Он снова посмотрел на часы. У людей впереди несколько сотен лет. Черт, он совершенно забыл уточнить, что под этим подразумевалось. Двести, триста или больше? Впрочем, даже девять сотен не так уж и много, с учетом того, что мир почти полностью разрушен. И, тем не менее, именно Суров должен восстановить его.
Неожиданно раздался звонок, и Суров прижал старую потрепанную мобилу к уху:
– Петь, – произнес он, и услышал, как друг облегченно вздохнул. – Гони в шею этих ученых, дело сделано!
– Ты что убил его?
Ну… Суров поморщился.
– Тут другая история, – он вздохнул и поднялся: – Хотя, стой, – и почесал затылок: - попроси Севастьянова изобрести пилюли от первой любви. Чтобы выветривалась из башки по щелчку пальцев.
– Думаешь, они тебе понадобятся?
– Товарищ-полковник, после всего, что приключилось, мне понадобятся таблетки для потенции, – он направился к крыльцу, легко взбежал до порога. – Отвлекаешь, Шило, я перезвоню.
Убрав телефон в задний карман военных брюк, он занес руку над полотном двери.
Черт, он и не думал, что это может быть так страшно. Будто он зашел за девчонкой на первом свидании.
– Проклятье, – нервно облизав губы, он почувствовал, как в груди разливается тепло.
То, что ему не принадлежало, что было инородным, словно застрявшая в мозгу пуля, наполняло его странным нетерпением. В нем билась тьма – лишь крохотный ее кусок – но такая всепоглощающая, сильная и волевая, что он перестал сомневаться.
Суров постучал в дверь, и взглянул на лучи света, вмешавшиеся в горизонт золотыми стрелами.
Его сердце забилось от предвкушения встречи.
Кажется, теперь он любил Элю вдвое сильнее – за себя и того парня. Забавно.
Услышав шаги, он отшатнулся.
Сейчас…
Дверь распахнулась.
Конец