– Я не понимаю, что происходит, мистер Стин.
Она сидела на постели в окружении подушек и, судя по заторможенной речи, была под воздействием транквилизаторов.
– Мистер Гаррисон сказал, что хочет сообщить мне правду о моем отце. Что вы также в курсе всего. О чем он хотел мне рассказать? Что это за правда?
– Мне жаль, но у меня нет ответов на ваши вопросы. Кто-то позвонил утром Гаррисону и выманил его в мою контору, представившись моим именем. Но, видимо, Гаррисон действительно знал что-то важное о вашем отце, раз сразу после этого звонка решился позвонить вам и также попросить присутствовать на этой встрече. Вы не могли бы вспомнить, что именно он вам сказал?
– Только это. Что вы в курсе всего, и что скоро правда выйдет наружу. И он хотел бы объясниться, но не хочет этого делать по телефону. Но что такого мистер Гаррисон мог знать о моем отце?! Они же были знакомы только последние два года.
– На самом деле Вирджил Гаррисон и ваш отец знали друг друга еще до войны. Он также был знаком с вашей матерью, обещал заботиться о ней и о вас, когда Рэйми призвали. Но сбежал.
Я в общих чертах рассказал Пиппе историю, которую узнал вчера от Гаррисона.
– Вы думаете, что смерть моего отца и Вирджила как-то связана с их общим прошлым? – в отчаянии спросила Пиппа.
– Я не знаю.
– Что может быть таким ужасным, чтобы скрывать это целых двадцать лет?
Пиппа задумчиво откинулась на подушки, между ее бровей пролегла суровая вертикальная складка, напомнившая мне ее бабушку. Неожиданно я заметил, что глаза девушки изменили цвет – они больше не были голубыми, а приобрели серо-ореховый оттенок.
– Вы знаете, что ваши глаза меняют цвет? – спросил я.
– Да, это странная наследственность. Бабушка Эллен рассказала мне, что, когда я была совсем маленькой, то глаза у меня были темными. А когда мне исполнилось четыре года, то вдруг у меня начала светлеть кожа, а глаза стали голубыми. И тогда бабушка окончательно убедилась, что я ее внучка. К тому же мы обе левши, как была и мама. Но до сих пор, когда я начинаю бояться или нервничать, радужка как будто теряет цвет. Словно из меня уходит сила Роббенов. Господи, – Пиппа обхватила ладонями лицо. – Я все время хотела быть такой же смелой, как бабушка, как была мама. Но я совсем их недостойна. Моя мать работала на военной базе во время войны, она вышла замуж за отца, ни секунды не колеблясь. А Эллен участвовала в экспедициях, скакала на диких мустангах по прериям, стреляла из лука, научилась управлять самолетом, она бы наверняка отправилась на войну, как дядя Арьен, если бы у нее не было маленького сына, ну и… времена тогда были другими. Я должна пользоваться тем, что предыдущие поколения женщин добились для меня, но я такая трусиха. Увидела труп папы, то есть Вирджила, и чуть не грохнулась в обморок. Я минут десять стояла в коридоре, ноги меня не слушались. Я думала только о том, чтобы сбежать, и забыть об этом кошмаре, когда папа лежал на полу с простреленной грудью… нет, что я говорю. Мистер Гаррисон. Там лежал мистер Гаррисон. Видите, у меня мысли путаются. Ведь моего папу не застрелили?
– Нет, он был зарезан.
– Все равно ужасно. Все мое воспитание не подготовило меня к реальной жизни. Я заставила себя постучать в соседнюю дверь к этой ужасной гадалке и позвонить в полицию. Но сейчас я думаю, что… не готова ко всему этому. Что зря это затеяла. Каникулы заканчиваются через два дня, я хочу вернуться в колледж, вернуться к своей… нормальной жизни. Хотя теперь я не понимаю, как. Мы постоянно ходим на демонстрации, говорим, что хотим перемен. Но как я могу бороться за перемены, если сама их не желаю. Не желаю сталкиваться с… насилием. Я хотела только добиться справедливости для отца, чтобы его смерть не осталась безнаказанной, как нелепый итог нелепой жизни… Но теперь мне самой страшно..
– Я мог бы прекратить расследование и доверить дело полиции, – мягко предложил я.
– Что происходит, Стин? – услышал я голос у двери.
В палату зашел Мортон.
– Советник Руни позвонил сразу же, как уладил все формальности с показаниями Пиппы, – пояснил он. – Ее лечащий врач рекомендует оставить ее здесь до завтрашнего утра под наблюдением, чтобы избежать повторного нервного срыва. Пиппа, моя дорогая, сенатор и Эллен хотели сразу поехать к тебе, но доктор настоятельно просил тебя сейчас не беспокоить. Миссис Роббен просила передать тебе сумку с необходимыми вещами. Честно говоря, я не ожидал, что застану вас здесь, Стин. Но если уж вы тут, не могли бы мы обсудить, ммм, текущее расследование.
Я вопросительно посмотрел на Пиппу. Она откинулась на подушки, готовая отдаться сну. Тем не менее, девушка нашла в себе силы ответить.
– Я хочу, чтобы вы продолжали, мистер Стин. Все происходящее подтверждает, что я с самого начала была права, и это не просто случайная поножовщина. Я хочу знать правду, – из-под полуприкрытых век снова сверкнули голубые искры.
– Тогда ответьте на важный вопрос, Пиппа.
– Стин, не сейчас, – попытался вмешаться Мортон. – Вы же видите, девочка совсем измотана.
– Но это важно. Гаррисон позвонил вам сегодня утром и попросил приехать к десяти часам в мою контору. Но вы задержались почти на сорок минут. Что помешало вам приехать вовремя?
Веки снова устало зашевелились.
– Алан. Алан меня задержал.
Пиппа окончательно провалилась в сон.
Глава 34
– Я бы хотел поговорить с Аланом Роббеном, – сказал я Мортону, когда мы покинули клинику.
– Конечно. Надеюсь, парень никуда не уехал из поместья, иначе найти его будет трудно. Сенатор также хотел вас видеть. Его весьма обеспокоило убийство Вирджила Гаррисона, но еще больше взволновало то, что в это дело оказалась замешана Пиппа. Подумать только, если бы Алан ее чем-то не отвлек, девочка могла бы приехать в назначенное время и тоже рисковала стать жертвой убийцы.
Я заметил, что Мортон искренне переживал. Его длинное овчарочье лицо вытянулось еще больше, он несколько раз снимал шляпу, чтобы промокнуть пот со лба.
– Вы считаете, убийство Гаррисона связано со смертью Эйба? Это все дела этого чертового комитета?
– Если честно, я не знаю. Вряд ли кто-то из них теперь захочет со мной разговаривать. Злоумышленник мог намеренно представиться моим именем и выманить Гаррисона в мою контору, чтобы настроить остальных активистов против меня и помешать расследованию.
– Я могу с ними поговорить, – предложил Мортон. – С Юингом Джексоном у нас сложились хорошие отношения, и думаю, что сейчас он воспользуется ситуацией, чтобы самому возглавить отделение в Анахайме.
– Вы не считаете, что это вполне может быть мотивом для убийства? Изначально убрать хотели именно Гаррисона, а Рэйми и Каллиопа Пьюфрой стали, так сказать, побочным ущербом. Возможно они что-то знали о намерениях убийцы.
– Вы подозреваете Джексона? – удивленно спросил Мортон. – Знаете, Стин, я в политике около полувека, но даже на Капитолийском холме не сталкивался с подобной ерундой. Шантаж, дискредитация, подкуп – это все присутствует в изобилии. Но пальба из пистолета? Если Юинг Джексон или кто-то другой из Юго-западного комитета решил таким образом продвигаться по карьерной лестнице, то он вывел политику на новый уровень. Тем не менее, я сейчас могу отправиться в их контору и разузнать, что там говорят о смерти Гаррисона. Как мне теперь с вами связаться?
Я вспомнил, что полиция опечатала мой офис.
– Позвоните в секретарскую службу. Мы можем назначить где-то встречу в городе.
– Я оставлю адрес своего клуба. Кстати, я как раз после посещения Пиппы планировал вас разыскать, чтобы отдать чек. Обычный гонорар за неделю вперед и средства на текущие расходы. Кстати, не сочтите меня назойливым, Стин, но не могли бы вы… купить себе новый костюм? И шляпу. И галстук. Я ни в коем случае не сноб, мне нет дела до вашей манеры одеваться. Но все-таки вы работаете на сенатора. К тому же, в моем клубе очень консервативные требования этикета.
Выполнив просьбу Мортона Джасперса и посетив магазин готовой мужской одежды в универмаге «Десмондс» на Бродвее, затем я там же перекусил сэндвичем, стоившим как хороший обед в ресторане средней руки, и двинулся в поместье Роббенов.
Практически все семейство я застал отдыхающим у олимпийского бассейна. Бывший сенатор в длинных шортах и расстегнутой льняной рубахе читал газету, его супруга плавала мерным кролем, одетая в серебристый купальник и такую же шапочку, что делало ее похожей на какую-то диковинную рыбу. Кристиан, напоминавший в белых плавках и небрежно накинутом халате греческого бога, сидел под зонтиком с карандашом в руках, погрузившись в изучение какого-то машинописного текста. Беттани и Алана в поле зрения не наблюдалось.
– Моя сноха не любит воду, – пояснила Эллен, элегантно взбираясь на бортик. – Там, где она выросла, не было океана. Я же с детства проводила время на пляжах Хэмптонса и Кейп-Кода. Вы видели Пиппу? Как она? Я хотела немедленно приехать, но доктор сообщил, что сделал ей укол сильного успокоительного, так что до вечера бедняжка точно проспит. Не думаю, что ей имеет смысл оставаться в этой больнице, да, дорогой? – спросила она мужа. – Когда она проснется, я пришлю за ней шофера. Пиппа сразу лучше себя почувствует, когда окажется дома.
– Зачем вы назначили встречу Гаррисону? – рявкнул Вим в своей обычной манере. – И что за информацию он собирался сообщить Пиппе?
Мне пришлось снова объяснять, что знаю об этой истории не больше присутствующих.
– Я бы хотел поговорить с Аланом.
– Алан дома, – монотонно сказал Кристиан, не поднимая головы. – Когда я уходил, то слышал треск его печатной машинки.
– Как получилось, что он задержал Пиппу сегодня утром?
– Я не знаю, – пожала плечами Элен. – Я видела, как он пришел после завтрака, а потом отправилась на конную прогулку. Когда я вернулась, мне сообщили, что… Пиппа нашла тело этого Гаррисона.
– Все утро я провел с Кристианом в кабинете и вообще не видел Алана, – заявил Вим.