я неподалеку и очень круглоглазую Регину Праудмур. Обнаружив, что ничего срочного, горящего или взрывающегося не произошло, поблагодарил рыжую за службу, а затем, вернувшись в ванну, изъял оттуда уснувшую супругу, перебазировав нас на человеческую кровать.
Потом наступило сейчас.
И оно было сложным. С одной стороны, дела в Камикочи требовали моего непосредственного внимания буквально везде — в городе, на каменоломнях, в хабитаты стоило бы заглянуть, а также совершенно необходимо было проверить прогресс фортификации перевалов, которым должен был заниматься полковник Ятагами. С другой стороны, куда важнее было осмыслить, обдумать и проанализировать всю информацию, полученную мной из уст невысокой обаятельной личности с потрясающей харизмой, которой я случайно (но довольно сильно) подпалил дом и слегка испортил проходящее в этом доме событие повышенной публичности. Это тоже особо не горела, так как куда важнее мне было заняться собственным организмом, над которым всласть поиздевались. Нужно было понять хотя бы приблизительно, что со мной сотворил Знаток Людей, а также невероятно срочно адаптироваться к новым реалиям — Эйлакса я больше не чувствовал. Демона не было. Энергетика, чувствительность, контроль… всё это приказало долго жить, накрывшись медным тазом. Следовательно? Единственный козырь Камикочи, стоящий в переделанном под ангар амбаре, «Паладин», в данную минуту был бестолковой железякой.
И… даже это было не главным.
— Что ты сказал про Японию, аната?! — Рейко ворвалась в кабинет, закутанная в простыню, с волочащимся позади нее длинным свободным куском.
— Мне нужно пройтись по магазинам, — поведал я ей, убеждаясь перед зеркалом, что старый обычный костюм еще вполне на меня налезает, — Если ты не обратила внимания, то кто-то очень небольшой, но жутко могущественный и крайне похотливый, разнес на части мою одежду, трость, нож и револьверы. Ну и свою заодно, вместе с огромной залой до кучи. Мне срочно нужна замена.
От покрасневших щек коротышки можно было прикуривать, но что-то мне подсказывало, что Рейко настолько не против повторить, что вот прямо совсем.
— А причем тут страна?! — опомнилась моя слишком легко уходящая в мечтания жена.
— Нужно же где-то взять деньги на покупки! — пожал я плечами, делая шаг в зеркало. Потом мне, конечно, устроят головомойку, но вот так, слёту, простить жене гибель «любимых шлюх» я не мог. Револьверы были не просто произведением искусства с давней и очень богатой историей, они были чрезвычайно удобными инструментами, к которым я только-только начал привыкать. Нестерпимо красивые, с ластящимися в ладонях рукоятками, четким ходом курка, идеальной пружиной спускового крючка…
Про трость и нож, бывшие со мной с самого детства, и говорить не приходилось. Сейчас, идя с максимально наглым и независимым выражением лица по внутренним покоям токийского дворца, я всеми силами старался не думать, что гол как сокол. Длинный меч Эмберхартов да пара короткоствольных «пугеров», пошло украденных у жены. Одолженных. Ну и здоровенный чемодан в руке, которым в принципе можно убить среднего японца. Го-лый.
— Эмберхарт-кун, — взгляд Итагаки Цуцуми не полегчал ни на грамм после того, как бывший генерал, несущий на себе сейчас бремя правителя всей нации, приказал оставить нас с ним наедине, — Не могу сказать, что рад тебя видеть. Особенно — настолько внезапно.
— Координаты и доступ к экстренным складам Таканобу, — начал перечислять я, — Самого императора Кейджи, его династии, а также склады стратегического назначения. Несколько свитков договоров и тайных паролей, что привлекут на вашу сторону глав нескольких родов и кланов. Еще я знаю, где хранится Вымпел Солнца.
— Что ты за всё это хочешь? — тут же напрягся старый служака, у которого были просто колоссальные проблемы с признанием сегуната среди высшей японской аристократии.
— Ничего, — покачал головой я, — Не моё — не продаю. Просто повезло подслушать, пока мне… меряли пульс. Всё будет рассказано вам на совершенно безвозмездной основе, только не спрашивайте, где взял. Но кое-что продать вам могу, тай-сёгун. Очень недорого.
— А я думал, ты пришёл проститься, раз с этим квадратным сундуком, — широкое лицо Цуцуми чуть скривилось в презрении, когда он добавил, — Древние, как вы себя называете… покинули страну.
— Неприятно, — резюмировал я, — Но сам никуда не ухожу. Хочу вам продать много-много компромата на всех подряд.
— Компромат? В наше время? Эмберхарт-кун…
— Он вам понравится…
Местами мне даже нравится война в Японии. Социальные ритуалы и формальности при сегунате потерпели резкое сокращение, что помогло довольно быстро столковаться с Цуцуми. Тай-сегун получил от меня многое, что обязательно поможет ему сплотить центр Японии под своим флагом. Точнее, Вымпелом Восходящего Солнца — какой-то местной реликвией, хранившейся у императорской династии как бы не с тысячу лет. Я же уходил тоже частично удовлетворенный, хоть и всего лишь несколькими дополнительными пунктами в нужном Камикочи снабжении. А еще мне выдали отряд солдат для прогулки по Токио, человека, который на ходу должен будет осветить всю оперативную обстановку, ну и чемодан денег не забыли.
…с чемоданом я и вернулся домой. «Пещеры Дракона», загадочного магазина с его бессменным хозяином Акколидионом, больше на территории Японии не было. Купить новое оружие стало негде.
Спрашивается, и зачем ходил?
— Алеша? Не отвлекаю? — в комнату арсенала проникло любопытствующее лицо Евгения Распутина.
— Наоборот, — задумчиво сообщил я товарищу, вертя в руках один из своих запасных револьверов, которые брал «на всякий случай», — Как ты смотришь на то, чтобы мы устроили пикник с стрельбой по мишеням?
— Пикник? Пьянку что ли? — блондинистый гигант смешно задрал густые брови пшеничного цвета, — Ну дык хорошо! А где?
— Да здесь, во дворе. Заодно принеси с собой, пожалуйста, те мортиры, которые ты по недоразумению считаешь револьверами, а?
— Сам ты это слово! — обиделся в шутку княжич.
За Рейко было интересно наблюдать исподтишка. Муж уходит, вскоре возвращается с расстроенным видом, небрежно бросает в кабинете здоровенный чемодан, набитый купюрами так, что тот чуть не лопается, а потом зовёт всех жарить мясо на открытом воздухе, пить легкое вино и стрелять по самодельным мишеням. Что? Зачем? Коротышка явно не находила себе места, но приставать, пусть даже при знакомых и бывших однокурсниках стеснялась. Ровно точно также вела себя Регина, не отрывающая взгляда от моего лица. Инквизитору явно было до колик любопытно, кто смог переплюнуть фрау Хильду Гритте в лечении, научившись сводить начисто шрамы, в которые втирался «порошок Ависценны», но у бедной рыжей и шанса не было все узнать.
Мы стреляли по прозаично развешенным на палках горшкам, которых в этой крепости скопились тысячи. Я часто менял оружие, начав с «линьеров», а под конец запросив у Распутина парочку его гаубиц, которых тот притащил аж с десяток. Возросшая куда выше ожидаемого масса тела теперь позволяла использовать даже такое оружие более-менее уверенно. Сам хозяин громыхающих стволов, чей калибр уже и не предполагал использование против обычных людей, недоумевающе качал головой… а потом предложил армрестлинг. Я с некоторым сомнением согласился и даже смог побороться против силищи этого двуногого слона, но в итоге проиграл.
С куда меньшим перевесом, чем диктовали нам законы физики, анатомии и здравого смысла.
— Это вообще как? — недоумевал княжич, разминая ладонь.
— Знал бы сам, — лицемерно вздыхал в ответ я на русском.
Несмотря на то, что по весу богатырь меня сейчас превосходил лишь на считанные килограммы, его здоровенное тело было насквозь пропитано стимулирующим эфиром в то время, как я таким богатством похвастаться совершенно не мог. Однако, разница в силе сократилась существенным образом. Конечно, рус по-прежнему оставался куда сильнее меня — кроме пассивной богатырской силы, скорости и живучести, он мог использовать родовые техники в активном состоянии, но мне такие лавры были ни к чему. Возможность лупить с рук антимиазменной винтовкой размером с корабельное весло мне точно не пригодится в жизни, а вот пара револьверов Евгения теперь вызывали желание их у него попросить. Хотя, не то, чтобы у меня теперь был выбор — лишенный возможности покупать патроны с сложным зарядом и пулями с хитрой начинкой, я частично мог компенсировать их нехватку лишь дурной мощью выстрела.
Что-то, конечно, смогу сделать сам, но в основном…
Каждое вороненное чудище из арсенала княжича весило от двух до трех килограмм чистого неснаряженного веса, что позволяло использовать револьвер не только по прямому назначению, но и как ударный инструмент. Только вот точность хромала на обе ноги.
Бам! Бам! Бам!
Быстро выстрелив трижды, я махнул свободной рукой, разгоняя сизое облако дыма. Еле задел один горшок. Изделие лап тануки этого все равно не пережило, разлетевшись в мелкие дребезги, однако… не утешало. Зато, с другой стороны, я могу ударом рукояти вполне заменить нож-бабочку, что носил раньше на предплечье. Правда… угваздаюсь весь, если по голове попаду. Рука после трех бешеных рывков «пушки» ощутимо подрагивала, пульсируя тихой предупредительной болью.
— Неплохо, неплохо… — прогудел довольный как слон Распутин, откровенно наслаждающийся моими промахами, — Федор, а принеси «бериков», а? Вдруг Алеша выдюжит?
— Так, мне не выдюжить нужно, — тут же открестился я от чего угодно, если оно называется «бером» или «бериком», — Я у тебя, Евгений, хотел пару гаубиц попросить. В подарок или длительную аренду…
— Да легко, — хмыкнул нордический рус, — Для меня револьвер — это либо слишком много, либо слишком мало! А когда много, так проще кинуть чем-нить тяжелым, чем из-за пазухи волочь!
— Евжений свет Данилович, — почесал макушку один из людей княжича, — А может, «бериков» не надо? Вон боярыни испужаются. Мож подарок бельгийца Тетона принести? Ну те, которые парные? А то я взял!