… но его рука просто остановилась в ладони чужака.
Послышался хруст костей.
Суров завыл от боли.
Но самое хреновое, что татуированный педик преспокойно и медленно повернул его запястье, выкручивая сустав, коротко толкнул ступней под колено, опуская Сурова на пол.
– Не называй меня так, – произнес чужак совершенно спокойно. – Ты жив только потому, что она расстроится.
Суров замер.
Стиснув зубы и нещадно потея, морщась от адской боли, он стоял на коленях с вывихнутой и все еще несвободной рукой.
– Пошел ты на хрен… – прорычал он.
На секунду его рука оказалась на свободе, она упала на пол, словно неживая, а в следующую секунду его барабанные перепонки пронзил хруст ломающихся костей. Локтевая кость надломилась под ногой чужака, и Суров едва не потерял сознание. А вслед за этим неслыханная сила швырнула его о стену, он сполз на пол, задыхаясь от настигшей его агонии. Перед глазами вспыхивали кровавые круги.
Заглатывая воздух, он наблюдал, как чужак присаживается перед ним на корточки.
Янтарный взгляд равнодушно созерцал его страдания.
– Что ты за мразь такая? – губы и вся глотка у Сурова ссохлись, он едва мог говорить.
– Ангел смерти.
– Смешно.
– Я могу сломать тебе еще и ноги. Это будет еще смешнее. Хочешь?
Суров оскалился – ему было плевать.
– Не трогай девочку. Не трогай ее.
Кажется, в бездушных глазах чужака скользнуло изумление.
Он резко поднялся и повернул голову в сторону, где лежала девушка.
– Даже не думай! Не трогай ее, сука! Не трогай! – завыл Суров.
Не слушая эти вопли, чужак подошел к ее постели.
Обхватив ладонью щеку девушки, он склонился и горячо поцеловал ее в губы. Она тихо застонала в ответ, словно ощутив его прикосновение. Замерев у ее уха, он что-то прошептал ей, касаясь губами ее волос.
Константин до крови закусил губу.
– Я найду возможность тебя прикончить, – прохрипел он.
Разумеется, он не рассчитывал, что чужак испугается. Но чего он точно не ожидал, так того, что это существо захочет его помучить. Черная мужская туфля прижала к полу пальцы его растерзанной руки, выуживая из легких Сурова очередной стон боли. Чертово существо медленно усиливало нажим, и Константин корчился на полу, понимая, что останется и вовсе без руки.
– Хватит, – совершенно выбившись из сил, простонал он. – Хочешь отомстить за то, что пекся в ловушке? Лучше убей.
Чужак с издевательской медлительностью снял ногу с его пальцев.
– Помни, почему ты еще жив.
Его глаза сверкали во мраке – хуже и представить себе нельзя.
Суров понял, что теряет сознание.
– Я люблю ее, – вымолвил он, гладя на возвышающегося над ним чужака сквозь разрастающееся пятно мрака.
Тихий смех был ему ответом:
– Разве?
Глава 22
Удивительное дело, но к середине ноября выпал густой, пушистый и сухой снег. Он укрыл базу, словно сахарная вата. В хмуром небе он кружил хлопьями, точно выпотрошенная перьевая подушка.
Я втянула морозный ночной воздух и поежилась от холода.
Хрупкая снежинка, упав на мою ладонь, моментально растаяла.
Занятно.
Я убила ее теплом своего тела. Нехотя, беззлобно, но убила.
Снег захрустел под подошвами ботинок. Мы оставляли следы на первозданном, чистом белом полотне.
– Ты уверена, что сможешь? – Рудова помогла мне влезть в кабину грузовика. – Ты еще слаба.
– Смогу.
Не так уж и сложно просто чесать языком.
Хотя…
Мои кулаки тоже немного почесывались.
– Мы несколько раз прокрутили запись, чтобы понять, что именно он тебе сказал, - перекрикивая шум двигателя, сказала Рудова. – Кажется, это было «четыре».
Я вскинула бровь – ох, уж и затейник.
Я тоже просмотрела запись несколько раз – не скажу, сколько именно, но отдельные моменты буквально «до дыр». Особенно те, где Константин держал меня за руку или гладил по волосам.
– Когда вернешься, появятся новости о результатах операции. Уверена, все будет отлично, – она похлопала меня по бедру.
После того, как руку Сурова соберут по частям и вставят пару килло железных пластин и болтов, он будет больше терминатор, чем Арнольд Шварценеггер, но это не значит, что Тайгету Касару автоматически прощается его жестокость. Напротив, его имя ожидаемо пополнит список плохих мальчиков, и его новогодним подарком от Санта Клауса станет пинок под зад в астрономические дали у скопления Феникса.
Нет, мне не кажется, что я перегибаю.
«Дворники» заскребли по холодным, запотевшим стеклам.
Рудова захлопнула дверь, и грузовик тронулся.
Сегодня меня сопровождал только водитель, и я не тряслась в кузове, как обычно. Сегодня мне было позволено ехать в тепле и комфорте, потому что еще вчера никто не строил прогнозов на мое выздоровление. И лишь это «четыре», оброненное чужаком мне в самое ухо, наталкивало ученых на мысль, что он не собирался меня убивать, лишив метки.
– О, черт… – выругался водитель.
Неприятно заскрежетали тормоза.
Машина остановилась на пустой дороге – в свете желтоватых фар размашисто мело снежинки.
Я не сразу заметила чужака. Высокая широкоплечая фигура лишь угадывалась за линией мрака.
– Что это? Почему он здесь? – испуганно вскричал водитель, будто я могла отвечать за всех чужаков, обитающих поблизости.
– Оставайтесь здесь.
Накинув капюшон, я соскользнула на землю – холодный ветер тотчас забрался мне под одежду.
Мои шаги были неуверенные и медленные – то ли из-за слабости, то ли из-за страха.
Снег хрустел под подошвами. За моей спиной напряженно лился свет, гудел двигатель под массивным капотом.
Я знала, что от чужака не убежать. А еще – на мне больше нет метки Тайгета Касара.
Эти два обстоятельства чертовски разгоняли кровоток в моих венах.
Тени вокруг чужака исчезали, будто мое приближение заставляло их испуганно отступать. А снежинки медленно умирали на моих щеках…
… Тай…
Впереди меня, возможно, не ждет ничего, кроме смерти.
… Тай…
Я убрала руки в карманы куртки, нащупывая светошумовую гранату.
Из мрака проступили очертания хорошо знакомого лица – все во мне, будь то телесное или духовное, затрепетало от ярости.
– Ты?
Я сделала шаг назад.
– Привет, зайчонок.
Вытянув руку с гранатой из кармана, я опустила ее вниз и замерла.
Ветер со свистом пролетел между мной и существом, которое уничтожило всю мою семью. На его губах расцвела улыбка:
– Я не рассчитывал на такой подарок, – его голос сочился омерзительной сексуальностью. – Только не после него… – во мраке блеснули белоснежные зубы: – Я страшно соскучился.
Я коротко обернулась через плечо, а затем увела руку за спину, демонстрируя водителю свою игрушку. «Как только я брошу ее, будь любезен, друг, сотри эту мразь с лица земли», – молила я.
Другой рукой я до предела натянула чеку.
– Хочешь поиграть со мной, зайчонок? – раздался смех чужака. – О, да, девочка. Мне это нравится.
– Посмотрим, как тебе понравится это.
Миллионы солнц вспыхнуло одновременно – настолько яркой мне показалась вспышка. Хлопок оглушил настолько, что в голове разлился неприятный гул и проник в каждый нерв моего ослабевшего тела.
Не знаю даже, кто из нас пострадал больше – я или он. Упав на спину, я стирала бесконечные слезы, льющиеся по щекам, а надо мной в глубоком черном небе дрожали звезды. Дыхание выбивалось из горла белесым паром – я чувствовала тугую боль в горле и ушах.
– Это было больно… – низкий и грубый голос чужака заставил меня прикрыть веки в немом порыве бешенства.
– Сдохни уже!
Он рассмеялся.
– После того, как ты хорошенько покричишь подо мной. Зайчонок.
Он склонился и схватил за меня куртку на груди, приподнял к своему лицу:
– Ты особенная, знаешь? Такая яркая и чувственная. О, Халар, я не ожидал, что ты все-таки вернешься ко мне. Я найду тебе более правильное применение, хейэри. Я искупаюсь в твоей крови.
– Придется тебе найти джакузи побольше, чтобы там уместилась твоя задница, – произнесла я, оскалившись в безумной гримасе.
– О, твою мать…
Чужак резко разжал пальцы и обернулся.
Я грохнулась обратно на землю, приподнялась на локтях и посмотрела туда, куда был направлен взгляд чужака – на дороге стоял Тайгет Касар.
Я всхлипнула.
Не знаю, что именно заставило меня раскиснуть в самый неподходящий момент: его уверенная поза или то, что я, наконец, была не одна. Мои губы шептали в этот момент его имя, как молитву.
Если бы он не был таким же убийцей, я бы сочла его святым.
– Девчонка принадлежит мне, – бросил он моему мучителю. – Ты знаешь это. Уйди.
– Возьми асвахор, Касар.
Тай вскинул бровь, явно удивившись подобному предложению своего собрата.
– Не интересно.
– На ней нет твоего скихра.
– Это ничего не меняет. Она знает мое имя.
Они оказались друг напротив друга – два немыслимо опасных хищника, чья сила была почти безгранична, а смерть невозможна.
Я отползла в сторону, ощутив, как шаровой молнией между ними нарастает напряжение.
– Пойдешь на это? – вдруг спросил мой мучитель, сощурив глаза. – Ты и правда сделаешь это, Касар?
– Сделаю.
Серебристый маленький крестик в его ухе качнулся от намека на движение.
Видела ли я хоть раз, чтобы нечто в природе двигалось с такой скоростью? – Никогда.
Все закончилось молниеносно. Не было никакого рукопашного боя, суматошных приемов или оглушительных ударов, как гребанном индийском кино, было просто беспощадное идеальное убийство. Оно не заняло у Тайгета Касара и секунды – его рука, проникнутая черным мраком, точно сотворенная из дегтя, прошла сквозь солнечное сплетение соперника, выворачивая попутно все его черное нутро, и вернулась обратно.
Следующее выверенное движение, и я наблюдаю, как голова чужака пикирует в снег к моим ногам.
Убийца моей семьи… тот, кого я проклинала, чье лицо навечно отразилось в моей памяти… убит.