В общем, как только эта войнушка закончится, напрягу Рукавишникова, чтобы он мне ещё два десятка эсминцев построил, минимум три линкора, десяток крейсеров-рейдеров. Ну и, посмотрим, как пойдёт дело с новым оружием флота: авианосцами. Сиятельный граф упоминал, что сейчас идут испытания «самого настоящего» самолёта. Вот когда на эти этажерки можно будет торпеды подвесить или как минимум бомбы, тогда и поговорим!
В общем, наши цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!
Глава 8. Интерлюдия. Где-то к западу от Тарнува
Австрийская кавалерийская дивизия направлялась на запад к Остраве. Двигались полковыми колоннами, держа между ними дистанцию в километр. Солдаты, только недавно назначенные наездниками, неловко покачивались в сёдлах, набивая на многострадальные задницы свежие синяки. Артиллерия: батарея немецких гаубиц и дивизион трёхдюймовок, следовали за колоннами первого полка. Впереди дивизии, на дистанции в пять километров, рысил разведывательный полуэскадрон – автомобили разведроты поломались два дня назад, сразу после выхода из пункта постоянной дислокации. Позади колонны второго полка, как ему и положено, тащился обоз – более сотни повозок.
В ясном утреннем небе высоко кружила крупная птица, почему-то с едва слышным жужжанием. Но потом она куда-то пропала. Ещё примерно через час, когда офицеры и унтеры первого полка подумывали, как лучше разместить солдат на привале, вдалеке раздались какие-то лёгкие хлопки. И не успели головы солдат повернуться в сторону странных звуков, как на австрийцев со свистом обрушились осколочно-фугасные снаряды. На грунтовой дороге и на обочинах взметнулись серо-чёрные фонтаны взрывов, разметывая в разные стороны солдат и лошадей, разбивая повозки и орудия.
Последствия применения трёхдюймовых снарядов по густым походным колоннам были ужасны. Словно безносая старуха в чёрном балахоне махнула своей чудовищной косой. Солнечный весенний день в мгновение ока превратился в ад! Тяжёлые осколки выкашивали целые взводы, пробивая насквозь сразу по несколько человек или две-три лошади. Вопли раненых, ржание коней, грохот взрывов слились в единую жуткую какофонию.
Внезапно всё прекратилось – наступила, как это бывает, непроницаемо-ватная тишина. Через неё постепенно пробивались стоны и мольбы раненых, хрип и ржание умирающих лошадей…
Немногие уцелевшие офицеры, пуская коней вскачь вдоль перепаханной воронками дороги, пересчитывали погибших, раненых и выживших. Потери были колоссальны: погибли четыре сотни солдат, нижних чинов и офицеров, раненых оказалось практически втрое больше. Совсем скверно оказалось с артиллерией. Из четырёх гаубиц исправной осталась всего одна, разбито пять полковых пушек из двенадцати. По чистой случайности не сдетонировал и не поднял всё на воздух преизрядный запас снарядов. Но и без того результаты первого русского артналета на австрийскую дивизию оказался удручающим.
Но на этом сюрпризы этого дня не закончились – едва австрийцы навели относительный порядок и снова выстроились в походные колонны, как из недалёкого леса ударили пулемёты. Выпущенные с трех-четырёх сотен метров крупнокалиберные пули отрывали лошадям ноги и головы, а во всадниках проделывали дыры, размером в два кулака. Несчастные солдаты погибали десятками, а ответный огонь не наносил, как казалось, невидимому противнику (ну, понятно, что это были русские) никакого ущерба. Скорее всего, их пулемёты стояли на бронированных мобилях.
Довольно высокий изначально моральный дух «элитной» воинской части стремительно полетел к чёрту – солдаты, в основном этнические немцы, куда более стойкие, чем обычные подразделения армии Двуединой Монархии, представляющие пёструю и разношёрстную смесь национальностей, очень быстро поняли, что противопоставить что-либо жестокому расстрелу они не могут и потому бросились бежать. Кому повезло сохранить коня – верхом, но большинство пешком (как правило, лошади, представляющие собой куда более крупную мишень, чем человек, гибли чаще в два-три раза).
Конные австрийцы быстро покинули зону обстрела, «пехотинцы» гораздо медленней, из-за чего потеряли ещё пару сотен человек. Наконец, когда на дороге остались только лежачие, мёртвые и раненые, пулемёты смолкли. Однако уже через минуту, рыча моторами, из леса выехали несколько десятков русских «Медведей» с десантниками на броне. Поголовно вооруженные СКЗ, русские бойцы, не раздумывая, стреляли на любое шевеление, на любой звук.
Проехавшись вдоль разгромленной полковой колонны, солдаты добили всех выживших, а потом спешились у артиллерийского «парка». На минирование уцелевших орудий и повозок с боеприпасами ушло почти полчаса – русские делали всё спокойно и основательно, не опасаясь контратаки – действия десантников прикрывали башенные стрелки броневиков.
К тому времени, когда в километре от этого места самоходки «Песец», успевшие пополнить полностью истраченный на первый артналеё, боекомплект, принялись обстреливать походную колонну второго полка, половина дивизии просто перестала существовать – общие потери составили более трёх тысяч человек, четыре гаубицы, двенадцать пушек, сорок пулемётов.
И, похоже, что вторую половину ждал такой же финал…
Часть IV. Победа
Глава 1. Рассказывает ефрейтор лейб-гвардии бронекавалерийского Лихославльского полка Николай Воробьёв
Это был первый город, который нам пришлось брать штурмом. Ну, понятно, что на многочисленных учениях бойцы нашего полка отрабатывали в том числе и уличные бои. Но всё равно с Остравой пришлось изрядно повозиться – слишком уж своеобразная у него архитектура – городу более семисот лет – узкие кривые улочки.
Конечно, лучше бы было его обойти стороной, блокировав идущими за нами пехотными полками. Но, увы, город расположен на месте слияния рек Остравице, Одера и Опавы – обходить его, значит строить переправы через эти довольно бурные потоки. В то самое время, когда в городе несколько приличных мостов, способных выдержать любую нашу технику, в том числе и железнодорожный, могущий пропустить бронепоезда. К тому же Острава – северный ключ к долине Моравские ворота, которую тоже неудобно обходить.
Пришлось ввязываться в уличные бои. Это мы на занятиях проходили, этому нас Хозяин ещё в позапрошлом году учил, словно догадывался, что пригодится. А может быть, и не догадывался, а точно знал: Хозяин наш – человек умища необычайного. Действовали проверенными штурмовыми группами: взвод солдат с СКЗ, «Бердышами» и огнеметами. Пятёрка сапёров со взрывчаткой. Два броневика «Медведь» или один «Медведь» и один «Песец».
Как доложили разведчики, взявшие нескольких «языков»: гарнизон Остравы состоял преимущественно из местных чехов, но командовали ими немцы. И те, и другие договорились не сдаваться и сопротивляться до подхода подкрепления – знали про рейд корпуса генерала Данкля.
– Ну, что ж… Они сами выбрали свою судьбу! – с усмешкой сказал Хозяин, услышав эти новости. – Пленных не брать, патронов не жалеть! Вперёд, ребятки, раздавите этих жалких клопов! Устроим гейропейцам Сталинград наоборот!
Сказал Ляксандра Михалыч не очень понятно – какой такой Сталинград? У нас же Стальград! Может, оговорился наш командир полка, но за ним такого не замечалось – наоборот, светлейший граф и лучший друг государя нашего императора всегда был предельно четок в своих формулировках, за исключением редкого вкрапления вот таких словечек или коротеньких фразочек. Однако смысл его высказываний всегда был понятен. Вот и сейчас мы прекрасно поняли основной посыл: всыпать неприятелю по первое число.
Неуязвимые для стрелкового оружия броневики «Медведь» при поддержке пушечных машин обрушились на город, словно стальной поток. Широким фронтом, с нескольких направлений, действуя двумя десятками штурмовых групп, «лихославльцы» неторопливо и последовательно принялись зачищать Остраву от врага. Любое сопротивление подавлялось до полного истребления всех сопротивляющихся.
Впереди мелькали огненные сполохи выстрелов противника – огонь вёлся с чердаков и верхних этажей домов. А вот в одном из окон трёхэтажного, с высокой крышей, почти игрушечного домика, словно расцвел огненный цветок! Пули щёлкнули по броне, как будто ведро гаек высыпали. И как они умудрились затащить на третий этаж свой неповоротливый «Максим»? Зря старались, супостаты! Мне ваши пульки по фигу! А вот сумеете ли вы пережить «ответку»?
Доворачиваю башню, вращая маховик горизонтальной наводки. Одновременно задираю ствол тяжёлого «Единорога» и даю несколько коротких прицельных очередей. В мощную просветлённую оптику перископической панорамы отчетливо видно, как крупнокалиберные пули моего пулемёта насквозь дырявят тонкие стены домика, только мелкие осколки кирпичей летят, какой-то мусор, да пыль клубами вздымается! Вот так, клопы, – работу «крупняка» не сравнить с действием ваших жалких пукалок! Отчётливо видны дыры в крыше, разбитая черепица, полыхающие стропила – в пулемётной ленте через два на третий снаряжены патроны с зажигательными пулями…
Нет, ну надо же! Со второго этажа кто-то уцелевший кидает динамитную шашку! Болван! Дистанция огневого контакта около ста метров! Конечно же, шашка, дымя фитилём, не долетает до броневика. Надо было дождаться, когда мы дальше поедем! Ну, за такой храбрый поступок я тебя, дурачок, вознагражу!
Выпускаю по домику остаток ленты одной непрерывной очередью. Пули калибра 10,67 миллиметра буквально «разбирают» строение на составляющие: дом начинает «складываться» – стропила перебиты, в межоконных проёмах зияют огромные дыры. Всего несколько секунд – и крыша медленно рушится внутрь стен. За толстой броней «Медведя» совсем не слышно глухих ударов рухнувших перекрытий, звона разбитого стекла, криков раненых.
А что там с мирными жителями? Хватило у них ума покинуть жилище, в котором воякам вздумалось устроить опорный пункт? Или они понадеялись, что их домишко достаточно крепок и просто спрятались под кроватями или в кладовках? Мне, честно говоря, по хрену! У меня есть чёткий приказ, и я его выполню!