яся с того времени, когда Максимий сам был легионером. Весьма полезная реликвия. Катон тихонько вытащил клинок и набросил уголок плаща на верхний край ножен, чтобы скрыть отсутствие меча.
Оружие он передал Непоту.
— Возьми его и спрячься где-нибудь рядом, скажем, в спальном отсеке. Сиди там тихо, не высовываясь. Появишься только в том случае, если я тебя позову. Понятно?
— Так точно, командир!
— Вот и хорошо. Ступай.
Непот удалился, а Катон огляделся по сторонам, ища укрытие для себя, и взгляд его снова задержался на сундуке. Большой, вместительный, он стоял в задней части палатки, не заслоняя проход. Обойдя вокруг сундука, молодой центурион устроился на полу позади него и стал ждать, когда вернется Максимий со своими командирами. Стоило порадоваться неизменному распорядку дня в римских легионах: командир когорты вернется в свою палатку, чтобы провести утреннее совещание с командирами, — это столь же непреложно, как то, что день сменяется ночью.
Снаружи доносились привычные и после всех блужданий и скитаний по топям радующие слух звуки — шла повседневная гарнизонная жизнь. Прислушиваясь, Катон далеко не впервые ощутил, что легион стал для него родным домом и что только здесь он может чувствовать себя в безопасности и на своем месте.
Правда, он тут же с горечью подумал о том, что сейчас здесь совсем не безопасно и, скорее всего, жить ему осталось недолго. Если даже Максимий и не прикончит его на месте, это вполне могут сделать вражеские воины, вознамерившиеся захватить крепость. В какой-то миг Катон даже подумывал о том, чтобы позвать Непота, бросить все это да убраться из лагеря, пока командир не вернулся в палатку, но он лишь стиснул зубы и сердито хлопнул себя по бедру. Нет уж, это его решение, и он обязан встретиться с Максимием — только это дает им хоть какой-то шанс избежать гибели.
Время тянулось нестерпимо медленно, но в конце концов Катон, напряженно вслушиваясь, уловил звуки приближения командира когорты: громогласные приказы и злобные разносы, которые он устраивал подчиненным при обходе лагеря. Всякий раз Катон внутренне собирался, готовя себя к тому, что предстояло сделать, и всякий раз ложная тревога гасила в нем решимость, делая его еще на шаг ближе к тому, чтобы поддаться страху, все бросить и пуститься наутек.
Но наконец голос Максимия зазвучал совсем рядом с палаткой:
— Туллий!
— Да, командир?
— Ты провел инструктаж оптионов, назначенных сегодня в патрули?
— Так точно, командир. Еще до утренней проверки.
— Хорошо. Осталось на сегодня дать задачи центурионам. Ага, все собрались! Заходите в палатку. Поживее.
Катон скрючился за сундуком, едва осмеливаясь дышать. Кровь оглушительно стучала в ушах. Кожаные стенки палатки колыхнулись, когда Максимий, отбросив полог, вошел внутрь и, кряхтя, опустился на стул. Стенки заколыхались снова — следом за командиром и Туллием в палатку, запыхавшись, входили другие центурионы.
— Садитесь, — приказал без предисловий Максимий, — сегодня вы еще набегаетесь.
Шарканье ног, скрип стульев, и командиры расселись.
— А где исполняющий обязанности центуриона Корд? — буркнул Максимий. — Туллий, в чем дело?
— Прошу прощения, командир. Я послал его в селение, за дикарями. Отводной канал из лагеря засорен и нуждается в углублении.
— И что, такая ерунда требует личного участия центуриона?
— Он оказался под рукой, командир. И потом, он хорошо годится для такой работы.
— Это уж точно, — издал смешок Максимий. — Толковый парень, ничего не скажешь. Если бы все мои командиры были столь же ревностны в исполнении приказов, когда дело касается этих варварских паразитов… Туллий, ты его отослал, ты и приведи.
— Да, командир… я могу идти?
— Ступай, не задерживайся.
Пока Туллий не вышел из палатки, все молчали, потом Максимий снова рассмеялся:
— Смотрите, ребята, чтобы вам тоже не кончить, как этот.
Катон слышал, как центурион Феликс угодливо рассмеялся, вторя командиру. Неожиданно смех Максимия оборвался.
— Что с тобой, Антоний? Язык прикусил?
— Никак нет, командир.
— Чего тогда с лица спал?
— Командир…
— Ну давай, выкладывай, парень.
— Да у меня все из головы не идут слова Катона. Его предупреждение.
— Ха, предупреждение! — фыркнул Максимий. — Ему просто надоело сидеть в болоте. Ты видел, как он выглядит? А все эти дерьмовые предупреждения — не более чем жалкая попытка добыть себе прощение и вернуться в когорту. Так или иначе, теперь, когда этот мерзавец в наших руках, а остальные, вне всякого сомнения, мертвы, мы можем закончить наши дела здесь, доставить его Веспасиану и воссоединиться с легионом. А ты, Антоний, не переживай из-за ерунды, как старая баба.
Катон услышал, как Феликс насмешливо фыркнул, прежде чем Антоний пробормотал:
— Да, командир…
— Чем это здесь воняет? — Максимий принюхался. — Смердит так, будто кто-то забрался сюда, обделался и издох. Что за смрад?
Полог приподнялся снова, и на заднюю стенку упал блик света.
— Туллий? — прозвучал удивленный голос Максимия. — Ты уже вернулся? А где в таком случае… Что все это значит? Откуда здесь взялся Макрон? Почему он вооружен?
Сделав последний глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, Катон встал и вышел из-за сундука.
— Командир, ты должен меня выслушать.
— Что еще… — Максимий повернулся на звук его голоса. — Катон? Что тут, на хрен, происходит? Стража!
Туллий покачал головой:
— Бесполезно, командир. Твою охрану я послал искать Корда. От твоего имени.
— От моего имени? — Взгляд Максимия перебегал с Туллия на Макрона и снова на Катона. — Что это значит? Мятеж?
— Никак нет, командир. — Туллий поднял руку и шагнул вперед. — Просто ты должен нас выслушать. Выслушать Катона.
— Вы у меня раньше все сдохнете! — выкрикнул Максимий и вскочил на ноги. — Антоний, Феликс — мечи наголо!
— Стоять на месте!
Макрон подскочил к Феликсу и приставил острие меча к его горлу.
— Даже не думай шелохнуться. Туллий, проследи за ним.
Макрон кивнул в направлении командира когорты, но было поздно: он еще говорил, а вскочивший со стула Максимий уже выхватил меч. Туллий запнулся, растерянно переводя взгляд с одного на другого.
Катон повернулся к завесе, отделяющей спальный уголок палатки командира когорты.
— Непот, ко мне!
В то же миг легионер выскочил оттуда, держа меч Максимия наготове для удара. Глаза командира когорты сузились, мускулы дрожали от напряжения. Вперив пронизывающий взгляд в легионера, он властно произнес:
— Брось оружие. Это приказ!
Кончик Непотова меча чуточку опустился. Катон, тревожно следивший за происходящим, шагнул вперед и встал между Максимием и Непотом, чтобы прервать зрительный контакт.
— Если ты его послушаешься, можешь считать себя покойником. Понял?
Непот медленно кивнул, и Катон повернулся к командиру когорты:
— Убери меч, командир.
Несколько мгновений Максимий оставался неподвижен, затем напряжение немного ослабло, и он улыбнулся:
— У тебя преимущество, Катон. Пока…
— Меч, командир… убери его.
Максимий опустил меч, но из руки не выпустил.
— Убери меч, командир! — настойчиво потребовал Катон. — Больше предупреждать не буду.
— Что, прикажешь своему человеку меня убить? Сомневаюсь.
В гробовой тишине Катон протянул руку к командиру когорты. Он слышал отчаянное биение собственного сердца, горло перехватило от напряжения в попытке справиться со страхом. В какой-то момент юноше показалось, что Максимий видит его насквозь, губы его тронула презрительная усмешка. Катон наклонил голову, глядя на командира в упор.
Наконец Максимий кивнул и вложил меч в ножны.
— Ладно, парень. Так и быть, я тебя выслушаю, — промолвил Максимий, небрежно повернувшись к Катону спиной, и направился к столу. — Что там у тебя насчет атаки?
Катон заметил, как Туллий испустил глубокий вздох облегчения, но сам он понимал, что дело далеко не кончено. Быстро шагнув следом за Максимием, он выбросил вперед руку, ухватил меч командира когорты за рукоять, с резким звуком вырвал из ножен и приставил к его спине. Максимий замер.
— Лучше убери его, пока еще не слишком поздно, — промолвил командир когорты.
— Уже слишком поздно, — отозвался Катон.
Туллий выступил вперед:
— Ты что вообще делаешь, Катон? Он же согласился нас выслушать.
— Командир, мы не можем ему доверять. Выслушать он нас, может, и выслушает, но, как только мы выйдем из палатки, прикажет взять всех под стражу, а то и убить на месте. Непот!
— Да, командир?
— Свяжи его.
— А что насчет этого? — Макрон указал на центуриона Феликса. — Он ведь не пойдет против своего начальника.
— Да, Феликса тоже. И побыстрее.
Пока двоих командиров держали под остриями мечей, Непот торопливо вытащил из их сапог кожаные шнурки и стянул им запястья и лодыжки. Туллий и Антоний смотрели на это с возрастающим ужасом.
— Так нельзя поступать, — промолвил Туллий. — Это же мятеж. Проклятье, нас же всех казнят!
— Поздно, командир, — мягко сказал Катон, — мы все уже причастны к этому — и я, и ты, и Макрон, и Антоний. Если мы сейчас их отпустим, нам точно конец.
Максимий покачал головой:
— Для тебя, Туллий, еще не поздно. И для тебя, Антоний. Остановите этого сумасшедшего, и я даю слово, что вы не предстанете перед судом.
Взглянув на Туллия, Катон увидел, что тот колеблется.
— Туллий! Ты отпустил меня. Ты дал Макрону возможность вооружиться и прийти сюда. Никакого снисхождения тебе не окажут. Но сейчас, перед нападением Каратака, на кону стоит больше, чем только наши жизни. Будь тверд, командир. Твои люди в тебе нуждаются.
Переводя взгляд с Катона на Максимия и обратно, Туллий потер лицо:
— Проклятье, Катон, ты навлек на меня погибель.
— Командир, все мы в конце концов умрем. Главное, чтобы наша смерть не была бессмысленной. Если мы сейчас отпустим его, Максимий перебьет нас, как собак, а если решит сохранить для суда и казни, мы умрем в цепях, когда лагерь захватит Каратак. Но если мы, точнее, если ты примешь на себя командование, появится шанс, что кто-то из нас переживет нападение. Более того, может быть, мы даже сумеем нанести Каратаку серьезный урон. Тогда, глядишь, и командующий посмотрит на все это иначе.