- ‘А куда мы пойдем, если сдадим Форт?’
- ‘Я обеспечу вам охрану в ближайшую деревню. Оттуда вы можете отправиться вдоль побережья к английским поселениям в Траванкоре или Кочине.’
- ‘Такую же охрану, которую вы дали мистеру Фою, когда он привез свою дипломатическую миссию во дворец Рани?’
Тунгар изо всех сил старался, чтобы в его голосе звучало сожаление. - Рани сокрушается, что между нашими народами идет война, и желает только мира.’
Том догадывался, о каком мире идет речь - о мире, который приходит на острие меча. Он старался не смотреть на Элфа, но ничего не мог с собой поделать. Элф поднял голову и едва заметно покачал ею. Раненый, избитый и плененный, его лицо все еще горело от гордости. Он мог видеть ложь такой, какой она была. Он не хотел бы стать причиной их падения.
Том так крепко сжал рукоять меча, что проволочная обмотка оставила на его коже рубцы. Только глубоко укоренившиеся привычки чести, усвоенные за столько лет от отца, удержали его от нарушения перемирия и неудачного выстрела в Тунгара.
- Мы не сдадим Форт, - заявил Том. - ‘И если ты причинишь ему хоть малейший вред, я приду в твой лагерь и подвергну тебя таким пыткам, каких ты и представить себе не можешь.’
Тунгар издал неприятный смешок. - ‘Ты не знаешь, что я могу себе представить. Но ты скоро узнаешь, если откажешься от моего предложения.’
- Вперед! - крикнул Том. - Пока мое терпение не лопнуло. Но учти мое предупреждение - ни одного волоска на его голове.’
Тунгар усмехнулся: - Клянусь, я не прикоснусь к нему.’
Он повернулся и вышел. Элф Уилсон бросил последний жалобный взгляд на форт, прежде чем стражники утащили его прочь.
Том спустился во двор, глубоко обеспокоенный тем, что ему пришлось сделать. Он не успел отойти далеко, как Фрэнсис, оставшийся на стене, крикнул: - "Что они делают с Элфом?’
Том помчался обратно по ступенькам. На краю пляжа, за вражеским лагерем, стражники раздели Элфа Уилсона догола и привязали его к пальме. Когда его привязали, один из стражников взял глиняную чашу и, казалось, обмазал его со всех сторон жидкостью, блестевшей на солнце.
- ‘Что это за чертовщина?- Удивился Том.
- ‘Он возвращается, - сказал Фрэнсис. Тунгар вскочил на коня и галопом помчался через пляж, белый флаг развевался на его копье. На этот раз он пришел один.
- ‘Что ты наделал?- сердито крикнул Том. - ‘Вы поклялись, что не тронете его.’
- И я тоже, я просто позволяю природе идти своим чередом.- Он развернул коня и направил копье на дерево, к которому был привязан Элф. - Кокосовые пальмы производят сладкий ликер под названием Тодди. Туземцы не могут сопротивляться этому, но и осы, и красные муравьи тоже не могут. Когда ликер разливается, рано утром, эти насекомые тысячами роятся на деревьях. Когда солнце поднимается высоко и день становится жарким, они отступают в укрытие. Муравьи спускаются с деревьев и роют свои норы в мягких корнях.- Он улыбнулся. - Если, конечно, по дороге вниз они не найдут чего-нибудь послаще. Мягкая, податливая плоть мужчины. Они будут зарываться в него, и я уверяю вас, что их укус будет таким же болезненным, как укус осы, которая будет тянуться к меду, который я нарисовал на его коже.’
- Принеси мне мушкет, - прошептал Том Френксу. - ‘Иди.’
- ‘Чтобы умереть таким образом, человеку может потребоваться три дня, - продолжал Тунгар. Большинство защитников форта поднялись на стены, чтобы послушать, но он притворился, что не видит их. - Он повысил голос.
- Передай своим людям это сообщение. Первого же человека, который откроет мне ворота, я вознагражу землями и золотом. Остальные умрут - но не раньше, чем они сотню раз пожалеют, что уже мертвы.’
- ‘Я заставлю тебя желать этого, а потом еще в тысячу раз сильнее. - Том схватил мушкет, который принес Фрэнсис, и прицелился в амбразуру. Но Тунгар прочел его намерение. Он пнул лошадь и поскакал прочь по песку. Выстрел Тома безвредно прошел позади него.
Том перезарядил ружье и направил его на Элфа Уилсона. Элф держался неподвижно, то ли слишком крепко связанный, то ли еще не сознавая, какая страшная участь его ожидает. Но пытка Тунгара была полной - даже индийские орудия с их превосходящей дальностью стрельбы не могли преодолеть такое расстояние.
В полном гневе Том нажал на курок. Мушкет отскочил, и пуля полетела в море, маленький всплеск был невидим среди маленьких белых шапочек.
- И что теперь? - спросил Фрэнсис, и лицо его стало белым, как песок.
- ‘Он умирает, - сказал Том.
Элфу Уилсону потребовалось три дня, чтобы умереть: три ужасных дня, которые тянулись как кошмар. Никто не произнес ни слова; никто из защитников не смотрел Тому в глаза. По вечерам, когда ветер дул с суши и доносил до них крики, Том думал о том, чтобы выскользнуть в темноте и освободить Элфа. Но Тунгар выставил двойную линию пикетов, и по ночам они разжигали огромные костры, чтобы никто не мог приблизиться незамеченным. Даже после того, как Элф был мертв, они оставили труп привязанным к дереву до тех пор, пока он не стал неузнаваемо похож на того человека, которым он был раньше.
Том жаждал следующей атаки. Он жаждал освобождения от битвы, шанса найти Тунгара и отомстить за Элфа. Но этого не произошло. Проходили дни, и лишь самые отрывочные перестрелки из пушек напоминали друг другу, что они все еще здесь.
- ‘Они хотят уморить нас голодом’ - предположил Том. Этим утром он снова сократил рацион риса, и теперь, когда дождь прекратился, у них оставалось только полбочки воды. Он уже слышал жалобы мужчин. Скоро они будут в отчаянии.
- Враги падают духом, - сказал хабладар. - В этой стране армии не сражаются в осадах насмерть. Никто не может быть так предан своему господину, чтобы он умер за него. Если замок падает, то только потому, что его предали.’
Фрэнсис выглядел потрясенным. - Неужели мужчины здесь так непостоянны? Ни один англичанин никогда не опозорит себя подобным образом.’
- Мир, - сказал Том, удивленный идеализмом племянника. - Ни одна раса не застрахована от трусости и своекорыстия. Если вы оглянетесь назад через анналы старой Англии, сколько наших собственных замков было захвачено предательством или обманом?’
- ‘Я думаю, что Рани чем-то обеспокоена, - сказала Ана. - Ей нужна была полная победа, прежде чем закончится муссон. Скоро откроется новый торговый сезон. Если она будет воевать с нами, то ее купцам негде будет продавать свой перец и ткани. Они обвинят королеву в потере средств к существованию, и она потеряет свои доходы от таможенных сборов. Все королевство будет нищать. И она это знает.’
Том бросил на нее восхищенный взгляд. Даже в самых тяжелых обстоятельствах она обладала хладнокровной деловой хваткой. - Он взглянул на Фрэнсиса. Он видел, как мальчик ходил за ней по пятам, подолгу сидел и разговаривал, когда не был на дежурстве, откладывая для нее небольшие порции своего рисового пайка. Он удивлялся, что может продолжать свои ухаживания в таких обстоятельствах.
- Скоро начнется муссон.- Том уже почувствовал перемену в воздухе, новую прохладу по мере того, как менялись преобладающие ветры. - Возможно, тогда Рани пересмотрит свою политику.’
***
В четверти мили отсюда Кристофер сидел в палатке Тунгара. Через открытый полог он мог видеть свою батарею девятифунтовых пушек, бессильно стоящих на своих огневых позициях. Это зрелище привело его в ярость. Они уже должны были превратить крепость в руины и похоронить под ней всех защитников. Но порох Рани был слабым, и вместо железных ядер у нее были только камни, которые разбивались о хорошо спроектированные стены.
- ‘Рани очень недовольна вашим отсутствием прогресса, - сказал Пула. В тот вечер он явился без предупреждения со свитой из пятидесяти телохранителей Рани. По словам шпионов Кристофера, он проводил все больше и больше времени в палатах совета Рани. Возможно, это объясняло блестящее изобилие золотых колец, которые росли на его пальцах, как свежие весенние побеги.
- "Надо было отрезать тебе пальцы, когда у меня была такая возможность", - мрачно подумал Кристофер. И твой язык тоже. Он безучастно улыбнулся и налил гостю еще одну чашку тодди.
- ‘Мы бы захватили форт еще несколько недель назад, если бы не проклятые шляпники, потерпевшие кораблекрушение, - запротестовал Тунгар. - Их предводитель - джинн, дьявол.’
Пула кивнул на шпагу Нептуна, висевшую на колышке на шесте палатки. Свет от ламп тлел в глубине огромного сапфира. - ‘Возможно, если бы ты не взял его шпагу, он присоединился бы к нам. Вместо того чтобы мешать нам.’
- ‘Зачем ты сюда пришел? - резко сказал Тунгар. Жук слетел вниз и приземлился на тарелку с финиками, которую он разложил для своего гостя. Он полз по плоду, подергивая усиками.
- Муссон почти закончился. Скоро откроются моря, и вернутся корабли тех, кто носит шляпы. Если нашим ткачам и производителям перца некому будет купить их товар, они умрут с голоду.’
- ‘Ты хочешь сказать, что они не будут платить налоги Рани, - возразил Тунгар.
- ‘А кто, по-твоему, платит за твою армию? - сказал Пула. Он закашлялся; Кристофер почувствовал тошнотворную сладость тодди в его дыхании. - ‘Я предостерегал тебя от этой войны, но ты победил вместе с Рани. Теперь, когда ты добился своего, тебе лучше позаботиться о благоприятном исходе дела. Если ты потерпишь неудачу, не думай, что тебе будут рады во дворце в Читтаттинкаре. Эта необдуманная война стоила Рани годового дохода.’
- ‘Без сомнения, тебе это тоже обошлось в кругленькую сумму, - сказал Кристофер.
- ‘Рани - это река, и все богатство вытекает из нее, - елейно произнес Пула. - ‘Я и не ожидал, что ты поймешь.- Он посмотрел на Тунгара. - Вот что значит вести войну с пиратами и разбойниками.’
Жук все еще карабкался по тарелке с фруктами. Внезапно Тунгар ударил его кулаком, чтобы убить. Тарелка разбилась вдребезги, и финики рассыпались по полу. Жук улетел, жужжа вокруг лампы в углу.