Я поблагодарил пастора и Хамфри и другого унылого мужчину, который за все время нашего разговора не проронил ни слова, продолжив уборку с видом полнейшей безнадежности всех начинаний этого бренного мира. На всякий случай я записал номер телефона церкви и оставил им свою карточку.
По дороге домой я лениво поковырял вилкой стейк в гриль-баре, потом купил бутылку бурбона в азиатской лавочке и, налив почти полный стакан безо льда, принял таблетки и завалился в постель. У меня не было сил разговаривать ни с кем больше, даже с Амандой, к счастью, она так и не позвонила.
Глава 32
Проснулся я от назойливого телефонного звонка. Взглянув на настольный будильник, с удивлением обнаружил, что уже почти полдень. Выходило, что я проспал больше двенадцати часов, зато чувствовал себя почти совершенно здоровым.
– Я тебя разбудил что ли? – услышал я в трубке изумленный голос Вэла.
Отпираться не было смысла.
– Только не говори мне, что ты стал частным детективом, чтобы дрыхнуть до полудня.
– Во многом из-за этого. Чем обязан твоему звонку? Снова кого-то убили?
На другом конце провода повисло тягостное молчание.
– Что ты об этом знаешь? – наконец угрюмо спросил Вэл.
– О чем?
– Об убийстве. Час назад некая Эпифани Роббен позвонила в участок с заявлением, что она обнаружила труп мистера Вирджила Гаррисона. Мистер Гаррисон был застрелен в упор в десять двенадцать утра.
Я выпрямился в кровати, изгоняя остатки сна. Гаррисон – убит. Пиппа обнаружила труп.
– Подожди, в какой участок? Почему ты мне об этом сообщаешь?
– Потому что убийство произошло в Фэрфаксе. Хочешь узнать, по какому адресу? Это случилось в твоей конторе, Дуг! И как ты это объяснишь?
Презрев душ и завтрак, ограничившись лишь чисткой зубов и свежей рубашкой, я помчался к своему офису на 5-й Западной. Никаких объяснений происходящему у меня не было.
Я совсем не удивился, увидев среди полицейских, оккупировавших мою скромную комнатушку на первом этаже здания, детективов Гровенера и Арбакла.
– Значит, с десяти до одиннадцати утра ты спал в своей квартире? Один? – спросил Билл Гровенер.
– Да. Вэл, то есть лейтенант Крэддок меня разбудил своим звонком.
– Алиби нет, – привычно резюмировал Арбакл.
– Послушайте, но это полный бред. Я не понимаю, как Гаррисон вообще оказался в моей конторе. Почему его обнаружила мисс Роббен. Ни с кем из них я сегодня не договаривался о встрече. Все знают, что я вообще редко появляюсь в офисе до полудня. Но до этого времени дверь всегда заперта. И разве я бы вел себя настолько по-идиотски, чтобы убить Гаррисона в собственной конторе?
– Я пытаюсь им втолковать, что ты не идиот, хотя сам в этом сомневаюсь, – сказал Вэл.
– Ты же не откажешься сдать парафиновый тест? – спросил меня Арбакл.
– Гаррисона застрелили прямо в моем офисе? – спросил я в ответ. – Откуда такое точное указание на время смерти?
К моему приезду полицейский фотограф уже закончил работу и тело увезли, оставив только следы мела на полу и отметки об уликах. Судя по положению тела, оно лежало прямо у двери, словно он едва успел войти в кабинет. Но ведь не исключено, что Гаррисона могли и попросту затащить в мою контору.
Вэл открыл блокнот и начал зачитывать мне свои заметки.
– В начале одиннадцатого работники соседних офисов в этом здании услышали хлопок, который приняли за автомобильный выхлоп на улице или лопнувший пузырь в вентиляционной шахте. Поэтому на звук особенно не обратили внимания, но в опросах все сошлись о времени, когда он раздался. Один из свидетелей даже машинально посмотрел на часы и запомнил точный момент: десять двенадцать утра. Что позволяет предположить, что выстрел был произведен с использованием некачественного самодельного глушителя. Судебный врач подтвердил временные рамки смерти, как и тот факт, что жертва скончалась на месте от выстрела в сердце. Орудие преступления на месте не обнаружено, также как и гильза. Мы ожидаем вскрытия, чтобы определить калибр и тип оружия. Также есть свидетельница, мисс Роббен. Она пришла в контору без десяти одиннадцать, постучала в дверь, на всякий случай повернула ручку. Обнаружив, что дверь не заперта, вошла внутрь и сразу же увидела труп Гаррисона. Девушке потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, после чего она отправилась в соседний офис, к миссис Пападжан, гадалке на картах, и попросила вызвать полицию.
– Где сейчас мисс Роббен?
– Эй, – буркнул Арбакл. – Тут мы задаем вопросы.
Вэл примирительно махнул рукой.
– Мисс Роббен также позвонила своему семейному адвокату. Когда девушка рассказала, что случилось, советник Руни препроводил ее в больницу, поскольку мисс Роббен явно находилась в состоянии шока.
– Но она объяснила, зачем пришла в мою контору? И зачем сюда явился Гаррисон?
– Мисс Роббен заявила, что мистер Гаррисон сам позвонил ей сегодня в девять утра и попросил приехать в агентство Стина к десяти или десяти пятнадцати, потому что он собирался, по ее словам, сообщить ей нечто важное. Также по словам девушки, она задержалась дома дольше, чем рассчитывала. Хотела позвонить твоей телефонной секретарше и предупредить, но потом подумала, что полчаса – вполне приемлемое опоздание по калифорнийским меркам.
– Гаррисон назначил Пиппе свидание в моей конторе?
Пока что события не выстраивались в логическую цепочку.
– Так она утверждает. Но говорит, что звонок может подтвердить дворецкий, который позвал ее к телефону.
– Мы допросили служащих ЮЗКЗГС, когда получили сообщение от лейтенанта Крэддока, – вмешался Гровенер. – Телефонистка, мисс Тэтчер, заявила, что без десяти девять получила звонок от Дугласа Стина с просьбой передать мистеру Гаррисону, что он будет ждать его в своей конторе с десяти до десяти пятнадцати утра в связи с новыми открывшимися фактами. Если Гаррисон не явится, то мистер Стин будет действовать сообразно обстоятельствам. Также мистер Стин продиктовал адрес своей конторы, куда следует явиться Гаррисону. Мисс Тэтчер приняла сообщение, записала информацию на бланке, после чего передала ее делопроизводительнице офиса, миссис Бэнкс. Та отнесла бумагу в кабинет Гаррисона, и заметила, что она вызвала у ее шефа «необычайное волнение». Впрочем, подумав, она решила, что сообщение скорее возмутило Гаррисона, но, возможно, она списала эти чувства на собственное возмущение навязчивостью мистера Стина. Мистер Гаррисон заперся в кабинете, а через некоторое время покинул офис, как оказалось, навсегда. Бланк с сообщением был найден в его мусорной корзине и передан полицейским. Теперь объясни, зачем ты звонил Гаррисону и о каких новых фактах шла речь?
– Я не звонил Гаррисону. И вообще никому не звонил сегодня с утра. Как давно работает эта мисс Тэтчер? Я не помню, чтобы общался с ней в комитете.
– Она одна из работниц на добровольных началах. Занималась раздачей листовок. Сейчас периодически дежурит на коммутаторе.
– То есть она не слышала раньше моего голоса. Можем попробовать устроить звуковое опознание. Впрочем, не знаю, что это даст. Телефон искажает голос, к тому же девушка получает сотни звонков в день. Я к тому, что любой мог позвонить в комитет и оставить сообщение от моего имени.
– А как ты объяснишь, что Гаррисон был убит внутри твоего офиса? Если ты, как утверждаешь, оставил его запертым.
– Я не знаю, – пожал я плечами. – Кто-то стремится подставить меня. Одну жертву застрелили из моего пистолета, другую в моем офисе. Хотя бы вы оружие у меня конфисковали, поэтому убийца не стал бросать дымящийся ствол на месте преступления.
– Ты мог купить пистолет с рук, – упрямо сказал Арбакл.
– Ну да, и после этого позвонить в контору Гаррисону, представиться своим именем, назначить свидание в конторе и пристрелить. А потом вернуться домой и лечь в постель. Я полный псих по-вашему?
Ответом мне стало молчание.
– Когда ты в последний раз видел Гаррисона? – наконец спросил Вэл.
Я честно рассказал о своей вчерашней слежке, о мотеле и Тори, а также о том, что Гаррисон с Рэйми были знакомы в течение многих лет. Также я доложил о своих вечерних изысканиях, закончив одиноким ужином и стаканом виски перед отходом ко сну. Насколько я мог судить, передвижения Рэйми трехмесячной давности ничуть не заинтересовали детективов. Зато, услышав о молодой любовнице Гаррисона, полицейские переглянулись.
Вэл попросил офицеров сопроводить меня в участок, чтобы я смог подписать показания и сдать тест на следы пороха. Смерть Гаррисона пока что относилась к его юрисдикции, и, видимо, только это помешало Гровенору и Арбаклу немедленно задержать меня по подозрению в убийстве.
Когда мы вышли на улицу, там уже толпились репортеры, среди которых я узнал Фреда Дормана, отчаянно подававшего мне знаки.
– Ты считаешь, что все эти убийства связаны с комитетом? – спросил меня Билл Гровенер. – Похоже, убийца наконец сумел привлечь внимание к этой организации.
Глава 33
На всякий случай я позвонил своему другу Монти Фостеру, уголовному адвокату, работавшему по большей части в качестве общественного защитника. Я настоял на том, чтобы заплатить ему гонорар из своих собственных денег, рассудив, что вряд ли Роббены сочтут это оправданными расходами. О приличном костюме на какое-то время снова придется забыть.
– Похоже, все твои неприятности начались, когда ты ввязался в дело Абрахама Рэйми, – рассудительно сказал Монти. – Ты не думаешь просто отказаться?
– Я подумал о том же самом примерно полчаса назад. С другой стороны, мой пистолет сейчас в полиции в качестве улики в деле об убийстве, а мой офис опечатан как место преступления. Вряд ли я сейчас найду нового клиента. А ведь пока что меня никто не увольнял. Кстати, мне действительно не помешало бы пообщаться со своей нынешней клиенткой.
Мы пожали друг другу руки и я поехал в частную клинику, куда отвезли Пиппу. Я ожидал некоего сопротивления со стороны ее родственников или адвоката, но оказалось, что девушка сама заявила, что хочет меня видеть.