Добытчик
Глава 1
Аннотация, не поместившаяся в настройках.:)
Вы любите книги и фильмы в жанре постапокалипсис? Хорошие? Такие, которые читаешь или смотришь, и при этом герою не просто сопереживаешь, а прямо-таки представляешь себя на его месте. Вокруг — романтичные постъядерные развалины, к ногам жмется только что спасенная блондинка, красивая и фигуристая, живописно оборванная в разных стратегически важных местах, но с безупречным макияжем и прической. Со всех сторон напирают орды омерзительных и вонючих бандитов, мутантов или зомби. А ты стоишь посреди всего этого в сияющей броне и с мощной мега-пушкой наперевес. Красота!
Вот и Сергей Селезнев жанр постапокалиптики любил. Ровно до того момента, пока этот самый апокалипсис не приключился в реальности. И оказалось все далеко не так радужно. Причиной почему-то стала не ядерная война, и даже не коварные козни безумных гениев от науки, а обычные религиозные фанатики с Ближнего Востока, которых уже и в теленовостях показывать почти перестали, до того они всем надоели. И крысы… Да, самые обыкновенные помойные крысы. А постапокалиптические руины при близком рассмотрении совершенно не романтичны. Промерзшие насквозь, воняющие гарью, плесенью и забившейся канализацией, бетонные сараи. Разве что многоэтажные. Видавший виды армейский бронежилет категорически не желает сиять, а только кисло пованивает застарелым потом. Впрочем, вражеские пули и осколки держит пока, за что ему отдельное спасибо. Привлекательные блондинки (равно как брюнетки, шатенки, рыженькие и русоволосые), те, что смогли выжить, и сами вполне способны кого-нибудь спасти. Или пристрелить как собаку, тут уже по обстоятельствам. Но ни в живописные обноски рядиться, ни к ногам жаться почему-то не желают категорически… Разве что бандиты и зомби, и правда, оказались омерзительными и вонючими. Ну, и на мощь автомата Калашникова пока никто не жалуется, причем, по обе стороны от мушки.
И как, Серега, нравится тебе постап теперь? Думается, что не очень. Да только никому это уже не интересно. Можешь крутиться-вертеться, товарищ бывший омоновский снайпер и такой же бывший инструктор частного стрелкового клуба, а можешь сложить лапки и тихо сдохнуть где-нибудь в укромном углу. Всем плевать. У всех своих забот и проблем хватает.
Добытчик.
— Серёга, ты долго еще там?
Сержанту Пашке Маринину явно не терпится уже выпить наконец, а собутыльник все стоит перед витриной и чего-то телится. Чего там выбирать? Водка — она водка и есть, да и денег не так уж много у двух вырвавшихся в увольнительную пограничников. И ведь закуски и запивки тоже взять нужно, без них отвыкшие от алкоголя за неполных два года молодые и растущие организмы могут и сбойнуть. А им, этим организмам, еще в часть вечером возвращаться.
— Девушка, здрасьте, — наконец решается тот, кого назвали Серегой, и протягивает деньги в окошко ларька, — нам, пожалуйста, бутылку «Хлебной», две банки «Спрайта» и два «Сникерса».
«Девушка», по возрасту больше годящаяся обоим солдатам даже не в мамы, а, скорее, в бабушки, невозмутимо и равнодушно укладывает все названное в пакет и отсчитывает скудную сдачу.
Пашка в предвкушении уже разве что чечетку по асфальту каблуками берец не отбивает.
— Давай живее, Серый, а то принесет еще патруль…
Это да, нарваться на комендантский патруль в этот яркий и жаркий майский денек не хочется совершенно. Испортят праздник двум отдыхающим от казармы воинам, чурбаны бесчувственные.
— Не мороси, Пабло, все будет как в лучших домах ЛандОна и окрестностях Хацапетовки, — Сергей высыпает монеты сдачи в карман. — Пошли. Да вон туда пошли! Куда тебя понесло вообще? За кинотеатр давай, там в сквере одна очень хорошая скамейка есть, ее за кустами не видно совсем.
Красотища! По-летнему жаркий майский день едва начал раскочегариваться, «увольняшка» ротным подписана до «двух тысяч», в смысле — до восьми вечера. Все еще впереди, и бутылка водки и киношка, в которой прямо сейчас крутят только что вышедший третий эпизод новых «Звездных войн»… А там, кто знает, может и с какими-нибудь девчонками склеится… Вот наконец и вожделенная скамейка, прикрытая от тропинок густыми кустами зацветающей сирени. Ну, Пабло, наше здоровье! Теплая водка обжигает пищевод и комом плюхается на дно желудка. А чего привкус странный такой? Паленая что ли?
Так, стоп! Какая водка⁈ Какое кино?!! Пашка-Пабло, оставшийся после «срочки» в погранвойсках на контракт, погиб в июне две тысячи восьмого года в Чечне. Их колонна влетела в засаду боевиков под Чишками. Пятеро «трехсотых», трое «двухсотых» — два офицера и Пашка… И прошло с тех пор уже полтора десятилетия… А со дня той увольнительной — почти два. Так почему же именно тот май, почему именно та паленая водка?
«Да потому что отравились вы ею тогда капитально», — подсказывает неумолимая логика. — «И было тебе тогда почти так же хреново, как сейчас». Точно, понимаю я, в самое ближайшее время мне станет очень и очень погано. А прямо сейчас у меня — «окно». Ну, знаете, как у мощного шторма, когда закрутившийся тропический циклон поднимает над океаном волны в десять баллов, где-то в самом центре есть «глаз бури». Вокруг — натуральный Армагеддон, а там — тишина и спокойная гладь воды. И яркое солнышко светит.
Вот и у меня сейчас точно такое, только в пределах «одного отдельно взятого туловища». «Антиплазмид» — штука страшная. Да, он спасает тебе жизнь и не дает превратиться в тупого безмозглого и чудовищно агрессивного каннибала, но через что для этого приходится пройти…
Про химиотерапию слыхали? Ну, когда вроде как рак лечат, но глушат при этом в организме все подряд? Да, рак часто удается забороть, но чего это стоит больному! Иммунитет не то, что в ноль, в минуса проваливается. И вылечившийся от рака человек может умереть от самой слабенькой простуды… Вот «Антиплазмид» против плазмоидов аккуплазмы — все равно что «химка» против рака. Только действует почти мгновенно. Побочные у препарата просто чудовищные: дикая интоксикация, зашкаливающая за сорок температура, почки банально не справляются с количеством шлаков, которые нужно срочно выводить из организма, вероятность смерти от анафилактического шока при применении — до двадцати процентов. В общем, не лекарство, а натуральная «русская рулетка». С другой стороны — альтернатива еще хуже. Не знаю, как вас, а вот лично меня перспектива превращения в «зомби» не греет совершенно. Бродить безмозглой тварью, жрать тухлятину и на людей охотиться — спасибо, нет! Я лучше сдохну. Ну, или побочные эффекты «Антиплазмида» пережить постараюсь. Пока мне везет, до сих пор жив.
Так, «окно» — это буквально пара-тройка минут, потом накроет с новой силой. А успеть нужно много. Приподнимаюсь на локте и обвожу мутным взглядом комнату. Все на месте. Автомат и винтовка в чехле, по-прежнему лежат у стены поверх рейдового ранца, бронежилет и шлем — на полу, рядом с попахивающей сыростью и плесенью тахтой, на которую я рухнул, едва успев забаррикадировать изнутри входную дверь. Нужно встать, срочно. Кое-как, словно древний, одолеваемый всеми возможными старческими хворями дед, сползаю с тахты и на нетвердых ногах топаю в сторону туалета. Не успею сейчас, пока в сознании, точно «успею» позже, когда после «окна» снова вырублюсь. И где тогда штаны стирать? Да и мерзко оно: я что, младенец полугодовалый, под себя гадить? С одной стороны, можно было и не ходить дальше ближайшего угла комнаты, хозяева сюда не вернутся никогда и точно не обидятся, но… Не могу. И не хочу. Оскотиниться и превратиться в животное — дело не долгое и не сложное. Вот только желание быть животным у меня отсутствует. А значит — в туалет, к унитазу.
Из фановой трубы, давно не перекрытой высохшей водяной «линзой» воняет весьма гадостно, но я сюда не свежим воздухом подышать заглянул. Моча темная, почти коричневая. Ох, бедные мои почки, чем же мне вас лечить-то потом? Ладно, надеюсь, Док чем-нибудь «вкусным» угостит после моего возвращения. Док у нас — голова, с его идеями мы еще будем с серебряной посуды есть и на шелковых простынях спать. Причем, точно не в одиночестве, а совсем даже наоборот, в приятной не только глазу компании. Главное — чтобы все получилось. Для того, чтобы получилось, мне, как обычно, нужно кое-что добыть и доставить Доку. А конкретно сейчас — для начала выжить.
Сознание начинает меркнуть, будто в кинотеатре свет в зале гаснет. Цепляясь за стены и едва переставляя ноги, из последних сил ползу назад в комнату. Лежать на полу в туалете или коридоре мне совершенно не хочется. Последнее, что успеваю увидеть — стремительно приближающееся клетчатое покрывало. Все, аут. Темнота.
— Сергей Игоревич, все, я закрыл и вторую, и четвертую галереи. Только Мария Анатольевна в третьей тренируется до сих пор.
В дверях «тренерской» маячит оранжевая майка Стаса — помощника инструктора. За эти майки клиенты втихаря дразнят ребят кто «хомячками», кто «мандаринками», сам слышал несколько раз. Думается мне, все же зря Дмитрий Иваныч такой цвет выбрал. Надо было красные, как в московском стрелковом клубе «Точка», по образу и подобию которого он наш «Полигон» два года назад отстроил. Разве что размерами мы несколько скромнее. Зато в том, что касается «фарша» — у нас полный порядок, не хуже, чем у москвичей. И региональные чемпионаты, и этапы всероссийских принимаем, не стесняемся. Но Иваныч, как ни крути, в стрелковом комплексе хозяин, а мы — так, наемный персонал. Кто нас слушать вообще будет? К тому же мне вообще жаловаться грех, инструкторам по статусу положены футболки или худи* вполне пристойного темно-синего цвета. Ну а «мандаринкам» — не повезло…
*Худи — трикотажная или флисовая толстовка с капюшоном
— Нормально, Стас, Марии босс сам разрешил тренироваться до упора, я все равно тут, так что как оружие из «двойки» и «четверки» почистишь — можешь быть свободен. И Настю со Светой тоже по домам отпускай… Хотя — нет, это я сам. А ты дуй стволы чистить.