Я бы не сказала, что варравы притесняли женщин, отказывая им в правах. Скорее четко делили на свободных и нет. Любая свободная женщина могла прогнать изменяющего без её согласия мужа (и да, здесь многие на это соглашались, имея свои представления о верности, мне пока не очень понятные). Также она могла стать мастеровым, если было у неё такое желание, и даже воином. Если женщина вдруг становилась воином, то с мужчинами могла посетить тинг и участвовать в принятии самых важных решений.
Но если не было у женщины желания быть независимой и равной мужчинам, то тоже не беда - она сидела дома, растила детей, занималась хозяйством, ожидая мужа из походов.
Каждая свободная женщина выбирала для себя сама.
У служанок же такой возможности не было. Они считались низшим сословием. Часто в услужение попадали разорившиеся фермеры и воины со своими семьями, задолжавшие что-то ярлу или конунгу. За услужение платили, и можно было выкупить себя, но уходило на это, насколько я поняла, обычно не менее десяти лет, и люди просто привыкали так жить, не ища уже себе другой судьбы. Всё- таки край Бьорка был суров, неплодороден и славился тяжелыми затяжными зимами. Уже сейчас, в конце лета ночи становились всё холодней с каждым днём и пару раз трава на рассвете покрылась инеем. Люди с ужасом шептались о лютой по всем приметам зиме, и конечно в таких условиях оказаться слугами, всегда сытыми и согретыми, под защитой ярла и его большого дома может не так уж и плохо...
Рабыни же и вовсе за людей не считались, приравниваясь скорее к крупному рогатому скоту или лошади. Животине ценной, но безвольной.
Пару раз я из любопытства пыталась выведать у Бьорка, что же произошло у него с Хольмами, всегда выбирая для разговора, как мне казалось, самый подходящий момент - когда мы лежали в ночи, обнявшись, потные и разгоряченные и, казалось, что и правда что-то значим друг для друга. Но даже на эти вопросы Хотборк не желал отвечать. Его скупое "Они убили отца и братьев " мало что мне объясняло. Как убили, почему, когда...
Всё эти вопросы оставались без ответов.
- Поговорить тебе больше не о чем, Хель? - отшучивался Бьорк, перекатываясь со спины на бок и подтягивая меня рукой к себе поближе, - Лучше расскажи мне, раз так болтать хочется, так тебе нравится, ведьма?
И его жесткая, шероховатая ладонь начинала кружить на моей груди, дразня, и сразу спускаясь ниже.
Так и не добившись от ярла ничего, кроме новых интимных переживаний, на следующий день я задала этот вопрос Вейле. На что старуха лишь равнодушно плечами передернула. Человеческие страсти в подробностях мало интересовали ведьму. Лишь их исход да влияние этого исхода на её родной край, дающий ей кафу, - землю вокруг Унсгарда.
- Известно, что случилось, - медленно пожевала губами старуха, укладывая только что испеченные лепешки в кожаную походную суму, - Старый Хольм убил старого Хотборка. Молодой Хотборк убил старого Хольма. Ну а потом конунг вмешался и запретил Хольмам и Хотборкам убивать друг друга...Но Бьорку ж всё мало...Не успокоится его дух...
Она покачала головою, вздохнув то ли с жалостью, то ли с восхищением, и поманила меня пальцем к себе.
- Сегодня мы с тобой, Оля, пойдём к сердцу леса. Трехголовой нимфе... Во сне разрешила она мне привести тебя. Напьёшься воды у неё, попросишь к тебе выйти...Посмотрим...Пошли...
- Как убил? - не поняла я, послушно топая за ведьмой, - Бьорк убил? Старого Хольма? Это...что ли получается…отца Киры?
Я даже шаг замедлила, пытаясь осознать. И все равно...В голове подобное отказывалось помещаться.
- Да, отца, - совершенно спокойно кивнула старуха, - Ну так за своего же отца - не просто так. Да и честно всё было. Бьорк его на поединок вызвал. Старый Хольм принял. Так нити сплелись…
Вейла вновь вздохнула, подхватила свою клюку, стоящую у двери, и удивительно бодро для такой скрюченной старушки зашагала в гору.
- И Кира за него замуж пойдёт? - нет, мне срочно нужны были подробности, - Это как вообще?
Я не понимала...Я так мало ещё прожила в этом мире, но одно усвоила уже четко. Память и прошлое здесь чуть ли не основа всего. Важно всё, что было раньше. Твоё происхождение, поступки, решения- всё. Здесь ничего не забывают и не прощают просто так. Прошлое - ориентир для будущего народа варравов.
- А вот так, - хитро подмигнула мне старуха, обернувшись через сухонькое плечо. И так в эту секунду напомнила Бьорка.
Я нахмурилась, неудовлетворённая. Но ведьма в отличие от ярла не стала томить.
- Помнишь, девочка, я тебе давеча о настое лиль-цветка говорила. Что голову кружит, если кто просто нравится, в разы сильнее... И так влюбить может, что и имени не вспомнишь своего...Ну так вот... - старуха причмокнула губами и тише добавила, - Так Кира Хольм за Бьорка и выйдет...
Я замерла посреди дороги с открытым ртом. Что?
- Но...Но вы же не хотите, чтобы он мстил. Зачем тогда помогаете?
- Я не хочу, - вздохнула старуха, остановившись и тяжело опершись на клюку, - Это правда, Оля. Но пришла ко мне во сне трехголовая нимфа в тот день, когда Хотборк попросил подсобить, и велела исполнить его желание. А ей, матери всего здесь, видней.
Старуха пошла дальше, а я нехотя побрела за ней. Что-то уже расхотелось мне знакомиться с этой трехголовой нимфой, помогающей Бьорку жениться на Кире...Нужна она мне больно…Тьфу.
В гору мы с Вейлой шли долго. Узкая тропинка петляла всё выше и выше, то проходя сквозь густую хвойную чащу, то вдруг выскакивая к головокружительным обрывам, покрытым внизу зеленым ковром долины, расчерченным коричневыми хребтами выступающих пород и украшенным кажущимися отсюда будто игрушечными хижинами фермеров, разбросанными до самого горизонта.
Солнце уже докатилось до зенита, лениво пробиваясь сквозь пузатые лиловые тучи, ползшие по сероватому небу. Спина моя под платьем покрылась липкой пленкой пота, дыхание сбилось, вырываясь тяжелым свистом, ноги налились свинцом. И я не могла скрыть злого удивления, наблюдая исподлобья за мерно шагающей впереди меня старухой. Да, Вейла опиралась на клюку и скрючилась так, что на иных местах подъема, казалось, носом зацепит собственные колени. Но шаг её ни на секунду не сбился, дыхание было ровным и тихим, а поступь легка, будто и не в гору она карабкается, а шагает по широкому проспекту.
- Скоро уже? - хрипло поинтересовалась я, в сотый раз останавливаясь и переводя дух. Так далеко мы ещё с ней не забирались...
- Чуть-чуть, - успокоила меня старуха, посмотрела искоса и загадочно улыбнулась, - Разве не слышишь? Вода...
И вновь тронулась. Свернула от склона вглубь, пробираясь теперь сквозь сухую корабельную рощу. Я поспешила за ней, пытаясь различить в обычных лесных звуках всплеск или журчание. И в какой-то момент внутри волнующе встрепенулось, потому что, кажется, я уловила шум. И с каждым шагом он нарастал, набирал силу, натягивая тетиву в груди. Вода...Бурная, непокорная, сметающая всё на своём пути. Её энергия всё отчетливей вибрировала в воздухе, заставляя и меня дрожать. Там горная река!
Не знаю почему, но при осознании этого меня накрыл чистый восторг. Усталость слетела вместе с очищающими вибрациями, дребезжащими в воздухе всё отчетливей. Улыбка сама собой расползлась на губах. Я в два шага догнала Вейлу и пошла теперь скоро, чуть не наступая ей на подол. Хотелось быстрей увидеть. Быстрей...
Я ещё была откровенно жалкой ведьмой, но даже я ощущала её - кафу. Силу этого мира. Его энергию, сосредоточенную где-то очень близко. В одном маленьком чуде природы.
- Нимфа примет тебя...- удовлетворенно протянула ведьма, шагая впереди, - Я слышу, как она уже в тебе поёт...
- Нимфа- это река, да? Почему трехголовая?
- Сейчас увидишь, - лишь хмыкнула Вейла.
Обойдя серый огромный валун старуха резко остановилась, опершись на клюку и устремив загадочный взгляд вдаль. Дойдя до нее, я встала рядом, затаив дыхание и восхищенно разглядывая открывшуюся мне картину.
Водопад.
Высотой с пятиэтажный дом – не меньше, бурлящий и мощный, разделенный на три потока огромными чёрными валунами, словно грубо сработанным гребнем пышные локоны красавицы. Соединяющиеся внизу будто коса и сбегающие пенным потоком вниз по ущелью в долину.
И там, у его подножия, где вода с огромной силой обрушивалась на землю, пролагая себе путь, чуть поодаль люди, много людей. Мужчины, по колено в бурной воде, но чаще там, где запруды. Сгорбленные и с лотками, покрытыми на днище тканью. Зачерпывали песок со дна, просеивали и почти сразу относили то, что осталось в сите на берег, где их уже ждали повозки, запряженные ослами. А вокруг возов воины из Унсгарда, по всей видимости охраняющие добытый в реке ресурс. Сердце тревожно защемило от новых, пока ещё смутных догадок.
Я сразу поняла, что они здесь ищут и находят. Золото...
И ещё я сразу поняла, что один из воинов, сидящий на ближайшей повозке, обманчиво лениво следящий за старателями и о чем-то тихо переговаривающийся с другими мужчинами - Бьорк.
Хотборк будто почувствовал на себе мой взгляд сквозь разделяющее нас пространство и резко вскинул вверх черноволосую голову. Замер, а затем медленно махнул нам с Вейлой рукой. Другие воины тоже вмиг повернулись, задрав головы вверх и подставляя ладони ко лбу козырьком.
Я с трудом могла разглядеть мимику ярла на таком приличном расстоянии. Скорее почувствовала, как он сощурился и недовольно поджал губы, легко спрыгивая с повозки. Что-то крикнул своим приятелям и стал подниматься к нам, ловко карабкаясь по каменистому берегу реки.
Вейла похоже только этого и ждала. Старуха огляделась по сторонам в поисках места для отдыха, остановила выбор на черном небольшом валуне сбоку тропинки и присела на него, уперев клюку в землю и меланхолично наблюдая, как к нам поднимается ярл. На лице её играла безмятежная улыбка, от всей скрюченной фигуры веяло тотальным спокойствием, так резко контрастирующим с напряжением, исходящим от приближающегося к нам ярла.