Боман скосил глаза на зеркальце, а потом снова стал смотреть на дорогу. У машин впереди горели тормозные огни. Эдди толкнуло вперед. Дорога перед ним представляла собой одну большую пробку, до самой станции «Сентраль». Черт… И никакого просвета.
Эдди огляделся в поисках выхода. Должно быть, так чувствует себя раненый гну, окруженный в саванне стаей хищников. «Не все так страшно, – утешал себя полицейский. – Томми приехал на такси, следовательно, обратно поедет так же. Скорее всего, туда, откуда приехал, то есть в полицейский участок в Кунгсхольмене».
Боман положил на руль обе руки и глубоко вздохнул. Очередь машин медленно продвигалась вперед.
Не все так страшно…
Томми спустился по улице еще дальше и взял вправо по Васагатан в сторону «Сентраль». Машина впереди привлекла его внимание. Собственно, в ней не было ничего особенного – обыкновенная «Вольво». В городе миллионы таких автомобилей – как «Трабантов»[24] в старом Восточном Берлине. Десятая доля процента от общего количества принадлежит криминальной полиции. Такие «Вольво» стоят в подземном гараже полицейского участка, и если чем и отличаются от тех, на которых мамаши подвозят мальчишек в футбольные клубы, так это тем, что они всегда как будто только что вымыты.
Наметанный глаз Янссона узнавал такие сразу.
Именно подобная «Вольво» стояла в пробке. Во всяком случае, цвет был подходящий. Томми не успел разглядеть, горели ли ее передние фары, как это обычно бывает у полицейских машин, но «Вольво» сверкала, как только что вымытая. За рулем сидел крупный, широкоплечий мужчина. Его лица Янссон не видел, но сработал инстинкт – выяснить, разведать. Это мог быть Эдди, которого в этот момент здесь не должно было быть. Только не сейчас, когда Томми только что закончил переговоры с участием Софии Бринкман.
Следователь подозвал такси и прыгнул на заднее сиденье. Таксист заявил, что у него обед.
– Плевать я хотел на это, – ответил Томми, тыкая ему в нос полицейское удостоверение; потом устроился посередине и облокотился на спинки передних кресел. – Поезжай, я буду показывать дорогу.
Пробка между тем поредела. Они пробирались вперед. Свернули налево возле Тегельбакена и дальше поехали прямо до Фредсгатан и транспортного кольца возле площади Густава Адольфа. Вверх по Регирингсгатан, направо, вниз по Хамнгатан… Здесь движение стало интенсивнее. Томми видел, как полицейская «Вольво» припарковалась у входа в парк Берцелия.
– Остановись там, с краю, – скомандовал он шоферу.
Из «Вольво» вышел парень лет тридцати с лишним – широкоплечий, высокий, волосы «ежиком».
Сквозь переднее стекло своего такси Янссон видел, как Эдди, лавируя между машинами, перебежал Хамнгатан и оказался на Норрмальмсторг. Томми открыл заднюю дверцу и встал возле машины, не сводя глаз с Эдди. Он даже привстал на носки, чтобы лучше было видно, но это не помогло.
– У меня обед, – напомнил шофер.
– Заткни пасть, – оборвал его пассажир и приставил ко лбу ладонь козырьком, чтобы защититься от солнца.
Тут-то он и увидел главное – Софию Бринкман. Она стояла на другой стороне площади или медленно прогуливалась в направлении Библиотексгатан. Эдди, не прячась, пошел к ней.
Чертов выродок…
Ссыкун. Брут. Иуда.
Эдди Боман…
Библиотексгатан была пешеходной улицей. София остановилась возле витрины с рекламой. Она узнала этого широкоплечего мужчину, но его поведение пугало. Что бы это значило? Он и не думал от нее прятаться, и Бринкман не видела никакой возможности от него оторваться. Как там его… Эдди Боман, кажется, так называл этого типа Майлз.
София пошла дальше, а он держался на расстоянии двадцати метров от нее. Она повернула направо, перебежала Биргер-Ярлсгатан, нырнула в метро, пробираясь сквозь толпу, встала на эскалатор и спустилась на платформу. Ожидая поезда, косилась вправо. Боман стоял поодаль и не сводил с нее глаз. София пыталась понять, чего он хочет и хочет ли чего-нибудь вообще. Она вошла в вагон. Он сел в соседнем, ближе к хвосту поезда.
Раздался звонок, женский голос в динамике объявил следующую станцию, и двери закрылись. Поезд умчался в туннель. Йенс возник из ниоткуда и сел рядом с Бринкман.
– Ты видела его? – спросил он.
– Да, он преследовал меня от Норрмальмторг. Сейчас едет в этом поезде.
– Он вооружен. Ты знаешь, кто он?
– Полицейский, работал на Томми. Его зовут Эдди Боман. В последний раз я видела его в аэропорту.
Эдди ехал в соседнем вагоне стоя. Раскачивался из стороны в сторону, вцепившись в поручень.
– Чего он хочет? – спросил Валь.
– Я не знаю, – ответила София.
– Но он почти не прячется.
– Это неспроста, – кивнула женщина.
Боман направился к ним – широкоплечий, решительный. Под тонкой курткой выступали контуры табельного оружия. Йенс поднялся, пошел ему навстречу и встал у него на пути. Он был на десять сантиметров выше, чем Эдди, и шире в плечах.
– Я могу чем-нибудь вам помочь? – спросил Валь.
– Я хотел бы поговорить с Софией, – ответил Боман.
Йенс внимательно вгляделся в его лицо.
– Но вы вооружены.
– Я полицейский.
– И о чем вы хотели поговорить с Софией?
– Она в опасности.
– Что за опасность?
– Об этом я скажу только ей.
– Вы один?
– Да.
Валь оглядел Бомана с головы до ног:
– Только без сюрпризов.
Эдди кивнул:
– Конечно.
Йенс снова занял место рядом с Софией, а полицейский сел напротив. Он быстро взглянул на Бринкман, потом на Йенса и наконец на свои наручные часы. Поезд мчался в темном туннеле.
– Мы с вами уже встречались, – неуверенно начал Эдди.
Бринкман молчала. Боман был не такой, каким она видела его в последний раз. Тогда, в аэропорту, за какие-нибудь несколько секунд их встречи София в полной мере успела ощутить исходящую от него темную силу и прячущийся за ней страх и неуверенность. Теперь все это обратилось в полную противоположность. В сознательное стремление к пониманию, контакту.
Поезд приближался к следующей станции.
– У меня слишком мало времени, – произнес сидящий напротив Софии мужчина и посмотрел в темноту, словно выбирая, что именно ему нужно сказать в первую очередь. – Вам следует держаться подальше от Майлза Ингмарссона, – наконец нашелся он. – Выберите себе другое окружение. Один неверный шаг – и вы погибли. Это я говорю вам как друг. Я защищаю вас, насколько это в моих силах.
Он говорил тихо и быстро. Бринкман пыталась понять.
Поезд затормозил на станции «Сентраль». На платформе там толпились люди.
– Я прикрываю вас с двух сторон, – продолжал Эдди. – Моя знакомая журналистка готовит статью о том, что с вами было…
Двери открылись. Толпа в вагоне пришла в движение.
– Но это внешняя сторона защиты… – добавил Боман. – Я хочу, чтобы вы знали: вы не одна.
Прозвенел звонок. Эдди поднялся и вышел из вагона, прежде чем поезд успел тронуться с места.
Эдди Боман тут же затерялся в толпе. Все произошло слишком быстро. София попыталась сосредоточиться на том, что только что услышала.
– Боже мой, – прошептала она. – Он все испортит…
Часть III
38Стокгольм
Эдди вернулся домой. В квартире было тихо. Он запер за собой дверь, разулся и снял куртку, потом отцепил кобуру от пояса, положил ее на столик в прихожей и прошел на кухню.
Первый удар обрушился ему на голову. Обычно в таких случаях люди падают на землю – скорее от страха. Но Эдди был профессионалом, и он устоял, насколько это было возможно. Более того – смог развернуться и двинуть кулаком невидимого противника. Удар пришелся в никуда.
Томми Янссон снова взмахнул дубинкой. Боман прикрыл лицо руками. Удар пришелся ему в предплечье, и в нем что-то хрустнуло. Классика! Томми использовал испытанный полицейский «батон» – полуметровый стальной жезл, обернутый резиной. Опасная для жизни игрушка.
Янссон держал «батон» обеими руками, как бейсбольную биту. Что-что, а это он умел хорошо. Удары сыпались градом. Боль была нестерпимой, парализующей. Внезапно Эдди понял, что стоит, согнувшись, и пялится в землю. Он выпрямился – чего делать ни в коем случае не следовало…
– Отключайся, черт тебя дери… – пробормотал Томми и нанес ему удар в затылок.
В глазах потемнело.
Эдди очнулся в странном положении. Он сидел прямо, с разведенными в стороны руками. Комната вокруг была погружена в темноту. Приглядевшись, Боман узнал обстановку собственной гостиной. Одна его рука болталась на цепи, прикрепленной к надетому на запястье железному браслету. Цепь тянулась откуда-то с потолка – вероятно, от кольца, на котором висела боксерская груша. Предплечье горело от боли – похоже, кость была сломана.
Пленнику потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что произошло.
Томми сидел где-то немного поодаль на стуле, и на руках у него были резиновые перчатки. В правой блестел пистолет, а в левой он держал мобильник Эдди.
Голова у Бомана раскалывалась, в глазах двоилось. А потом еще проснулась боль где-то в желудке, и Эдди понял, что сидит на полу голый.
– Код, – отчетливо произнес Янссон, потрясая мобильником. – Мне нужен код от твоего телефона.
Изо рта потянулась струйка слюны. Эдди плюнул, где сидел.
– Код, Эдди… – повторил Янссон.
Боман сплюнул еще раз.
– Что ты ей говорил? – спросил Томми.
Его пленник сощурился, пытаясь сфокусировать зрение.
– Ты спустился за ней в метро. Ты встречался с ней; что ты ей говорил? – продолжал Янссон. – Может, вы общались уже в Праге?
Эдди поднял голову и презрительно сощурил глаза.
Томми поднялся со стула, подошел к нему и приставил пистолет к его виску.
Пустая угроза – Боман понял это сразу. Но Томми прижимал дуло все крепче, как будто от этого угроза усугублялась. На самом деле все было наоборот.