В это момент вестовой принёс самовар, а потом начал расставлять на столе чашки, блюдца, миски в печеньем, бубликами, сушками и какими-то конфетами. У меня появилось несколько минут для обдумывания дальнейшего разговора. Когда Василий удалился, я отхлебнул ароматного чая и сказал:
– Устроить промышленный бум имеющимися средствами мы смогли, но поддерживать дальше взятый темп, применяя аналогичные методы, – не сможем! Однозначно!
– Вот поэтому мы и спешим срочно зачистить поляну от конкурентов! Задавить в зародыше любого потенциального противника! – веско сказал дед, и Петрович тут же кивнул, подтверждая его правоту. – Пока мы на коне, пока мы имеем техническое преимущество в вооружении! Ведь у супостатов промышленность развита гораздо лучше, чем у нас, и недостатка в людских ресурсах они, после всех своих «огораживаний»[31] не испытывают!
– Года три-четыре мы ещё сможем гонять их ссаными тряпками, а потом разговор пойдёт на равных! – сказал Петрович. – Мне из стана врага лучше видно – они из кожи вон лезут, чтобы сделать пулемёты, бронемашины, винтовки и боевые корабли. Да, мы проредили их инженерный корпус, ликвидировали всех хороших изобретателей, от Хайрема нашего Максима до господина Парсонса[32]. Однако для тупого копирования гениальные изобретатели не нужны – нужны хорошо обученные инженеры и квалифицированные рабочие – пример Китая, ставшего в XXI веке мировой фабрикой всего на свете, у нас до сих пор перед глазами! А в той же Англии стартовые условия для копирования гораздо выгодней, чем были у косоглазых, – промышленность готовая есть, рабочие и инженеры есть! И как бы я со своей армией террористов ни старался – всех мне никогда не перебить! Да я, в общем, такой задачи своим ирландским парням и не ставлю – бесполезно! Это как бороться с ураганом!
Император по очереди оглядел «стариков» и отвернулся, словно любуясь закатом над Сетунью. Ощутимо похолодало… И не только из-за погоды!
– Александр Михалыч, мы тебя перебили, прости! – сказал Павел Александрович. – Продолжай! Чем там у тебя дело с твоими «колхозами» закончилось!
– Оно ещё, к сожалению, не закончилось! – покачал я головой. – Мы сумели создать несколько образцово-показательных хозяйств. Увеличили урожайность на двадцать-тридцать процентов. И ты, Лёшка, не смей тут морду кривить: это просто охуительные показатели в наших условиях!
– Да я вообще молчу! – пожал плечами генерал-адмирал. – Я в этом ни бум-бум, но как-то маловат процентик, нет?
– У нас сейчас полностью аграрная страна! Кто бы что ни говорил, кто бы о чем ни мечтал! И увеличение урожайности даже на десять процентов даст невиданный прирост во всех смежных отраслях. От животноводства, до, допустим, производства молока и масла! – внезапно сказал Горегляд. – Так что, дорогой Алексей Александрович, заткнитесь и слушайте!
Ого! Видимо, не простил Афанасий Петрович великому князю Алексею Александровичу давешнего подлога!
– Товарищи, даже в условиях наших образцовых колхозов, крестьяне массово саботируют использование передовых методов землепользования! – С горечью сказал я. – Мы едва сумели уговорить их объединить наделы, чтобы нашим тракторам было удобнее пахать, сеять, боронить и собирать урожай. Причём всю эту машинерию мы предоставляем колхозам практически бесплатно, за малую долю от урожая, создав в каждом хозяйстве машинно-тракторную станцию, обслуживание которой финансируется из бюджета Стальграда. Введение новшеств спонсируется созданным моим старшим братом Иваном банком «Земельный», который оплачивает любые неудачи, то есть фактически обеспечивает крестьянам бесплатную страховку. Но даже в таких замечательных условиях крестьяне упираются рогом и пытаются делать всё по старинке, как учили деды и прадеды! Вся загвоздка в нежелании крестьянства учиться новым методикам выращивания урожая. Есть, конечно, отдельные энтузиасты и сторонники прогресса, но их настолько мало…
Я помолчал, отхлёбывая из чашки начавший остывать чай. Да, рановато дед велел убрать со стола спиртное – сейчас бы полстакана водки было бы к месту…
– Мы как думали? На слово богатым господам, понаехавшим из города в чистых пиджаках, крестьянин не поверит. И будет прав! Господам хочется умниками прослыть, а крестьянину потом на этом урожае жить! Причём со всей семьей. А вдруг – вообще урожая не будет? По миру идти? С голоду подыхать? Поэтому необходимы образцово-показательные площадки, где мы бы показали «товар лицом» – введение передовых методов резко увеличило бы урожайность, вырос бы уровень жизни…
Я посмотрел на Олегыча и добавил:
– И тогда перестали бы печь хлеб с лебедой, которым ты меня давеча угощал!
– Так в чем основная проблема, Димыч? – спросил император.
– Инерция мышления, дружище, инерция мышления!
– Так, может быть, не настолько не правы были большевики, силком, под угрозой расстрела, сгонявшие крестьян в колхозы? – задумчиво сказал «товарищ Кухулин», глядя куда в сторону, словно стесняясь своих слов.
– Илья Петрович, вот только давай без этого! – немедленно взвился Олег. – Мы не будем воевать с собственным народом!
– А я чего? Я – ничего! – отмахнулся Петрович. – Это просто мысли вслух! Нет так нет… Будем воевать с английским народом…
– Повышение урожайности в нашей стране, где большая часть пахотных земель находится в зонах рискованного земледелия, это, конечно, очень хорошо… – сказал Павел Александрович, – только не надо забывать о других проблемах в данной сфере!
– Что там ещё может быть страшного? – грустно спросил император.
– Даже если сейчас каким-то волшебным образом вырастет рекордный урожай… Что иногда случается… То большая его часть просто сгниёт, не сделав наших крестьян более сытыми и богатыми! – ответил Великий князь Павел. – Вот ты собрался с помещиками бороться, передел земли устроить… Это всё, конечно, богоугодные дела, но… Что ты будешь делать со сложившейся сейчас порочной посреднической системой? Вот Александр Михалыч может тебе сказать, Ники, через сколько рук проходит зерно! Вроде бы его брат Иван именно на спекуляции хлебом свой капитал сколотил.
– Ликвидировать спекулянтов! – решительно сказал император.
– Ага, напустить на них твоё КГБ во главе с самым крупным помещиком России! – улыбнулся дедуля. – Сколько там у твоего любимца князя Васильчикова десятин? Тысяч тридцать?
– Он всё готов отдать в казну! – мрачно набычившись, сказал император.
– А толку-то? – усмехнулся дед. – Вот тебе товарищ Романов уже сказал, что простым переделом земли проблему не решить, ибо она комплексная! Что там ещё, кроме системы спекулянтов, Павел Александрович?
– Да уже только их хватит для «борьбы с урожаем»! – кивнул «Романов-два-в-одном». – Уронят цены ниже плинтуса, и весь хлеб сгниёт в амбарах. У нас в стране большой урожай едва ли не большее бедствие, чем маленький! Ну, зато мыши и крысы в такой год сытыми будут! Однако есть и вторая беда…
– Вторая беда – чисто техническая! – пояснил я. – Фактическое полное отсутствие сети элеваторов и крайне малое количество крупных зернохранилищ. Голод прошлого года никого ничему не научил. Мы пытались с этим бороться, великие князья Алексей и Павел выделили деньги для строительства, но что в итоге? Построили два десятка элеваторов, с которых накормили несколько миллионов голодающих! Несколько миллионов из нескольких десятков миллионов!
Товарищи молчали, потому что возражать было нечего!
– В общем, резюмируя нашу беседу, могу сказать: проблема сельского хозяйства в нашей богоспасаемой стране – комплексная! Стало быть, и решать её нужно комплексно! А не как ты, Ники, с налёту, при помощи следователей КГБ и заградотрядов! – сказал Павел Александрович.
– И начать нужно с самой широкой пропаганды нового образа жизни! – внезапно сказал генерал-адмирал.
Все дружно уставились на моряка, словно он превратился в фиолетового осьминога.
– Вот смотрите: чисто пропагандистский метод позволил нам в кратчайшее время набрать образованных молодых людей для службы на флоте! – не смущаясь, продолжил Алексей. – Я имею в виду широчайший прокат синематографического блокбастера «Адмирал»! Какой там посыл был мощный: Хотите помочь нашим – записывайтесь во флот! Так и здесь нужно придумать нечто похожее – фильм какой-нибудь снять, типа «Трактористы» или «Свинарка и пастух»! И крутить его не только в городе, но и в деревне! Как при советской власти – кинопередвижки пустить по всем дорогам. Чтобы в любой глуши люди видели светлый образ будущего!
– Лёшка дело говорит! – медленно кивнул дед. – Надо бы нам отдельного человека назначить главным пропагандистом! Павел Александрович, ты как на это смотришь?
– Прости, Альбертыч, но это – без меня! Я хоть и был председателем горкома, но занимался чисто административной деятельностью, а за пропаганду у нас в Союзе товарищ Суслов отвечал.
– Суслов ещё не родился, а работать на этом, как выяснилось, сверхважном направлении кому-то надо! – Дед медленно обвёл взглядом всех сидящих за столом.
– На меня даже не смотри, я и так на пяти должностях! – мотнул головой я.
– Надо кого-нибудь из местных привлечь! – сказал Алексей. – Вот в КГБ сейчас один хороший человечек работает…
– Вову Ульянова не отдам! – решительно отрезал император. – Он сейчас один из лучших следователей в «конторе» Васильчикова! Землю носом роет, только чтобы не заподозрили в сочувствии рЭволюционерам! Поскольку братик старший в кружке социалистов состоял. Да и толку от него в качестве пропагандиста – жизненный опыт совсем другой!
– А вот есть у нас один мичман… – широко улыбнулся генерал-адмирал.
– Джугашвили я тоже не отдам! – сказал я. – Он сейчас к полётам на первом в мире самолёте готовится. Вот как поднимет авторитет, станет героем-лётчиком, тогда можно будет его в качестве «свадебного генерала» на различных массовых мероприятиях использовать! А сейчас – рано!