Капитан скрестил на груди толстенные ручищи:
— Не поплыву?
— Даже и не попытаешься, если не хочешь неприятностей.
— Никто не смеет угрожать мне на борту моего же судна. А уж в последнюю очередь какая-то солдатня. Как только колокол пробьет вторую стражу, мы отплываем.
— Ничего подобного, — твердо заявил Макрон. — Сомневаюсь, чтобы легат отнесся к такой выходке с юмором.
— Легат? — Брови капитана поползли на лоб.
— Тит Флавий Веспасиан, до последнего времени командир Второго легиона Августа. К слову, и мы тут не «какая-то солдатня», а центурионы.
— Центурионы? — Капитан с сомнением покосился на Катона. — Что, оба?
— Именно так. Поэтому советуем тебе, приятель, нас не донимать.
Капитан не ответил, лишь окинул их взглядом и, быстро отвернувшись, принялся выкрикивать приказы своей команде.
— Вот ведь хрен собачий, — пробормотал Макрон.
— Интересно, почему легат задерживается, — промолвил Катон, смотря на причал. — Предполагалось, что он только нанесет визит вежливости командиру здешнего гарнизона.
Макрон пожал плечами:
— Сам ведь знаешь, каковы эти аристократы. Компанейская публика, когда они в своем кругу. Небось здешний командир завалил нашего просьбами передать от него письма и приветы куче родных и знакомых в Риме.
Неожиданно Катон вытянул шею:
— Ага, вот и он.
— Ну вот, вопрос сам собой решился, — буркнул Макрон. — По крайней мере, мы сможем отчалить, покуда этого хренова капитана не хватил удар.
Легат, как и его центурионы, путешествовал налегке. Весь его багаж должны были отправить в Рим позже, а дорожный сундук уже подняли на борт. Он был одет в шелковую тунику с золотым шитьем по кайме. Одежда простого покроя, но столь наглядно указывавшая на высокое положение ее обладателя, что, когда он шагал по причалу, высматривая «Аякс», люди расступались перед ним.
Катон помахал рукой, привлекая внимание легата, и вскоре его подбитые железными гвоздями сапоги уже загромыхали по палубе. Макрон с Катоном по привычке вытянулись по стойке смирно.
— Вольно! — Вид у Веспасиана был озабоченный. — Я только что узнал новости, которые могут быть вам интересны. Утром прибыл армейский курьер.
Макрон почесал подбородок:
— И что за новости, командир?
— Каратак сбежал.
— Сбежал? — Макрон с сомнением покачал головой. — Да как это могло быть?
— Кажется, пленники устроили бунт из-за плохой кормежки. Людей послали их усмирить, но оказалось, что это была инсценировка, устроенная ради побега. Едва ворота открылись, пленники устремились в проем и бросились на солдат с голыми руками. Сотни погибли, отдав свои жизни за то, чтобы Каратак вырвался на свободу. Вот это верность! — Веспасиан повернулся к Катону. — Ты ведь с ним знаком. Как думаешь, что он теперь будет делать?
Катон пожал плечами:
— Почем мне знать, командир, я говорил с ним всего несколько раз.
— Он попытается продолжить войну?
Катон кивнул:
— Да, командир. Я думаю, этот человек никогда не покорится. Скорее умрет, если придется.
— Стало быть, война не окончена. — Веспасиан печально покачал головой. — А ведь после всего, что случилось, я надеялся…
Не закончив фразу, легат устало отвел взгляд, прошел дальше по палубе и остановился, облокотившись о носовое ограждение.
Оба центуриона проводили его взглядами. Потом Макрон сказал Катону:
— Надо отдать Каратаку должное. Он никогда не отчаивается.
Катон кивнул и тихонько добавил:
— И на том спасибо, что он не удрал до того, как с нас в благодарность за его пленение сняли все обвинения.
Макрон вытаращился на Катона, а потом расхохотался и хлопнул друга по плечу. Катон вздрогнул.
Приняв на борт последнего пассажира, капитан приказал отчаливать. На воду опустились тяжелые весла, гребцы налегли, и корабль медленно отошел от причала, подальше от других судов. Когда судно оказалось в водах канала, весла подняли на борт, а вместо них распустили паруса. Легкий ветерок вынес корабль из канала в открытое море, где ветер был сильнее и мигом наполнил главный парус так, что он прогнулся, словно днище котелка. Теперь нос корабля то высоко вздымался на волнах, то опадал. Катон с Макроном перешли на корму и, облокотившись на ограждение, смотрели на удаляющийся берег Британии, пока он не превратился в размытое пятно на горизонте. Тут Макрон потерял к нему интерес и направился к главной мачте, решив подбить кого-нибудь из команды на игру в кости.
Катон остался у ограждения, удивляясь самому себе: почему он так расчувствовался, видя, как отдаляется земля, где на его долю выпало столько боли и опасностей и где он видел столько жестокости, что этого с лихвой хватит на всю жизнь? Вроде бы, покидая остров, ему пристало ощущать облегчение, так нет же, вместо этого внутри какая-то странная пустота, словно он оставил на этом берегу важную часть самого себя. Спустя мгновение корма «Аякса» вздыбилась, Катону в последний раз открылся вид на отдаленную землю, а потом корабль соскользнул по волне вниз, и Британия окончательно пропала из виду.
Почувствовав, что кто-то стоит за плечом, Катон оглянулся и увидел Макрона, глядевшего на белую пену за кормой.
— Кажется, на этой долбаной посудине никто не готов сыграть в кости с центурионом.
— Можно ли их в этом винить? — улыбнулся Катон.
— И ты, конечно, не станешь…
— Конечно.
— Ну ясное дело, — проворчал Макрон, не скрывая разочарования. — А о чем ты тут тоскуешь?
Катон посмотрел на друга, но ответил не сразу. По правде сказать, он стал размышлять о будущем. О том, что будет теперь, когда они расстались со Вторым легионом. Легат обещал, что по прибытии в Рим будет покровительствовать им и использует все свое влияние, чтобы они получили назначение в новый легион, но ведь нужно еще, чтобы нашлись вакансии. В настоящее время нигде, кроме Британии, боевые действия не велись, и потребность в центурионах для легионов, расквартированных по мирным провинциям империи, была весьма ограниченной. А перспектива несколько месяцев отираться без дела в Риме в компании все больше и больше впадающего в раздражение Макрона не слишком воодушевляла Катона. Он очень надеялся, что назначение в новый легион и возвращение к настоящей службе произойдут быстрее, чем его друг спятит от тоски и безделья.
Катон улыбнулся:
— Просто задумался.
— О чем?
— О том, что нас ждет. Впрочем, в любом случае это будет лучше того, что нам пришлось пережить за эти два года.
— Ты так думаешь? — фыркнул Макрон. — Поверь мне, бывают места и похуже. А имея в виду наше с тобой везение, можно не сомневаться в том, что нам доведется их повидать.
Катон обернулся и посмотрел за корму. Его взгляд скользнул по исчезающему пенному следу, тянувшемуся за «Аяксом», а потом устремился к горизонту.
— Интересно, увидим ли мы еще когда-нибудь Британию?
Макрон пожал могучими плечами:
— Честно говоря, парень, боюсь, что это очень даже возможно.
От автора
Хотя легионы выбили с поля боя Каратака и его воинов на следующий год после вторжения, неукротимый военный вождь бриттов продолжал ожесточенно сопротивляться, не давая Риму установить свою власть. После нескольких поражений на юге острова Каратак бежал во владения племен, населявших территорию нынешнего Уэльса. Эти дикие, воинственные горные племена разделяли его стремление к независимости, тем паче что воинственный дух в них поддерживали друиды, которые нашли себе пристанище на острове Англси. Могучий боевой дух этих племен и труднодоступная горная местность, где они обосновались, мешали римлянам проводить карательные операции, еще долгие годы племена основательно портили жизнь наместникам новой римской провинции Британия. Каратак поделился с жителями гор наиболее эффективными методами ведения боевых действий против римлян, выработанными им на собственном нелегком опыте, и летучие отряды горцев были постоянной угрозой для римских гарнизонов, рассредоточенных по обширной территории, и особенно для уязвимых путей снабжения. Впрочем, Рим имел давнюю традицию не мириться с неудачами и не допускать существования локальных очагов сопротивления на территориях, объявленных своими. Со временем Каратака вытеснили из Уэльса, и он бежал на север Британии, предполагая заручиться поддержкой могущественной конфедерации бригантов. Значительная часть бригантской знати относилась к нему с сочувствием, однако верховная правительница, царица Картимандуа, боялась навлечь на себя гнев Рима. Впрочем, то, чем все это обернулось, — совсем другая история. История, которая, вполне возможно, потребует возвращения в Британию двоих опытных и одаренных командиров.
Ныне же Катон и Макрон находятся на пути в Рим. Надписи на надгробиях центурионов свидетельствуют о том, что эти люди действительно служили в различных подразделениях, в разных частях империи. А стало быть, вполне можно ожидать, что наши герои в будущем посетят новые земли и столкнутся с новыми опасными врагами. Но прежде чем Катон и Макрон получат назначение в новый легион, им еще надо будет побороться со слухами и подозрениями, возникшими на почве их недавних действий в войне с Каратаком. Они должны доказать, что достойны снова занять командные должности в легионах императора Клавдия. Ну а еще их ожидает рискованная тайная миссия, связанная с обретением священного артефакта, который определит судьбу империи.
Пророчество орла
Эта книга посвящается моему другу и соседу Лоуренсу Колтону, погибшему в авиакатастрофе, когда я заканчивал работу над этим романом.
Лоуренс принадлежал к тем немногим, кто не только сам умеет радоваться жизни, но и заражает свой радостью окружающих. Общение с ним было огромным удовольствием для каждого, кому посчастливилось его знать.
Краткие сведения об устройстве Римского военного флота
Римляне не были склонны к проведению военных операций на море и обзавелись постоянным флотом лишь в прав