Но для начала нужно как следует избить семь девушек, дабы у Таканаши потом не возникло вопросов, вроде «А почему я оказался один?». Им еще детей делать.
Здесь неожиданно повезло — когда я, перехватив трость поудобнее, с царапающими сердце кошками начал приближаться к источающим слезы девчонкам, одна из них, гибкая и поджарая брюнетка, молча протянула в мою сторону руку, демонстрируя интернациональный жест «стоп». Увидев, что я не двигаюсь, она молча кивнула, встала на ноги и… подбежала к лежащему Таканаши, с ходу врезав мальчишке по голове ногой, вокруг которой крутилась полупрозрачная энергия. Проверив его пульс, девочка ринулась назад, проявляя энергию уже вокруг всех своих конечностей, чтобы с видимым удовольствием начать пинать и бить своих напарниц по гарему. Проделывала она это с большим удовольствием, иного объяснения счастливой улыбке сквозь непрестанно текущие слезы я не находил.
Что же, семь девушек с возу, Эмберхарту легче.
Взяв трость за нижнюю часть, я зацепил клювом ворона Таканаши за шиворот, дабы таким образом отволочь подальше, но вновь был остановлен все той же девчонкой, вновь подбежавшей ко мне. Она лихо полоснула несколько раз рукой по моему костюму, распарывая ткань, а затем щедро обрызгала меня кровью из снятой с пояса фляжки. Оставалось лишь уважительно покачать головой — вот что значит профессиональная подготовка. Я-то собирался извлечь необходимую для постановки жидкость на месте…
— Вас ждут в восьми километрах отсюда на юго-восток, — тихо сообщил я брюнетке информацию, дождался еще одного молчаливого кивка и вернулся к своему занятию.
Согласно сценарию Асина Кензо, девушки со следами тяжких побоев должны были выбрать «неверную дорогу» в попытках найти своего ненаглядного, случайно встретив по дороге молодых Асина, рядом с которыми должны быть Рейко сотоварищи. У самого Таканаши не должно быть ни малейшего шанса каким-либо образом добраться до условных союзников вместо боя. На нашей с ним сцене должно скрытно присутствовать лишь одно лицо, дожидающееся приблизительно в одном километре от точки перехвата. Туда я сейчас и волок беспамятное тело Героя — всё шло точно по плану Асина… кроме одного момента.
Я солгал — в восьми километрах на юго-восток никого не было.
Жарко. Солнечно. Тяжелый подросток, которого приходится волочить за собой. Конечно, можно включить режим Посланника, сделав прогулку до виднеющегося вдалеке одинокого дерева простой и легкой, но, став неуязвимым, я не смогу получить удовольствие от сигареты. Поэтому тащу сам, сдвинув маску на лоб и попыхивая в свое удовольствие. Солнце на краткий миг закрыла тень пролетевшей мимо птицы, а я зажмурился от удовольствия, откровенно наслаждаясь редким для Японии солнечным летним деньком.
Заботливо свалив Кея в тенек, я уселся под стволом дерева, блаженно вытянув ноги и засунув подальше свою любимую трость, которую Таканаши неоднократно видел. Рубикон и эпичность не ощущались… ну просто совершенно!
У этого мира и Земли-2020, как я именовал в мыслях свою прошлую реальность, был один общий фактор — сказок не существует. На небесах не сидит всемогущий дедушка, роль героев и злодеев всегда выставляется с одного бока, а успешные идеалисты всегда работают чьими-то пешками. Драконы не воруют принцесс, а рыцари не идут их воевать во имя любви — всё это ширма, за которой мы увидим либо отвоеванные полкоролевства, либо ограбленного дракона. В лучшем из случаев. Добавь в мир магию, опасных чудовищ, прекрасный и ужасный эфир — да ничего, черт побери, не изменится. Люди всегда одинаковы, вне зависимости от того, сидят ли они в офисе либо организуют древний ритуал, принуждая дочерей рожать от случайных придурков ради престижа.
Без разницы, что у тебя в пуле — свинец или растолченные останки гуманоидного четырехрукого кота божественного происхождения. Нажимая на спусковой крючок, ты отправляешь в полёт смерть.
Но… всё-таки она есть. Совершенно крохотная, жалкая и забитая надежда на мир, где рыцари благородны, принцессы девственны, а драконы богаты и могучи. Именно из-за своего почти детского желания внести хоть немного мечты в окружающую суровую действительность я не стал ломать Герою ноги. Даже такой… такие как он заслуживают шанса на что бы то ни было.
Таканаши застонал, хватаясь за голову и скрючиваясь в позу эмбриона. Я вздохнул, поднимаясь с места. Пора. Надо мной на дереве шумно завозилось что-то крупное.
Я знал, что там сидит.
«Режим Посланника» … запустить.
Чуждая этому мира энергия наполнила моё тело, приглушила и изменила чувства, уняла саднящую слабую боль от попавшего в заживающие раны пота. За пару секунд она вывела мой организм на некий идеальный уровень, зафиксировала его в нем, а затем замерла, оставив спокойным, уравновешенным, предельно собранным и… неуязвимым. Сейчас можно вовсю позлоупотреблять этим состоянием, это же в последний раз. Эйлакс вряд ли сделает еще одно одолжение подобного рода.
— «Правильно думаешь», — тут же донеслось из глубины души, — «Кстати, он очнулся минут пять как назад, пытается отойти от твоего газа»
— «Я знаю».
Подойдя к возящемуся на траве Герою, я потыкал его носком ботинка со словами:
— Подъём, Таканаши-кун, твоё время на исходе!
Слова подобраны оказались совершенно верно. Парень скрутился на траве, потом изогнулся, пиная меня в живот и одновременно швыряя два ножа. Сразу после этого, он резким змеиным движением сунул руку к себе за пазуху, выдернул оттуда небольшой мешочек, тут же брошенный мне в лицо. Отшатнувшись от пинка, я проигнорировал резанувшие по «ирландской паутинке» ножи, но от небольшого облачка пыли, высыпающейся из мешочка, резко отпрыгнул.
Кей оказался к этому готов, ловко переворачиваясь со спины в позицию низкого старта. Он даже сумел сделать неслабый рывок и несколько шагов, но после вновь прилег на траву, рыча и мотая головой. Подбежав к нему, я первым делом поднял невзведенную «АПГ-01», которой удачно зарядил прыгуну по затылку, а затем пару раз пнул японца по ребрам, сбивая ему дыхание. Только я хотел звездануть увертливого засранца под углом по пятке, чтобы убавить ему прыгучести, как тот вновь ужом извернулся. Распростертые ладони Таканаши полыхнули глубоким зеленым светом… и — я себя обнаружил летящим высоко над землей и с солидной скоростью.
Помечтать захотелось, идиот?! Тебе еще с этим «Сбором Свидетелей» предстоит хлопот по маковку!
Отбросил меня Герой метров на сорок, по крутой такой дуге. И пока я изображал из себя предвестника дождя, времени зря он терять не стал, тут же припустив со всей дури в противоположную моему вектору полета сторону, сразу выиграв фору в солидных двести метров. Шлепнувшись об землю и крякнув с натуги, я тут же вскочил, пускаясь вдогонку за сообразительным засранцем. Воспетый в веках ритуал испохабливался всё сильнее с каждой минутой.
Драпал парень замечательно, держа хороший и бодрый темп даже на мягкой и поросшей травой почве, но как бегуна его не тренировали. Меня тоже, но длина ног и полное пренебрежение к законам человеческого тела позволили догнать прыткого беглеца буквально в течение пяти минут. Пришлось снова отдавать ему должное — задыхающийся парень не только увернулся от пинка, но еще и прыгнул с кувырком, пытаясь засадить в меня еще один сияющий зеленью энергетический толчок. От последнего я ушел длинным нырком вперед, перекатился через голову и вновь смазал Кею по уже пострадавшему уху. Японец ожидаемо взвыл от боли, схватился за порядком опухший орган и начал валяться по земле туда-сюда, плача и стеная.
— Не дёргайся, дай мне прострелить тебе ногу, — попросил я его, водя за дергающейся по траве конечностью дулом правой «шлюхи». Ужасно непрофессионально брать необстрелянное оружие, но увы, все остальные мои марки пистолетов Кей мог помнить.
«Герой» могуч, он уже очень силен, но вот его вторая душа, управляющий телом Кист Лью — патологический трус. Он прожил долгую, трудную и безрадостную жизнь, руководствуясь правилом избегания опасности. Выход на открытый бой для него всегда значил неминуемый проигрыш и смерть. Услышав мою угрозу, телокрад панически взвизгнул, окутался слоем энергии, став похожим на человека, покрытого толстым слоем зеленоватого стекла… а потом вновь использовал свою вспышку-толчок. Точно под собой, с двух рук.
Попасть в тело, находящееся в воздухе, куда проще. Бронебойная пуля еле преодолела защиту паренька, из последних сил зарывшись в его левую ягодицу, но за прицельную стрельбу пришлось расплачиваться. Падал Таканаши, уже творя какую-то технику гораздо выше уровнем, я, логично испугавшись, отскочил, но выйти из радиуса поражения не успел — вспышка зеленоватого жгучего пламени лизнула тело, вновь устремившееся в полёт. Грохот.
Как только я вновь встал на ноги, стоящий посреди неглубокой воронки диаметром метров в пять Таканаши выудил из-за пояса автоматический пистолет, тут же разряженный им в меня. Одна из пуль царапнула маску, сбив её чуть набок. Поправив её назад, я покачал головой, глядя на ошеломленно взирающего на меня парня:
— Только техники, Таканаши-кун. И посильнее, пожалуйста.
— Да что ты такое?! — отчаянно заорал он, держась за задницу. Судя по тому, что я видел, моей пуле еле-еле хватило импульса, чтобы зарыться в мышцу. Похоже, он её может вытащить просто пальцами.
А, нет. Не похоже. Вытащил, отбросил, скривился, явно оценивая нанесенные повреждения. Глаза бегают, он ищет выход. Придётся давить дальше, доказывая, что путей к бегству нет. Унижать, провоцировать, издеваться — всё, что угодно, лишь бы загнанный в угол трус приложил все свои силы для боя, становясь сильнее на радость местным заводчикам экзотических видов людей.
— Неправильный вопрос, — пожурил я его, — Задай лучше другой, телокрад. «Сколько у меня времени до момента, когда здесь будет инквизиция?»
— И сколько? — из сжатого кулака японца на траву капнула кровь.
— Слишком мало, чтобы пытаться убежать от меня.
Неизвестность пугает большинство разумных существ. От тьмы полуоткрытого шкафа до глубин дремучего леса в неизвестных землях. Нашим врагом становится собственное воображение, ищущее выход при минимуме известных факторов. Формы угроз, всплывающие в нем, гипертрофируются, приобретая максимально угрожающий вид. Инквизиция для телокрада определенно была известным злом, сродни тому, что несли все окружающие его люди. Найдут, опознают, убьют. Нашли, опознали, осталось последнее.