еще пару раз, чтобы удостовериться. А затем позвонила Тиму. На следующий день она пришла и разложила на столе бумаги, чтобы объяснить им, как это работает.
Эми снова показала Тиму и Дэнни записи, где видно, что Чарли заказывал препарат и отменял заказ, снова и снова. Теоретически ящик открывался при каждой отмене. Каллен мог взять препарат, и в записях бы это не отразилось. Эми показала, как Чарли заказал «диг», а затем его отменил как минимум двадцать семь раз между днем, когда он впервые вышел на работу в Сомерсете, и 27 июня – восемь раз в одном феврале. Никто из других работников отделения не заказывал хотя бы одной пятой этого количества.
Теория была хорошая, впечатляющая, но являлась лишь косвенной уликой. Могли ли Тим и Дэнни доказать, что Каллен ворует препараты с помощью отмены заказа?{222} Они не могли доказать, что он делал это раньше. Можно было бы поставить камеру на «Пайксис» и попытаться поймать Каллена с поличным, но, судя по записям, смысла в этом не было. После 27-го числа – четыре дня со смерти Гэлла – заказы Чарли «дига» полностью прекратились, включая отмененные. Однако необъяснимые лабораторные анализы продолжали появляться.
Может быть, Каллен придумал новый способ получать препараты. А может, друг Эми вовсе не был ответственен за странные инциденты в Сомерсете. Ни одна из этих опций не была простой. Эми либо не могла разгадать загадку, либо подставляла своего лучшего друга, превращая его ошибки в улики по делу об убийстве.
«Так что это значит? – спросил Дэнни. – Он перестал это делать? Или просто начал делать это по-новому?»
Эми собрала бумаги и сложила обратно в сумку перед долгой поездкой домой. «Я не знаю, – сказала она. На самом деле она перестала быть в этом уверенной. – Я дам вам знать, если разберусь».
50
Эми приняла ванну и надела свою самую старую и мягкую пижаму. Она улеглась рядом с камином, притворяясь, что отдыхает, читая книжку. Когда это не сработало, она поставила стакан с вином на стол и взяла телефонную трубку. Чарли ответил после второго гудка.
– Привет, Чарли! – сказала Эми. Она сама не могла поверить в то, что искренне рада слышать его голос. – Как дела?
– Нормально… – сказал Чарли.
– Нормально?
– Нормально. Ну знаешь, не… в общем, я все больше волнуюсь, – сказал Чарли, – ведь, понимаешь, опять же… я говорил, уже пару недель это продолжается. И все как будто бы… приближается к финалу. – Его девушка, Кэти, сказала ему не беспокоиться, что все случается не просто так, что Бог во всем разберется. Но Чарли знал, что иногда нужно разбираться самому. Однако Эми не была похожа на Кэти. – Знаешь, – сказал он, – ты меня понимаешь.
– Она тебя хотя бы поддерживает? – спросила Эми. – Неужели она и правда говорит: «Не беспокойся»? Она же вела себя просто ужасно раньше.
– Я думаю, она понимает, что, ну, у меня сейчас не самая лучшая полоса в жизни, – ответил Чарли, – но опять же пару дней спустя мы сильно поссорились. И речь шла о… о парне с ее работы, который написал ей что-то вроде любовного письма. И…
Чарли уже рассказывал про этого «друга» своей девушки.
– Это тот же парень, который принес ее обед или что-то такое? – спросила Эми.
– Они ужинали вместе, – сказал Чарли, – и… э-э… она поднялась на его этаж, чтобы поужинать и все такое. А он, он написал ей какие-то странные письма, в которых жаловался, как ему не хватает ее по ночам на работе. А затем написал… что-то вроде «ты должна восстановить мою душу, ты должна…».
– Что?! – взвизгнула Эми.
– Ну, там, «ты должна», ну, «осветить мое сердце»… Вся вот эта странная чепуха, – сказал Чарли.
– О боже, – сказала Эми. – Тебя не стошнило?
– Ну, она хранила его со всеми своими личными бумагами и прочим, – сказал Чарли.
Чарли наткнулся на письмо, когда собирал ей обед. Он предъявил Кэти претензии, но она была возмущена тем, что он рылся в ее вещах. Она сказала, что это шутка. А после этого Чарли нашел еще одно письмо в ее сумочке. Их ссоры теперь происходили одна за другой.
– С этим мы вроде справились, и с тех пор все было нормально, насколько я знаю, – сказал Чарли. – Я вообще-то ходил к нему домой, чтобы поговорить об этом с ним и…
– Ты ходил к нему домой?! – этого от Чарли она не ожидала. Он преследовал дружка своей беременной девушки.
– Ну да, – сказал Чарли. Он как будто наслаждался этой историей. – Понимаешь… странность в том, что… и это часть всей этой странной истории… э-э… он…
– Подожди… ты с ним знаком?
– Нет, – сказал Чарли, – но… э-э… вообще-то он живет в доме, где раньше жила она – еще одно странное совпадение. Тот самый дом на той же улице – не квартал, а именно дом, где она раньше жила.
– Так, Чарльз. Это уже за гранью.
– Ну, – Чарли ответил, – вот так. Она говорит, что это просто странное совпадение.
– Нет, это не совпадение, – сказала Эми, – ты сам это знаешь.
– Ну так и я подумал, – сказал Чарли. – Но она все еще продолжает это утверждать. Ну я… я не знаю как, это просто… просто странно. Но учитывая, что моя жизнь в последнее время – череда странных происшествий, я к этому уже привыкаю.
– Угу, – ответила Эми.
– Потому что, – напомнил он ей, – ты знаешь, у меня случались небольшие депрессии и… э-э…
– Небольшие?
– Ну… – Чарли замялся, растягивая момент.
– Да брось, Чар.
– Понимаешь, у меня, ну, были суицидальные мысли. Но я работал над этим… до этого времени. Но…
– Милый! – сказала Эми. – Ты серьезно?
– Я сейчас очень боюсь, – сказал он, – я не понимаю, как это все может разрешиться. И особенно если они думают, что я замешан в смертях пациентов. Ведь у меня… У меня уже двое детей, еще один скоро родится…
– Еще больше причин держать себя в руках, – сказала Эми. – Не хочешь сходить к специалисту, получить антидепрессанты?
Чарли вздохнул. Такой разговор его не интересовал.
– Ну, знаешь… я об этом думал, – сказал он, – но понимаешь… Я не знаю, почему все это сейчас происходит. Я надеюсь, что все разрешится. Но я… э-э… боюсь того, что меня ждет. Понимаешь, мне кажется… что дело еще в приближающихся праздниках, ведь я еще не говорил своей бывшей жене.
Чарли задолжал алименты. Единственным светлым пятном на этой неделе был звонок от социальных служб, которые сказали ему, что предоставят отсрочку. Чарли не подозревал, что все это – дело рук детективов из отдела убийств. Они не хотели, чтобы Чарли слишком активно искал новую работу и нашел ее в другой больнице.
– Понимаешь, они говорят: «Ладно, вы пытаетесь, так что мы не собираемся выписывать ордер за неуплату». Что, конечно, мило с их стороны. Но в последнее время я не очень уверен в себе, – объяснил Чарли. – Знаешь, может, если бы я был поувереннее, то, может, я бы больше наслаждался отношениями, меня бы это не так расстраивало, но…
Чарли снова перешел на тему своих проблем с Кэти и начал рассуждать о ее новом друге, который, как хищник, поджидал за углом. Что она в нем нашла?
– Ну, я встретился с ним, и он не показался мне кем-то выдающимся.
– Ну, – сказала Эми, – он не такой умный, как мой Чарли.
– Ага, – сказал Чарли. Эми всегда знала, что сказать.
В ту ночь Эми приснился сон. Чарли вернулся на работу. Она наблюдала, как он заполняет шприц, вводит его в капельницу, и, когда поршень доходит до конца, Эми чувствует прилив адреналина. Это она нажимала на шприц. Она была убийцей. И ей это нравилось.
Но затем Эми стала пациентом. Она лежала в больничной кровати. Чарли был там. Он стоял в конце коридора, там, где она так часто его видела, за своей тележкой с «Сёрнером», как за кафедрой. Чарли говорил, но Эми не могла разобрать слов и не могла ответить. В панике она обнаружила, что не может пошевелиться. Это все инъекция. Она была парализована. Она все еще была парализована, когда проснулась. Она проверила сердце, почувствовала, как оно бьется в ее руке, словно живая птица. Ей не нужно было искать значение этого кошмара в своих сонниках с загнутыми страницами. Не требовалось большой работы ума, чтобы его интерпретировать. Она чувствовала себя в опасности и беззащитной, она это понимала. Но там было кое-что еще. Ей не удавалось решить эту загадку до того момента, как она позавтракала и осталась дома в одиночестве.