Ответил телефонист на ресепшне. Боман попросил кого-нибудь из группы, занимающейся делом о похищении обвиняемого из окружного суда.
Пошли сигналы. Взявший трубку представился как следователь.
– Гектор Гусман на пароме, направляется в Хельсинки, – сообщил Эдди и дал отбой.
Библиотекарша улыбалась во весь рот и даже выставила вверх большой палец, принимая у него телефон.
Боман вышел на улицу, и тут подоспело такси. Корчась от боли, он кое-как устроился на заднем сиденье и назвал таксисту адрес – неподалеку от дома, где жил.
Четверть часа спустя машина въехала в до боли знакомый квартал. Потом в ворота. Эдди огляделся. Так и есть – Томми выставил охрану. В полицейской «Вольво» сидел за рулем и листал газету его коллега.
Эдди попросил таксиста взять вправо. Машина остановилась у торцевой стороны дома. Боман расплатился украденными в больнице деньгами.
Запах черемухи и сирени мешался с переполнявшим Эдди металлическим запахом крови. Он отыскал подвальное окошко рядом с помещением для стирки. Выбил стекло, носком ботинка освободил раму от осколков. Но часть из них осталась – пролезая в окно, Боман оцарапал плечо и порвал рубаху. Снова хлынула кровь.
На лестнице Эдди буквально карабкался со ступеньки на ступеньку. Его квартира все еще была опечатана, поперек двери тянулась бело-голубая лента. Боман отодрал ее, вошел, спотыкаясь, и пересек прихожую.
В гостиной поработали криминалисты – останки Мэнни были убраны.
Эдди прошел в спальню.
Документы в коробке из-под обуви в гардеробе… Рубашка, джинсы… Снять с себя старое оказалось нелегко, надеть новое – еще труднее.
Боман открыл холодильник. Нашел упаковку сока и скотч в верхнем ящике. Зафиксировал, как смог, скотчем гипс на руке. В прихожей достал из кармана куртки бумажник… И тут его тело не выдержало. Перегрузки, которым оно подвергалось в течение последних часов, оказались слишком велики. Эдди сел на пол. Прихожая ходила ходуном. Его вырвало. Теперь ему хотелось одного – лечь, уснуть и… никогда не просыпаться.
Но он не мог позволить себе умереть.
Только не сейчас.
Эдди глотнул сока из коробки и всыпал в рот горсть таблеток. Собрал оставшиеся силы и поднялся на ноги. Зажал куртку под мышкой, вышел из квартиры. Спустился в подвал и подставил табурет под разбитое окно. Вылез, несмотря на боль в сломанной руке.
Перед Боманом была редкая березовая рощица. Он лег под дерево, обернувшись курткой, и жевал болеутоляющие таблетки, от которых не было никакого толку. Начинало смеркаться. Паром должен был прибыть завтра в десять утра. А в полседьмого Эдди вылетал в Финляндию. Можно было позволить себе поспать четыре-пять часов. Вокруг шумели березы, обещая покой и защиту на время сна. От их маленьких, наполненных хлорофиллом листочков исходило нежное зеленое свечение. Налетел ветерок, листочки зашелестели. Боман прикрыл глаза. Он будет скучать по всему этому, когда умрет.
А потом мир опрокинулся в темноту.
Две проблемы – Эдди и София.
Но сначала – Эдди.
Томми Янссон собрал совещание. Поставил цель – спасти коллегу Эдди Бомана, которого неизвестные злоумышленники пытали и хотели убить. Томми лгал, группа согласно кивала.
– Но почему он бежал? – недоумевал Леннартссон. – Мы сделали все, чтобы его защитить.
Янссон назначил этого полицейского помощником руководителя группы. Для большей уверенности, что дело не сдвинется с мертвой точки.
– Я не знаю, – ответил он. – Может, на него надавили.
– Черти… – выдавил сквозь зубы идиот Леннартссон.
Коллеги за столом возмущенно перешептывались.
– Ну что, будем думать, как спасать Эдди… – начал Томми Янссон.
Но тут Леннартссон поднялся на ноги – его редкие волосы стояли дыбом.
– Наш коллега в беде! – громко провозгласил он.
Хорошее начало для речи, воодушевляющей на подвиги. В ушах Томми уже звучало сакраментальное «I have a dream…»[29].
Он вышел из комнаты.
Оставалось разобраться с Софией Бринкман.
Два этажа вниз по гулкой лестнице, потом коридор…
Янссон быстро зашагал по коридору. С силой рванул на себя ручку четвертой двери с правой стороны.
Комната для совещаний была меблирована по-спартански. И никакого кофе – только черствые венские булочки. Черстин, судья, заседатели, адвокат Гектора Нильс Нильссон – все главные участники судебного заседания собрались за овальным столом. Они слушали доклад руководителя следственной группы по делу о похищении Гектора Гусмана. Томми отыскал свободный стул и сел, кусая заусенцы. Бросил взгляд на карту Стокгольма с красными линиями полицейских оцеплений. Две вещи он знал наверняка. Во-первых, то, что Гусман, по всей видимости, покинул город, и теперь им его не взять. Во-вторых, что София Бринкман жива. С большой долей вероятности, по крайней мере. До остального Янссону не было никакого дела.
Он выплюнул кусочек заусенца, а потом поднялся и вышел из комнаты. Черстин последовала за ним. В коридоре она догнала Томми, прижав к груди сумочку.
– Мы должны договориться, – сказала прокурор, поравнявшись с ним. – Люди все время задают вопросы… Я должна отвечать то же, что и ты. Пресса поднимет шумиху, как ты и хотел… Но что я должна им говорить?
Янссон остановился. Смерил Андерссон взглядом с головы до ног. Она была на грани стресса, он это видел.
– Скажи им, что все летит к черту, – посоветовал он.
А затем повернулся и пошел дальше. Но Черстин не отставала.
– Это и так всем понятно. Нужны факты, конкретика.
Томми снова встал и, усмехнувшись, выдавил сквозь зубы:
– Все летит к черту, а Гектор Гусман бежал.
Он продолжил путь по коридору.
– Томми! – закричала прокурор ему в спину.
Но Янссон не слышал ее, он шагал дальше.
Внезапно она оказалась у него на пути и схватила его за рукав. Ее угольно-черные глаза сузились.
– Никогда не поворачивайся ко мне спиной, слышишь?
Теперь эта женщина не говорила – плевалась. Она придвинула лицо к Томми, несмотря на маленький рост. Злая и напуганная, как тот чертов терьер… Янссон спросил себя, не покончить ли ему с ней прямо здесь? Схватить за волосы и бить головой о бетонный пол, пока не расколется череп…
Он вытер рукавом губы.
– Прости, Черстин… Я все написал в электронном письме. Оно уже час как висит в твоей почте.
Прокурор смотрела на него. Он – на нее.
– Ты довольна? – спросил Томми.
Он снова был спокоен – ненависть не исчезла, но улеглась.
Черстин Андерссон странно улыбнулась, как будто услышала шутку, которой не поняла. А потом развернулась на каблуках и ушла.
48Балтийское море
София набрала номер.
Гектор только что допрашивал Каролину Бергер. Она рассказала свою историю – об Эдди и о Томми Янссоне, о том, что Эдди делал в Праге. Как нашел их дом, хотел убить и не смог.
Гусман понял все, лишь только оглянулся на Софию Бринкман и увидел ее лицо. «Позвони ему», – сказали его глаза. «Ему» означало Альберту. Лешек дал Софии телефон со спутниковым режимом.
Но сигналов не было. Очевидно, Альберт отключил мобильный. Бринкман набрала номер Майлза – тишина.
Сердце ее заколотилось как бешеное. Пальцы не слушались, попадали не на те цифры, когда она набирала Михаила. Но Бринкман не сдавалась. Наконец пошли гудки.
– Это София.
Большего сказать она не успела. В трубке послышался мрачный голос Асмарова:
– Томми стрелял в Майлза и Санну в парке, оба в больнице. Мы с Альбертом дома, он не пострадал.
– Майлз и Санна? – переспросила Бринкман.
– Да, оба в тяжелом состоянии.
– А Томми?
– Ему удалось скрыться… Исчез.
– Уезжайте оттуда.
– Мы не можем бросить Санну с Майлзом.
София тяжело задышала.
– Я возвращаюсь, Михаил, – сказала она и дала отбой. А потом повернулась к Лешеку: – Раздобудь мне компьютер.
Смялы ушел. Бринкман сложила пальцы в замок и до боли стиснула их.
Томми Янссон…
Спустя пару минут Лешек вернулся с ноутбуком. Медсестра села за стол и сосредоточилась. Собрала материалы о Томми Янссоне – все, что они наработали в Праге. Убийства, вымогательства… Теперь эти документы – ее главное оружие против него.
София разослала папку с материалами всем, кому только можно, – начальнику Томми и его коллегам, государственному прокурору и прокурору Черстин Андерссон, а также в редакции всех крупных шведских газет. Всем, кто имел шансы хоть как-то остановить Янссона.
– Что с Альбертом? – почти беззвучно спросил Гектор.
Бринкман подняла глаза. Гусман стоял в нескольких метрах от нее, словно не решаясь приблизиться.
– Он не пострадал… пока, во всяком случае, – услышала София собственный голос.
– Что ты собираешься делать?
– А что я могу сделать? – в свою очередь, спросила Бринкман.
Гектор не отвечал.
– Михаил с ним? – спросил он после паузы.
София кивнула.
– С Михаилом всё в порядке, он всегда знает, что делать, – заметил Гусман.
– Там еще двое наших друзей, оба тяжело ранены… Мы не можем их бросить. Их надо вывезти из Праги… Михаил не справится один, – сказала Бринкман.
Ее собеседник молчал.
– Нам нужна твоя помощь, Гектор, – попросила медсестра.
Только теперь он поднял на нее глаза.
– Я никогда не причиню тебе зла, София… Ни при каких обстоятельствах.
Ей хотелось в это верить.
– Мы здесь пленницы, я и Каролина? – догадалась она.
Гектор кивнул.
– И куда нас везут?
– В Колумбию.
– К Игнасио?
Мужчина снова кивнул.
– Помоги мне, Гектор, – повторила Бринкман.
– У меня нет на это сил.
– У Ральфа есть. Попроси его, когда будете общаться в следующий раз. Потому что я знаю, что теперь вы вместе… Пусть отправит самолет, вывезет Альберта и Михаила из Праги. Но в салоне должно быть медицинское оборудование и врачи для ухода за двумя тяжелоранеными, мужчиной и женщиной.