– Что за документ? Что за доказательство? – вскричал Алан.
– Здесь у меня письмо, – ответил я, доставая из кармана конверт. – Написанное Тиной Рэйми незадолго до смерти своему мужу в госпиталь. Она в ужасе от того, что он получил серьезное ранение, и наконец признается ему, что сама смертельно больна. Перед смертью Тина хочет сообщить Абрахаму правду о своих родителях. Сейчас я прочитаю этот абзац.
Я вынул листки из конверта. Неожиданно Эллен Роббен вывернулась из-под руки мужа, рванулась ко мне и выхватила бумаги. И тут же яростно разорвала на мелкие кусочки.
– Дорогая, – Вим Роббен был явно шокирован.
– Миссис Роббен, я сожалею, но это было другое письмо. Тоже письмо Тины к Абрахаму, но написанное намного раньше. Очень трогательное послание, я хотел передать его Пиппе. Оно хранилось в вещах Свита, может, он носил его с собой из каких-то сентиментальных соображений. Если кто-нибудь подержит миссис Роббен, чтобы не допустить больше подобных фокусов, я готов прочитать настоящее письмо.
Никто не шевельнулся. Впрочем, я этого ожидал. Ни у кого в этой комнате не было достаточной власти, чтобы покуситься на свободу Елены Троянской.
– Хорошо. Я перечитывал письмо целый час в самолете, поэтому запомнил нужный абзац практически наизусть. Итак, он гласит…
– Вим, выгони его немедленно! – наконец у Эллен сдали нервы.
– Нет, пусть выговорится, – размеренно ответил ее муж.
– Тина пишет, что навсегда порвала отношения со своими родителями, потому что они погрязли во лжи. Что когда она поступила в добровольческий корпус, ей пришлось сдать анализы крови. И она выяснила, что у нее группа крови АВ35. Этот результат ее очень удивил, так что она даже перепроверила. Потому что она запомнила, когда читала медицинскую карту отца в больнице, куда он угодил с аппендицитом, что у него группа крови О36. Тина тогда увлекалась медициной и читала много книг и справочников. Она точно знала, что, какая бы ни была группа крови у матери, у отца с нулевой группой не может родится ребенок с группой АВ. А значит – Вим Роббен не является ее отцом. После этого она полностью отказалась от родительского содержания и прервала с ними все связи. Для Тины честность была превыше всего. Когда она выходила замуж, то хотела, чтобы после войны они начали с мужем собственную жизнь, отказавшись от наследия Роббенов, на которое, как она полагала, не имеет права. Впрочем, в последние дни, когда Тина осознала, что Рэйми в ближайшее время не вернется, а дочь после ее смерти может отправиться в приют, то она написала родителям с просьбой забрать ребенка. Но она была уверена, что Абрахам непременно вернется за дочерью. Поэтому и сообщила ему эту информацию. И он вернулся. Рассказал о письме Тины. Он думал, что сенатор не захочет бороться за девочку, которая даже не была его внучкой.
Повисло тягостное молчание. Эллен тяжело дышала, Кристиан вцепился в плечо жены, Пиппа, кажется, была пьяна и не очень следила за событиями. Только Алан внимательно наблюдал за всеми, будто впитывая сцену.
– Дайте мне письмо, – потребовал Вим Роббен. – Оно же у вас с собой?
Я осторожно приблизился к хозяину дома и передал ему конверт, который достал из внутреннего кармана, стараясь не попасться в орбиту Эллен. Муж повернулся к ней широкой спиной и принялся внимательно читать.
– Это правда? – спросил он через пару минут, смяв листки в кулаке. – Тина не моя дочь?
– Нет, дорогой, конечно же это полная ерунда. Тине что-то показалось, она никогда толком не разбиралась ни в чем. Наша девочка писала это письмо в бреду, она не соображала, что делала. Наверное, хотела как-то… отомстить нам за то, что мы недостаточно поддерживали ее увлечения.
– У меня тоже группа крови АВ, – медленно сказал Кристиан. – Мы сдали так много тестов вместе с Беттани, когда пытались завести ребенка. И потом, когда усыновили Алана. Мы хотели проверить, сможем ли мы быть его донорами крови, если с нашим сыном что-то случится.
– Что? Я не понимаю, – забормотал Вим. – Что значит вся эта абракадабра? Что вы пытаетесь мне доказать?
– Очевидно, что и мне ты тоже не отец, – отчеканил Кристиан.
– Тогда кто?! Эллен, кто отец этих детей?
– Арьен, – спокойно ответила она.
Глава 48
– Арьен?! – взревел Вим. – Как можно? Ведь он даже не Роббен! Эллен, скажи, почему?
– Почему? – искренне изумилась Эллен. – Видимо, потому что ты бесплоден, дорогой. Мы поженились и прожили почти пять лет, а у меня все так и не получалось забеременеть. Я видела, что моя мать и другие родственники уже начали на меня косо поглядывать, задавать разные вопросы. Во времена моей молодости у женщины было главное предназначение – составить хорошую партию и обеспечить продолжение рода. Миллионы Роббенов! Империя Роббенов! Я должна была оставить это все своим детям. Если бы я оказалась неспособной создать семью, ты бы развелся со мной и нашел бы новую жену. Я никогда не была дурой, я видела, как ты помешан на фамильной чести и прославлении имени Роббенов. Я почти впала в отчаяние, поэтому увлеклась Арьеном. Мы никогда не думали о серьезных отношениях. Для него вся жизнь была лишь чередой прекрасных мгновений, он ничего не планировал наперед. Пока ты заседал в Конгрессе, Арьен приглашал меня на сафари или просто отправиться к какой-то спонтанный поход в Адирондак37 посреди недели. Это было просто… безумие, порыв. И как же я удивилась, когда после первой же ночи с Арьеном вскоре я узнала, что беременна! Вначале я подумала, что это просто совпадение. Так иногда бывает, как мне рассказывали. Любовник просто помогает женщине… раскрепоститься. Но когда Кристиан рос, я все больше замечала, как он похож на Арьена. И он так и оставался единственным ребенком, сколько бы мы с мужем ни старались. А потом… мы снова сошлись с Арьеном. И родилась Тина. Тут уже у меня не осталось никаких сомнений. И у Арьена тоже. Он сразу же догадался, что Тина его дочь. Впрочем, это его совершенно не волновало. Мы никогда не любили друг друга, не так… как мы с тобой, дорогой. С тобой мы были одной командой, я использовала все связи своей семьи, чтобы добиться твоего избрания в Сенат. А Арьен… Он был, как бесплотный дух, летавший над водой. Я знала, что у него были другие любовницы, которые делали аборты, были даже внебрачные дети. Его это никогда не волновало. И он не собирался рушить мою семейную жизнь. Он с радостью возился с Крисом и Тиной, когда приезжал к нам в поместье, но не более того. Арьен слишком любил тебя.
– Настолько любил, что захотел во всем признаться, когда узнал, что умирает? – вдруг осенило меня.
– Идиот, – горько сказала Эллен. – Наверное опухоль изменила его мозг. Почему-то он решил, что не может умереть спокойно, если не признается Виму в нашем романе. Мол, нельзя держать Вима в неведении. Я умоляла Арьена держать рот на замке хотя бы ради будущего детей, но он был непреклонен. Если Вим сам захочет признать детей – то так тому и быть. Я себе воочию представляла эту сцену: Вим, мой Вим, который искренне верил в божественную исключительность своего папочки, старого Кристиана Роббена, вдруг соглашается признать детей непутевого кузена. Ну, может быть, и признал бы, чтобы не раздувать скандала, но наверняка лишил бы всех возможностей унаследовать хоть цент из «Роббен Лензес». Как в свое время поступил его отец со своей сестрой только потому, что ему не нравились Де Буры. И, конечно же, Вим развелся бы со мной.
– Ты убила дядю Арьена? – Кристиан пораженно уставился на мать.
– Точнее твоего настоящего отца, – поправил Алан.
– Мне пришлось, – печально сказала Эллен. – Собственно, это было и не убийство, лишь небольшая… ассистенция. Он знал, что скоро умрет, а перед этим ослепнет и потеряет над собой контроль. Его мучили ужасные головные боли, даже морфий уже не помогал. Арьен говорил о том, что собирается пустить себе пулю в голову прежде, чем опухоль окончательно завладеет им. В тот вечер он приехал к нам в гости. За ужином он был непривычно тих, и я заподозрила, что Арьен собирается объясниться с Вимом. Но потом он заявил, что очень устал, и ушел в коттедж. Ночью, когда все легли спать, я выскользнула из своей спальни и отправилась к нему. Все еще надеялась отговорить. Арьен сидел в своем кабинете и писал. На его столе лежал револьвер. Я догадалась, что он задумал – покончить с собой и оставить Виму прощальное письмо. Поэтому я подошла, обняла его сзади за плечи – в последний раз – схватила со стола револьвер и выстрелила ему в висок. Правой рукой, как верно заметил мистер Стин. Я всегда хорошо стреляла с обеих рук. Все сложилось даже более, чем удачно. Арьен успел написать только, что он просит прощения у Вима, но не указал, за что. Я решила, что все примут это за предсмертную записку. Прости, дорогой, – протянула она руку сыну. – Я не предполагала, что с утра ты первым делом побежишь к Арьену. Я надеялась, что его найдут слуги.
– Мортон знал, что вы наделали, – предположил я. – Он тоже не спал той ночью и наверняка видел, как вы бегали в коттедж и обратно. И он слышал выстрел.
– Морт рассказал, что видел меня, – кивнула Эллен. Теперь, когда ей не надо было изображать потрясение и беспомощность, она рассказывала обо всех убийствах спокойно, будто пересказывала недавно прочитанную книгу. – Он так и не спросил меня, убила ли я Арьена и за что. Я думала, он будет шантажировать меня, но Мортон сказал, что всегда готов меня поддержать. Что бы я ни совершила. Пришлось терпеть его постоянное присутствие в нашей жизни даже после того, как муж вышел в отставку. Хотя в последнее время он мне сильно пригодился. Пока все окончательно не испортил.
– Мортон боготворил вас. Именно ради вас он покинул Вашингтон вслед за сенатором и поселился в вашем поместье. Чтобы быть как можно ближе к вам. Перед смертью он сказал, что действовал только из-за любви.