Корабль содрогнулся от грохота орудий. К своему восторгу, Фрэнсис увидел, как ядра ударили прямо в корму корабля, прямо в линию с главной палубой. Он знал из уроков Тома и Аболи, что ядра беспрепятственно пролетят по всей длине ее палубы, убивая любого человека на своем пути и оставляя кровавые обломки.
- Перезарядить, - приказал он. Большинство мужчин не могли говорить по-английски, но они понимали команды. Они работали быстро, очищая ствол, тараня новый выстрел и натягивая снасти, чтобы снова запустить оружие. Пираты, непривычные к таким канонадам, не ожидали нового нападения так быстро. Теперь они были так близко, что Фрэнсис слышал крики, доносившиеся с орудийной палубы.
Мерридью встал за руль. Теперь он изменил курс, чтобы провести их мимо другого корабля. Но вместо того, чтобы направиться к чистому каналу на левый борт, он направился к дальней стороне вражеского корабля. Фрэнсис одобрительно кивнул. Они могли бы использовать корабли Ангрии, чтобы прикрыться от пушек замка.
И все же это был опасный курс. Когда они поравнялись со следующим кораблем в очереди, они прошли так близко, что их орудия застучали друг о друга. Если бы у пиратов были наготове пушки правого борта, они могли бы в упор расстрелять корабль Фрэнсиса. Но, как и предполагал Фрэнсис, все их орудия были нацелены на чистый канал на другой стороне. Он видел, как экипажи тащат снасти, передвигая орудия ручными пиками.
- ‘Посмотрим, как им понравится это сильное лекарство, - пробормотал он. Он нашел еще одну гренаду, зажег ее и швырнул через узкую щель на другое судно. Она приземлилась на моток веревок и взорвалась. В одно мгновение пираты позабыли все мысли о пушках и бросились гасить пламя, пока оно не достигло бочонков с порохом, которые они неосторожно оставили на палубе. Один человек вылил ведро воды на огонь, и его охватило огромное пламя, поднявшееся от горящего масла.
С суши дул ровный ветерок, проходя через узкую бухту и превращаясь во что-то более сильное. Грейфер, предназначенный для маневрирования при самом слабом ветре, набирал скорость. Теперь они миновали последний из больших кораблей и направлялись в открытое море. Несколько пушек на берегу открыли огонь, но Фрэнсиса это не смутило. Пушки в замке не могли опускаться достаточно низко, в то время как те, что находились по ту сторону залива, были плохо нацелены. Ни одно из ядер не приблизилось к ним.
Он оглянулся назад, осматривая якорную стоянку. Они освободились из ловушки и заставили пиратов заплатить за свое предательство. Они взорвали один корабль и сожгли другой, который дрейфовал среди галливатов Ангрии, потопив или спалив еще полдюжины. Но более половины пиратского флота все еще оставалось в действии - и из двухсот человек, которые вошли в бухту на веслах, только тридцать или около того спаслись. Это была тяжелая цена, и Фрэнсис почувствовал всю тяжесть ее на своих плечах.
Интересно, что случилось с лодкой, которую он оставил охранять их побег? Он снова посмотрел вперед, вглядываясь в темное море. Он вспомнил, что именно там началась атака - стреляли в устье залива.
Он не мог видеть лодку. Но пока он искал ее, то заметил толстую темную линию, проведенную через море. На мгновение его невольный разум попытался поверить, что это может быть тень или игра волн. Но это была ложь. Он не мог отрицать свидетельство своих глаз - толстые стволы деревьев, скрепленные цепями, закрывали весь вход в бухту.
- ‘Они закрыли заграждение, - крикнул он.
Корабль содрогнулся, когда Мерридью взялся за штурвал.
- ‘Держи курс, - дико сказал Фрэнсис.
- ‘Но это же приведет нас прямо к стреле, - запротестовал Мерридью.
- ‘Тогда мы ее протараним.’
- ‘Она проткнет наш корпус. Мы утонем. - Они оба наблюдали в начале дня на рекогносцировке узор ряби, говоривший о злобных подводных течениях там, где бухта встречалась с открытым океаном. - Нас унесет в море, и мы утонем.’
Надежда умерла в груди Фрэнсиса, когда он осознал истинность того, что сказал Мерридью. Он думал, что они избежали ловушки; на самом деле она сомкнулась вокруг них. Теперь им оставалось только разбить свой корабль вдребезги или сидеть там и ждать, пока пираты вышибут их из воды.
Пушечное ядро с береговой батареи ударило в носовую часть корабля. Артиллеристы "Ангрии" наконец-то нашли свою цель. За кормой их преследовала целая флотилия галливатов, словно акулы, набросившиеся на раненого кита.
Фрэнсис подумал об Ане. Он подумал об Агнес и Саре. Но больше всего он думал о Томе и о том, как он подвел Кортни.
- ‘Что же теперь делать?’
Том никогда не видел, чтобы армия собиралась так быстро, как у Шахуджи, и они толпами выходили из лагерей, выстраиваясь молчаливыми рядами на склонах холма. Ему не следовало удивляться. Маратхи были горными воинами, людьми, которые спали с мечами в руках и копьями по бокам.
Мохит, хубладар, тоже был там, вместе с людьми, которые следовали за ним из Бринджоана. Том был рад, что они у него есть. Мохит надел мягкую хлопковую кирасу, позаимствованную у маратхов. Его ружье было перекинуто через спину, а на поясе рядом с изогнутым кинжалом висели подсумки с патронами. Но самым страшным было то, что он держал в руках булаву с рукоятью, похожей на меч, и наконечником, похожим на железный кулак.
Воины маратхи передавали по линии небольшие кувшины. Они обмакнули в них пальцы и размазали по лицу полосы.
- ‘Что они там делают? - удивился Том.
- ‘Это куркума, - объяснил Мохит. Он взял протянутую ему банку и провел по щекам три параллельные желтые линии. - Она священна для богов. Нанося ее, мы посвящаем себя им. Тогда нам не нужно будет бояться смерти, потому что боги держат нас в своих руках.’
Он протянул банку Тому. Том зачерпнул липкую желтую пасту и скопировал рисунок, сделанный Мохитом. Он вознес безмолвную молитву тому Богу или богам, которые властвовали над этим континентом. Он не боялся смерти – только неудачи. Он не мог оставить Сару, Агнес и Фрэнсиса умирать.
Тяжелый удар сотряс землю под ними. Том инстинктивно вздрогнул, испугавшись, что защитники замка заметили их приготовления и открыли огонь. Но стены с этой стороны были тихими и темными. Вся битва шла внизу, в заливе.
Три огромных боевых слона прошли между мужчинами и остановились около них. Кроме их шагов, они не издавали ни звука. Том удивлялся тому, как хорошо дрессируются животные, что они могут вести себя так тихо.
Шахуджи легко соскользнул со спины ведущего слона и подошел к Тому.
- ‘Ты готов возглавить штурм?’
Том вздрогнул. - ‘Я думал, ты ...
Шахуджи развел руками. - ‘Это твоя битва. Ты просил мою армию, и я даю ее тебе. Если ты собираешься осуществить этот план?’
- Я должен это сделать.’
- Пролом в стене недостаточно низкий, - предупредил Шахуджи. - Моим артиллеристам нужна была еще хотя бы неделя, чтобы сделать его сносным.’
- ‘Мы можем взобраться на него, - настаивал Том.
Шахуджи кивнул. - Он указал на слона, с которого только что слез.
- ‘Если это твой путь, то вот и твой конь.’
Том уставился на зверя. Без сомнения, это было великолепное, устрашающее создание, способное вселить страх в любого врага. Но это была огромная, громоздкая мишень. Сидя на его спине, он был бы легкой добычей для каждого стрелка и стрелка в замке.
Шахуджи читал его мысли. - Люди должны знать, что их командир с ними, - тихо сказал он. - ‘Если они не увидят тебя, то будут бояться, что ты отказался от борьбы. А если ты не будешь сражаться, то почему они должны это делать?’
Из глубины бухты послышались новые пушечные выстрелы. Том чувствовал, как армия смотрит на него. У него не было времени спорить.
- ‘Это безопаснее, чем ты думаешь, - сказал Шахуджи. - Боевой слон отличается от охотничьего слона.’
Махаут заставил зверя присесть на корточки, и Том вскарабкался на него. Он сразу понял, что имел в виду Шахуджи. Богато украшенная хауда, которую он использовал во время охоты на тигра, исчезла. На его месте стояла бронированная коробка, обшитая железными пластинами, а спереди на вертлюге висел фальконет.
Мохит вскарабкался следом за ним, а погонщик присел на корточки перед ящиком. Слон встал и начал двигаться. Вглядевшись вниз, Том увидел, как вокруг них хлынула армия. Мужчины в первом ряду были совершенно голыми. Их тела были испачканы пеплом, волосы распущены и растрепаны. Они корчились и извивались, их пятнистые тела были похожи на дым в ночи.
- ‘А кто они такие?- спросил он Мохита.
- ‘Гхоси, - ответил хуладар. - Они неприкасаемые, приверженцы Шивы-разрушителя. Безумцы, которые ничего не боятся.’
Из их горла вырвался вой - нечеловеческий вопль, от которого у Тома на лбу выступил холодный пот. Гхоси ударили себя в грудь плоскостями мечей.
- Ангрия услышит, как мы приближаемся’ - забеспокоился Том.
- ‘Ты не можешь остановить их, - сказал Мохит. - Это уже началось.’
Пока они говорили, их продвижение набирало скорость, двигаясь вниз по склону холма и к горловине земли, которая вела к мысу. Костры в заливе освещали ночное небо, отбрасывая жуткое сияние. Со спины слона Том мог смотреть вниз, на якорную стоянку, и видеть бушующее сражение. Один из больших кораблей оторвался от причала и теперь дрейфовал в сторону моря. Еще один загорелся. Он не видел лодок Фрэнсиса – хотя вода была усеяна обломками кораблей и телами утопающих.
Железный ящик зазвенел, как колокол, когда мушкетная пуля ударила в броню. Том пригнулся, проклиная себя. Они уже были в пределах досягаемости. Люди Ангрии не спали. Они увидели приближение маратхов и поспешили занять оборону. Теперь они разливали свой огонь по всему маленькому перешейку. Пушечные ядра разрывали ряды маратхов. Том увидел, как один из гхоси, все еще скачущий, как берсерк, выхватил его из воздуха и ударил спиной в стоящих позади людей. Его товарищи взвыли и бросились вперед.