– А ты как же, Под? – спросила Хомили.
– Со мной всё в порядке, – сказал Под из темноты. – Спиллер даёт мне на время свой костюм. А-а, вот она, шерсть, – добавил он и начал передавать её Хомили.
– Костюм? – удивлённо переспросила Хомили. – Какой костюм?
Она принялась механически складывать овечью шерсть в кучу. Пахла шерсть не очень-то приятно, но зато её было много.
– Его летнюю одежду, – сказал Под смущённо.
– Значит, Люпи дошила её?
– Да, он за ней вернулся.
– Ах! – воскликнула Хомили. – А про нас он им что-нибудь рассказывал?
– Ни слова. Ты же знаешь Спиллера. Рассказывали они ему. Говорит, Люпи очень расстроена. Ты, мол, была её лучшим другом. Больше, чем другом – сестрой, говорит она. Похоже, она надела траур.
– Траур? По ком?
– По нам, я думаю, – сказал Под.
Он слегка улыбнулся и стал расстёгивать жилет.
Некоторое время Хомили молчала. Затем тоже улыбнулась – по-видимому, мысль о Люпи в трауре польстила ей.
– Подумать только! – сказала она и, внезапно оживившись, принялась расстёгивать блузку.
Арриэтта разделась ещё раньше и закуталась в овечью шерсть.
– Когда Спиллер увидел нас в первый раз? – сонно спросила она.
– Заметил нас в воздухе, – сказал Под, – когда мы были на крючке.
– Господи… – пробормотала Арриэтта. Борясь с дремотой, она попыталась вернуться мысленно к тому моменту. – Вот почему мы не видели его.
– И Кривой Глаз тоже. Слишком большая суматоха. Спиллер, не мешкая, воспользовался этим: подвёл барку как можно ближе и загнал её под куманику.
– Странно, что он нас не позвал.
– Он звал, – сказал Под, – но он всё же не был у нас под самым носом. А река так шумела…
– Шш, – шепнула Хомили. – Девочка засыпает.
– Да, – продолжал Под, понизив голос, – он-то нас звал, да мы-то его не слышали. Кроме того одного раза, конечно.
– Когда? – спросила Хомили. – Я ничего не слыхала.
– Когда Кривой Глаз в четвёртый раз закинул удочку, – прошептал Под, – и крючок вонзился в нашу ветку. Ту, на которой мы стояли. Помнишь? И я старался выдернуть его. Спиллер заорал тогда во всё горло: «Перережь леску!» А я подумал, что это ты кричишь…
– Я?.. – сказала Хомили.
В полумраке послышался какой-то шорох.
– Но это был Спиллер, – сказал Под.
– Ну и ну… – проговорила Хомили.
Голос её звучал глухо; скромность не позволяла ей раздеваться у всех на глазах, и она зарылась в овечью шерсть. Наконец оттуда вынырнула голова и одна тощая рука, держащая скатанное в узел бельё.
– Как ты думаешь, можно его где-нибудь развесить на просушку?
– Оставь его здесь, – сказал Под. В это время он, кряхтя, влезал в костюм Спиллера. – И Арриэттино тоже. Я спрошу у него… Полагаю, что найдём какой-нибудь выход. По-моему, – продолжал он, натянув на живот куртку и подтянув штаны, – в нашей теперешней жизни, что бы ни случилось, всегда есть выход из положения. Так было, и скорей всего так будет. Вот что я думаю. Может быть, мы нанижем одежды на спицу и выставим наружу, чтобы её продуло ветром…
Хомили молча смотрела, как он собирает вещи.
– Может быть, – сказала она.
– Скажем, закрепим остриё и поднимем спицу шишечкой вверх, – предложил Под.
– Я имела в виду, – мягко прервала его Хомили, – то, что ты сказал раньше: что всегда есть выход из положения. Беда в том, так мне кажется, что не всегда можешь его найти.
– Да, в том-то и беда, – согласился Под.
– Понимаешь, о чём я говорю?
– Да, – сказал Под и замолчал, обдумывая её слова. – Ну, что ж… – сказал он немного погодя и повернулся, чтобы уйти.
– Минутку, Под, – окликнула его Хомили, приподнимаясь на локте. – Дай мне тебя осмотреть. Нет, подойди поближе. Повернись немного… Так, да. Хоть бы тут было посветлее… – Сидя в своём шерстяном гнезде, Хомили молча смотрела на мужа, и взгляд её был необычайно ласковым. – Да, – наконец решила она, – белое вроде бы тебе к лицу.Эпилог
В большой кухне Фирбэнк-Холла садовник Крэмпфирл отодвинул стул от стола. Ковыряя в зубах заострённой спичкой, он уставился на угли в плите.
– Странно… – пробормотал он.
Миссис Драйвер, кухарка, убиравшая со стола, перестала складывать стопкой тарелки и подозрительно скосила на него глаза.
– Что именно?
– То, что я видел.
– Где… на рынке?
– Нет… сегодня вечером по пути домой…
Крэмпфирл замолчал и снова уставился в огонь.
– Вы помните ту историю – это было в марте прошлого года, если не ошибаюсь, – когда мы взламывали здесь пол?
Смуглое лицо миссис Драйвер ещё потемнело. Сжав губы, она с грохотом поставила на стол тарелки и принялась сердито бросать ложки в лохань.
– Ну и что?
– Вы сказали, там, под полом, было гнездо. Разодетые мыши, сказали вы.
– Никогда я не…
– Спросите Эрни Ранэйкра, он был здесь – хохотал до упаду… Разряженные мыши, сказали вы. Ваши собственные слова. Видела, мол, как они бегают…
– Клянусь, я никогда не…
Крэмпфирл задумчиво посмотрел на миссис Драйвер.
– Вы, конечно, можете это отрицать. Но я и сам ещё удержался от смеха… я хочу сказать, когда вы забрались на стул и…
– Хватит.
Миссис Драйвер подтянула к себе табурет и тяжело села. Наклонившись вперёд и опершись локтями о колени, она глядела в упор на Крэмпфирла.
– Предположим, я действительно видела их, – что тогда? Что тут смешного? Беготня, писк, визг… – Голос её поднялся. – Мало того… Я вам вот что сейчас скажу, Крэмпфирл. – Она перевела дыхание. – Они были больше похожи на людей, чем на мышей. У одной даже были на голове…
Крэмпфирл не сводил с неё глаз.
– Продолжайте. Даже были – что?
– Папильотки…
Миссис Драйвер сердито нахмурилась, словно хотела сказать: «Только засмейся!» Но Крэмпфирл не смеялся. Он медленно кивнул. Сломал спичку пополам и кинул в огонь.
– И всё же, – сказал он, поднимаясь с места, – если бы там что-нибудь было, мы бы, надо думать, нашли. Ведь и пол подымали, и дыру под часами законопатили.
Он громко зевнул и потянулся.
– Что ж, пойду. Спасибо за пирог.
Миссис Драйвер не шевельнулась.
– Они и сейчас могут быть здесь. Откуда мы знаем? – не уступала она. – Половина комнат в доме закрыта.
– Нет, вряд ли, мы столько сторожили тогда, да и следы какие-нибудь они оставили бы. Нет, не думаю. Мне кажется, они убежали – конечно, если было кому убегать.
– Ещё как было! Но что толку об этом говорить, когда этот Эрни Ранэйкр поднял меня на смех. Лучше скажите мне, – она проницательно взглянула на него, – вы-то почему вдруг так изменились?
– Не могу сказать, что я изменился. Просто стал об этом всём думать. Помните шарф, который вы тогда вязали? Серый такой. Вы не запамятовали, какого цвета были спицы?
– Спицы?.. Вроде бы кораллового… Такие розовые…
– Кораллового?
– Сейчас я их вам покажу. Они у меня здесь.
Миссис Драйвер подошла к шкафу, выдвинула ящик и вынула пучок спиц, перевязанных шерстинкой.
– Вот они, эти две спицы. Скорее розовые, чем коралловые. Почему вы спрашиваете?
Крэмпфирл взял в руки связку. С любопытством повертел в руках.
– Почему-то казалось, что они жёлтые… – сказал он.
– Верно. Подумать только, что вы запомнили. Начала я вязать и правда жёлтыми, но потом одну из них потеряла; в тот день ко мне приехала в гости племянница, и мы пили чай в саду.
Повертев связку, Крэмпфирл вытащил одну спицу; она была янтарного цвета и слегка просвечивала. Он задумчиво измерил её пальцами.
– Вторая такая же, как эта, да?
– Верно. А что, вы её нашли?
Крэмпфирл покачал головой.
– Не совсем так.
Он глядел на спицу, крутя её в пальцах: той же толщины та, другая, и если взять в расчёт, что видна она была не целиком, той же длины. Освещённая луной, она казалась на фоне тёмной воды хрупкой, как стекло. Мачта? Не веря своим глазам, он низко свесился через перила моста, стараясь получше всё разглядеть. На корме, облитое с обеих сторон серебром, мелькало весло – словно рыба. Когда судёнышко подплыло поближе, он рассмотрел, что весло – это десертный нож, заметил странную форму навеса и неглубокую, как у баржи, осадку корпуса. Сигнальные флаги, спускавшиеся с топа мачты, были скорее похожи на одежду, которую вывесили на просушку, – крошечные штаны, трусики и кальсоны; венчала всё это красная фланелевая юбка, хлопающая на ветру. Детская игрушка, подумал было Крэмпфирл, брошенная и забытая, оставленная на волю волн… И тут, когда судёнышко подошло к тени от моста, он различил в свете луны лицо, глядевшее с кормы наверх, – бледное, как яичная скорлупа, с расплывчатыми чертами. Взмах весла, блеснувшего, как рыбий хвост, разбил поверхность воды на блёстки, и посудинка исчезла под мостом.
Нет, решил Крэмпфирл, стоя на кухне и вертя в руках спицу, он не станет рассказывать об этом миссис Драйвер. Ни это, ни то, как судёнышко выплыло из-под моста и двинулось вниз по течению. Чёрный силуэт четко выделялся на сверкающей воде, так же чётко была очерчена летящая по ветру одежда… Не расскажет он и про то, как, становясь всё меньше, оно наконец скрылось в тени от дерева, наброшенной, точно шаль, на залитую лунным светом реку, и больше он его не видел.
Крэмпфирл вздохнул и, положив спицу вместе с остальными, тихонько задвинул ящик. Нет, он ни о чём не расскажет миссис Драйвер. Во всяком случае не сегодня. Сегодня – нет.
Добывайки в воздухе
Глава первая
Многим казалось странным, что на свете существуют два игрушечных городка, да ещё рядом друг с другом (по правде сказать, был и третий – у девочки по имени Эгнис Мерси Фостер, но там никто не бывал, и его можно не брать в расчёт, потому что построен он был ненадолго).
Один игрушечный городок находился в Фордэме и назывался Литл-Фордэм; он принадлежал мистеру Потту. Другой был в Уэнт-ле-Крейсе, назывался Бэллихоггин и принадлежал мистеру Плэттеру.