Вооружение этого квадратного громилы, выглядящего тонн на 40 веса, было странным и тревожащим. Странным, потому что такое оружие я видел и знал, а тревожило зрелище потому, что знал не по этому миру. Четыре массивных шестиствольных орудия, закрепленные на предплечьях и на плечах мутанта, гордо торчали блоками стволов четырехметровой длины в разные стороны. Калибр самих «вулканов», что должны быть запрещены целой кучей конвенций этого мира, соответствовал 30 миллиметрам.
— «Ты… напуган?», — удивленно спросил Эйлакс.
— «Да», — коротко ответил я ему, — «Это прогресс, демон. Слишком резкий по местным меркам. Это может стать катастрофой».
— «У вас уже катастрофа на руках».
— «Они бывают разные».
Тем временем Блинке разошёлся. Не знаю, что именно из моего поведения убедило этого живчика в том, что я специалист по «Паладинам», но он, отбросив прелюдии, вроде моего знакомства со своей командой, начал рассказывать про квадратное многотонное чудовище, нависающее над нами угрозой следующего технического апокалипсиса.
Хвалу он начал с пушек, вынудив меня вновь ронять челюсть. Безумное количество двигателей активного сбора, усыпающих уродище с ног до головы, было обосновано отсутствием взрывчатки в патронах, то есть снарядах, которыми стреляли эти шестистволки. Короба, развешанные по всему гуманоидному корпусу, содержали в себе только массивные пули, а отправляли эти пули в полёт механизмы, порционно детонирующие эфир в гладийно-серенитовых каморах «вулканов». Чудище, называемое, кстати «Rattenvernichter» или «Крысобой», несло на себе 70 000 таких «пуль», одна пятая часть из которых были трассирующими. Скорость стрельбы каждой пушки приближалась к 3600 выстрелам в минуту, что делало её одним из самых серьезных орудий в мире. «Геката», конечно, куда круче, но одна эта шестистволка способна вдрызг разнести «пожирателя городов» за пару секунд, а…
— Да, плавно и точно наводить эти орудия способен только «Паладин»! — заливался Блинке, видя, что впечатление на меня оказано капитальное, — У всех других доспехов нет столь тонкого и точного управления! Здесь требуется очень тонкая и быстрая коррекция огня, я!
— Но это не «Паладин», — заметил я, нервно закуривая, — Совсем не он. Генрих Умеренный предоставил вам технологии по созданию аналога его знаменитых СЭД-ов?
— Что? — немец недоумевающе заморгал, — Найн! Вы не поняли, лорд Эмберхарт! Это не силовой доспех для вас, я! Это силовой доспех для «Паладина»! Он внутри, я!
Что?
Глава 8
Сил мне хватило лишь постоять у колыбели с безмятежно дрыхнущим сыном, любуясь его сморщенной мордашкой и обсыхая после душа. Дальше я, пошатываясь, с полузакрытыми глазами, добрался до огромной кровати в соседней комнате, где и пополз под толстым одеялом в направлении подушек. Вокруг меня в пододеяльном пространстве спокойно дышали и изредка шевелились тела. Было тепло и пахло женщинами.
Вялый зародыш мысли, проникший сквозь накатывающую усталость, поведал мне, что все эти женщины мои. Испытанный прилив гордости, несмотря на всю его дохловатость, окончательно подкосил мои силы, заставляя упасть и заснуть на середине пути.
Иногда подсознание может быть и врагом. Вот что может сниться человеку, уснувшему в тишине, покое, защищенности, под одеялом с несколькими женщинами вокруг? Чувствуя их тепло, запах, слыша уютное сонное бормотание? Явно они сами! Но нет.
Мне снился чертов «Крысобой».
Силовой эфирный доспех для силового эфирного доспеха, подумать только. Безумные немцы и англичане попробовали повторить аналог железнодорожного доспеха для человека и у них, побери их демоны, получилось. Сама идея создания оружейной платформы на базе «Паладина» для эксплуатации системы наведения и мышечной координации английского супердоспеха была настолько для меня дикой, что, даже впрягшись в опытный образец, заставив его двигаться, я не мог поверить в то, что вижу и чувствую.
«Раттенвернихтер» был тяжел и разлапист, неуклюж и громоздок. Там, где «Паладин» за десяток быстрых изящных шагов достиг бы выхода из ангара на тестовое поле, немецкую поделку пришлось вести аккуратно и медленно, морщась от пронзительных воплей Блинке на ухо, умоляющих меня не забывать, что внешняя часть платформы куда менее крепкая, чем её «скелет». Любое резкое движение, переданное от меня через гладийные мышцы «Паладина», буквально стонущие от переизбытка энергии, грозило разорвать «Крысобоя» в клочья.
Зато потом…
Около пяти с половиной минут или чуть больше — вот время, которое уходит у «Крысобоя» для опустошения своих коробов боеприпасов. За эти минуты он, при уверенном управлении, может наворотить очень многое, просто корректируя наводку четырех постоянно и быстро плюющихся смертью чудовищ. Мышцы и скорость отклика «Паладина» позволяли переносить огонь быстро, а задействованные для быстрой коррекции части «Крысобоя» были выполнены из гладия. Трассирующие патроны, заряженные через каждые 5 обычных в основных патронных погребах германского чудища, позволяли наводить ревущие пушки, а система внешних бинокуляров цейховских мастеров помогала вести даже снайперский огонь на расстоянии до километра по крупным мишеням.
По опустошению комплекта боеприпасов «Крысобой» самостоятельно детонировал несколько пороховых зарядов, вышибающих крепления, за счет которых эта махина удерживалась на «Паладине». Разваливаясь на крупные куски за секунды, этот доспех для доспеха выпускал наружу настоящий СЭД, позволяя ему принять участие в бою… или уйти от возмездия. Также «освободиться» от этой дополнительной брони мог и сам пилот, активировав нужную команду в любое удобное для себя время или… на крайний случай, он мог просто заставить «Паладин» прыгнуть. Скорее всего, по теории Блинке, подобное экстремальное воздействие заставило бы «Крысобой» осыпаться самостоятельно.
Последнее мы не проверяли. Стоимость прототипа заставила даже меня удивленно крякнуть.
Еще одним полезным, но тревожным фактором стало то, что после освобождения от «Крысобоя», самому английскому доспеху ничего не стоило подхватить пару упавших на землю «вулканов» и оттащить их на позиции, где уже стояли приготовленные треноги с дополнительными коробами боеприпасов. Надетый на отдельную треногу многоствольный пулемет, обладающий аналоговой системой ведения огня, превращался в убийственно эффективную огневую точку. Заказов на эти шестиствольные чудовища уже было очень много.
Я сразу понял, что, если удастся решить вопрос с Индокитаем, Халифат перестанет существовать как территория сброса пара для всего мира. Бедолаг просто снесут с воздуха.
Ящик Пандоры, набитый технологиями, оказался приоткрыт.
Разбудила меня возня. Некто добрый, ласковый и хороший, обнимающий меня за голову, бранился на остальных, пытающихся оттащить за ноги остальное тело куда-то… из этих теплых объятий. Причем обе воюющие стороны прилагали определенные усилия, чтобы меня не потревожить. Недостаточные, что и говорить. Впрочем, наполовину проснувшись, я понял, что нахожусь носом прямиком в внушительном бюсте подарившей мне сына супруги, от чего и не оказал дальнейшего сопротивления, нежась в кроватном дуракавалянии. Конечно, вплоть до момента, как почувствовавший мировую несправедливость Рэйден не заорал как резаный, тут же перетягивая все достающееся мне внимание на себя. Даже из объятий выпустили.
Какой засранец растёт.
Зато можно под шумок сбежать, попутно ограбив кухню на запасы своего же кофе!
Операция шла успешно вплоть до помещения, в котором хранилось зеркало. Тут присутствовали как всё семейство Коул за исключением Миранды, так и Чарльз Уокер с женой Анжеликой. Женщины Древнего рода столпились, вслух оценивая стати лежащей на полу парочки молодых людей мужского пола, чем слегка напомнили мне домохозяек, выбравшихся на базар. В ответ на мою вскинутую бровь, дворецкий тут же пояснил, элегантно поправляя запонку:
— Эти двое хотели меня ограбить, милорд. Я решил, что будет расточительно отвечать им полной мерой и подумал, не соблаговолит ли леди Коул найти этим молодым людям применение?
— Соблаговолим, мистер Уокер, — по-пиратски ухмыльнулась достойная матриарх дома Коул, — Очень даже соблаговолим. Наша вам благодарность!
— Очень рад, — с легкой приязнью кивнул ей дворецкий, а затем осведомился у меня, не может ли он побыть несколько часов с женой.
Разумеется, я ответил согласием, а затем ловко перебил внимание сестер и маркизы Коул неожиданной просьбой — мне нужно было…
Женщины, внимательно выслушав меня, азартно засверкали очами, а затем, уверив, что всё будет ими проконтролировано в лучшем виде, удалились. Необходимость отступить в Германию испарилась, от чего я и остался в одном из малых обеденных залов Замка наслаждаться кофе.
На самом деле, я был в небольшой растерянности. Одна жена? Никаких проблем. Две, если учесть, что со второй мы много лет тесно общались и вообще друзья? Тоже вполне нормально. Близняшки-блондинки? Тут становится сложнее, так как я не знаю, как с ними теперь общаться. Но еще две, да к тому же на роли телохранительниц? Ситуация полностью теряет над собой контроль. Попарно я еще со всем этим войском как-нибудь да справлюсь, но идея встретиться со всеми шестью в одной комнате заставляла мою спину истекать холодным потом.
Одно дело говорить себе, что не имеешь права рисковать своей жизнью, не оставив после себя хоть что-то. Другое — верить этим словам. Сегодня-завтра кто-нибудь, вроде гопников, неразумно напавших на Уокера, сунет мне нож под ребра и всё, я загнусь ничуть не хуже обычного человека. Дальше? Дальше неугомонный полупрозрачный маг из пещеры в Японии всё же доведет свой замысел до конца, используя то, что от меня останется в посмертии — душу, набитую зашифрованными знаниями. И всё, я, как Алистер Эмберхарт, стану ничем.
А сейчас я — кто?
Если смотреть правде в глаза, то архипредатель. Я убивал невинных, лишал людей крова и хлеба, изгонял их с места жительства. Даже сейчас и то, похищаю ни в чем не повинных людей в угоду своим союзникам. Мелочи? А как аристократ? Я напрямую возражал каждому своему сюзерену, одновременно с этим находясь в готовности каждого из них предать. Да, тут есть обоснования, нюансы, но толку в них, если идёт речь о принципах? Дальше? Как Древний, я уже нанес незаживающу