– Я вам уже сказал: уверен.
Мистер Потт взглянул на неё, положил на стол кисточку и спички и открыл ящик стола.
– Что вы намерены делать? – спросила мисс Мэнсис, не сомневаясь, что у него уже созрел план.
– Хочу найти отвёртку. Крыша Виноградного домика снимается целиком, поэтому мы и смогли надстроить второй этаж, помните?
– Ой, что вы, это невозможно… Если они там, внутри… это всё погубит!
– Придётся рискнуть, – возразил мистер Потт. – Наденьте пальто и возьмите зонтик.
Мисс Мэнсис вдруг почувствовала внезапно облегчение, переложив ответственность на мистера Потта. Точно так же наверняка поступил бы её отец, ну и, само собой, Обри.
Мисс Мэнсис послушно вышла следом за мистером Поттом под дождь, и пока он работал, держала зонтик. Мистер Потт осторожно стал на Главной улице, а мисс Мэнсис (неуклюже расставив ноги, чтобы не причинить вреда) возвышалась над Церковным переулком и Арриэттиным садом. Оба тревожно склонились над Виноградным домиком.
Несколько ловких поворотов отвёртки, сопровождаемых громким ворчанием, и мокрая крыша целиком снялась с дома.
– Внутри сухая как порох, – заметил мистер Потт, отложив её в сторону.
Они увидели спальню Пода и Хомили – она казалась довольно пустой, несмотря на кукольную мебель, которую купила и подбросила им мисс Мэнсис. Постель с простынями из носовых платков была смята, словно её покинули в спешке. Аккуратно сложенная рабочая одежда Пода лежала на стуле, а парадный костюм висел на плечиках, сделанных из английской булавки. Платья Хомили висели в ряд на вешалке, стоявшей в изголовье кровати.
Никаких признаков жизни – ни единого звука, кроме шума дождя, барабанившего по намокшему зонту.
На мисс Мэнсис было страшно смотреть.
– Какой ужас: они даже одеться не успели! Что могло произойти?
– Внутри ничего нет, – с отверткой в руках, глядя вниз, сказал мистер Потт. – Ни звериных следов, ни признаков потасовки… Что ж, посмотрим, что там, внизу. Если память мне не изменяет, верхний этаж тоже снимается вместе с лестницей целиком. Лучше взять коробку для обстановки.
«Обстановка», – подумала мисс Мэнсис, шлёпая по лужам обратно в дом, пробираясь, как Гулливер, между улицами и переулками, перешагивая через стены и рельсы. Возле кладбища она поскользнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за колокольню, но та, добротно построенная, даже не покачнулась, хотя внутри раздался чуть слышный звон колокола – тихий, печальный, призрачный протест.
Нет, подумала мисс Мэнсис, «обстановка» – слишком громкое слово для того, что они увидели в комнатёнке. Если бы она могла себе это представить, то купила бы для них много других вещей, подкинула бы где-нибудь неподалёку, чтобы Под их «добыл». Она знала, какие добывайки искусные мастера, какие изобретательные, но только теперь поняла, сколько времени требуется, чтобы меблировать целый дом, используя всякий хлам… Мисс Мэнсис нашла коробку и побрела назад.
Мистер Потт уже снял второй этаж вместе с лестницей и теперь рассматривал комнату на первом этаже.
Аккуратно, но тоже пустовато, снова подумала мисс Мэнсис: комод из спичечных коробков, деревянный брусок в качестве стола, кастрюли из крышечек от пузырьков возле очага, а в углу Арриэттина кровать, сделанная из нижней половины обитого бархатом футляра, в котором некогда хранился мундштук для сигарет. Интересно, где они его нашли? Возможно, его принёс Спиллер. Здесь тоже постель была смята, одеяло скинуто на пол, а одежда Арриэтты, аккуратно сложенная, лежала на коробочке из-под пилюль в изножье кровати.
– Не могу этого вынести, – сказала мисс Мэнсис сдавленным голосом, шаря в кармане в поисках носового платка. – Не обращайте внимания: я сейчас перестану. Но что же нам делать? В полицию идти бесполезно: над нами лишь посмеются – разумеется, не в глаза – и подумают, что мы сумасшедшие. Так именно и было, когда я увидела эльфа. В лицо-то они ничего не скажут, люди вежливые, но за спиной…
– Насчёт эльфов не знаю, – сказал мистер Потт, мрачно глядя на опустевший дом, – но этих я видел собственными глазами.
– Я так рада и благодарна вам за то, что вы их видели! – горячо воскликнула мисс Мэнсис. – Это для меня большое утешение.
В кои-то веки у них с мистером Поттом шёл нормальный разговор.
– Что ж, давайте заберём вещи, – сказал мистер Потт, сопровождая свои слова делом. – И поставим на место крышу. Не то здесь всё намокнет.
– Да, – откликнулась мисс Мэнсис, – хоть это. Вдруг они…
Голос её задрожал, дрожали и пальцы, когда она поднимала с пола платяной шкаф. Она заметила, что внутри нет крючочков – игрушки никогда не доделывают до конца, – поэтому положила его в коробку плашмя, как сундук, и упаковала в него платья. Осколок зеркала в дверце вдруг вспыхнул под бледным лучом солнца, и только сейчас мисс Мэнсис увидела, что дождь перестал.
– Правильно ли мы делаем? – спросила она неожиданно. – Я хочу сказать, может быть, лучше оставить здесь всё как есть? Вдруг они вернутся?
Мистер Потт задумался.
– Право, не знаю… Просто я подумал: раз уж мы тут всё разворошили, я кое-что изменю.
Перестав сражаться с защёлкой на старом зонтике мистера Потта, мисс Мэнсис подняла на него глаза.
– Вы хотите сказать… благоустроите?
– Вот-вот, – кивнул мистер Потт. – Переиначу тут… сделаю настоящую плиту, проведу воду…
– Проведёте воду? Неужели это возможно?
– Нет ничего проще.
Зонтик закрылся со щелчком, оросив их крупными каплями, но мисс Мэнсис даже не заметила, воскликнув:
– А я смогу всё здесь обставить! Коврики, кровати, кресла – всё-всё…
– Да, вам нужно какое-нибудь занятие, – сказал мистер Потт, глядя на её мокрое от слёз лицо, – чтобы отвлечься от грустных мыслей.
– Вы правы, – согласилась мисс Мэнсис.
– Но вы не очень-то надейтесь, что они вернутся: нам надо быть готовыми к худшему. Скажем, они чего-то испугались и убежали по собственному почину. Это одно дело. Как только успокоятся, они скорее всего вернутся. Ну а если их забрали? Это совсем другое дело. Тот, кто их взял – кто бы это ни был, – явно не намерен с ними расставаться. Понимаете, о чём я толкую?
– Но кто бы это мог быть? – в недоумении проговорила мисс Мэнсис.
– Видите? – сказал мистер Потт, отодвигая свою деревяшку и указывая отвёрткой на наполненное водой неровное пятно на мостовой Главной улицы. – Это след ноги, человеческой ноги, но не мой и не ваш; мостовая разломана, мост провалился, точно на нём кто-то стоял. Ни вы, ни я этого не сделали бы, не так ли?
– Да, – еле слышно шепнула мисс Мэнсис и, озадаченная, продолжила: – Никто, кроме нас с вами, не знал об их существовании.
– Мы так думали, – с сомнением произнёс мистер Потт.
– Понятно. – Мисс Мэнсис помолчала, затем медленно добавила: – А уж теперь, пусть они там смеются сколько хотят, я всё же заявлю о пропаже в полицию. Предъявлю наши права, на случай если добывайки объявятся где-нибудь в другом месте.
Мистер Потт немного подумал и сказал:
– В этом есть смысл.
Глава десятая
Сперва они неподвижно лежали в углу картонки, приходя в себя от потрясения. Когда сняли крышку, в неизмеримой высоте над ними стал виден белый покатый потолок. Через два слуховых оконца в косых стенах сочился холодный свет. Пол заслоняли бока картонки.
Арриэтте казалось, что у неё переломаны все кости. Она взглянула на мать: Хомили лежала как мёртвая, в своей длинной ночной сорочке, упрямо зажмурив глаза, – и поняла, что та сложила оружие. До поры до времени. Арриэтта посмотрела на отца: Под сидел, наклонившись вперёд, погружённый в свои мысли, единственный, кто успел схватить одежду – залатанные рабочие штаны – и натянуть поверх ночной рубашки.
Поёживаясь от холода в батистовой ночной сорочке, Арриэтта подползла и прильнула к нему, положив голову на грудь. Под ничего не сказал, но его рука мягко обхватила плечи дочери, и он рассеянно, но нежно погладил её.
– Кто они такие, папа? – хрипло шепнула Арриэтта. – Что случилось?
– Я ещё толком не знаю.
– Всё произошло так быстро… как землетрясение…
– Да уж…
– Мама не хочет разговаривать.
– И я её не виню.
– Но она не ушиблась, по-моему, – продолжила Арриэтта, – это всё нервы…
– Давай всё-таки взглянем на неё.
Они подползли к Хомили на коленях по вылинявшему одеялу, положенному на дно картонки, почему-то – возможно, как всегда, стремясь укрыться, – не решаясь встать во весь рост.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросил Под.
– Полумёртвой, – пробормотала Хомили, едва шевеля губами.
Она лежала так ровно, так неподвижно – на неё было страшно смотреть – и Под встревожился не на шутку.
– Может, ты что-то повредила?
– Всё, – раздалось в ответ.
Но когда он попытался ощупать её похожие на палочки руки и торчащие из-под сорочки тощие ноги, она внезапно села и сердито воскликнула:
– Не тронь меня, Под! – Затем откинулась назад и прошептала: – Где я? – Слова сопровождались трагическими жестами: взмах руки, прикрытые глаза.
– Ну, мы все можем задать себе тот же вопрос, – вздохнул Под. – Мы в какой-то комнате, в каком-то человечьем доме, а судя по окнам под потолком, в мансарде. Посмотри сама…
– Не могу, – сказала Хомили и задрожала.
– И мы здесь одни, – добавил Под.
– Ну, это ненадолго. У меня мурашки по всему телу.
– Верно. – Арриэтта схватила отца за плечо. – Слышишь?
Подняв кверху лица, они замерли в уголке картонки, сжавшись в комок, сердца их лихорадочно бились – внизу, на лестнице, раздавались шаги.
Арриэтта в панике вскочила, но отец схватил её за руку:
– Спокойно, девонька. Куда ты?
– В укрытие, – выдохнула Арриэтта, а тем временем шаги стали громче. – Неужели тут негде спрятаться? Бежим! Скорей…
– Что толку, – сказал Под, – им известно, что мы здесь. Нас начнут искать, тыкать повсюду палкой, потом вытащат наружу… Мать этого не перенесёт. Нет, лучше оставаться на месте и не впадать в панику.