Эта секция тоже была оформлена в белое и навевала мысли о стерильной чистоте — а ещё о полулегендарном «большом брате» из старых шпионских фильмов. Рука «большого брата» выражалась в десятках мониторов, расположенных на стене, и непрерывно показывающих внутренности морга — склада.
Танат сидел перед мониторами, положив локти на хромированный стол, и чуть покачивался на высоком стуле, балансируя крыльями.
— Заполнено 90 % боксов, — мрачно сообщил он, кивнув Гермесу и Коре в знак приветствия. — ещё чуть — чуть, и придется готовить второй морг — склад.
— А ты утрамбуй, — легкомысленно отозвался безопасник. — Серьезно, Танат, там уже почти ничего не осталось. Кучки праха мы тебе не потащим.
— Спасибо и на том, — проворчал киборг. — Теперь иди и не мешай мне работать. Надеюсь, ты найдешь дверь.
— Поверь мне, — ухмыльнулся Гермес перед тем, как исчезнуть в направлении морга — склада, — дверей тут больше, чем ты думаешь.
Разобравшись с безопасником, Танат перевел вопросительный взгляд на Кору. Та чувствовала себя ужасно уставшей — насколько, что молчащий патологоанатом устаивал её куда больше. Но любопытство победило усталость, и девушка спросила, махнув рукой в сторону удалившегося Гермеса:
— К чему это он?
— К тому, — повел железными крыльями Танат, — что этот оболтус принял самое активное участие в проектировании и строительстве корабля и сделал несколько тайных ходов, которых нет на официальных картах.
— Ничего себе, — пробормотала Кора. — Я даже не могу представить, зачем.
— Затем, что это Гермес. И да, тем из нас, кто считает, что при строительстве космических кораблей стоит руководствоваться рациональными соображениями, а не желанием поиграть в шпионские игры, пришлось заткнуться, когда Зевс сказал, что не видит другого способа заставить Гермеса просидеть в ограниченном пространстве сто лет. Но речь не об этом. Ты, наверно, пришла поговорить насчёт Аида? Мне передать ему…
Кора устало потерла глаза.
В голосе Таната звучала странная нотка — какая-то непонятная, грустная и ужасно раздражающая уверенность в том, что любая девушка, которая сближалась с Аидом Кроновичем, рано или поздно приходила к Танату.
Потому, что к Аиду она приходить боялась.
— Ох, Танат, я даже не думала, я вообще-то… — голос у Коры дрожал от усталости и обиды, — Вообще-то я хотела… — она выдохнула, сложила руки на груди. — Хотела, знаешь. Попросить у тебя чаю или чего покрепче, хоть я и не пью. Два часа назад я чуть не застрелилась, потом, как упыриха, сидела у кучи трупов и ждала лифт, а перед этим дралась с зараженными и ублажала своим видом Деметру. Но я вижу, что ты занят…
Киборг закатил глаза, потом на его лице отразилось вселенское терпение, и, наконец, он встал со стула, взял Кору за плечи и накрыл сверху черными металлическими крыльями.
— Успокойся. Ты же не собираешься тут реветь? — он аккуратно гладил её по волосам. — Лучше не собирайся, мне потом Аид выскажет.
Девушка отрицательно помотала головой, успокаиваясь, и выскользнула из — под его руки:
— Простите. Я не хотела отвлекаться вас от работы, — она решительно вытерла нос рукавом и ткнула пальцем в один из светящихся экранов. — Вам не кажется, что они шевелятся?
Трупы по ту сторону экранов не то что шевелились — скорее, они едва колыхались, словно «королевы» были мертвы, но заселившие их споры все равно пытались выбраться наружу.
— Какие-то и вправду шевелятся, — без тени улыбки сказал Танат, — поэтому нам придется пить чай прямо здесь. Сейчас у нас будет безумное чаепитие в духе «Алисы…», — он вызвал робота — помощника через экран наручного компьютера. — Все никак не попрошу Аида перепрограммировать эту скотину, чтобы не нагревала воду для чая до ста градусов. Ну, рассказывай. Тебе, наверно, было страшно?.
— Ужасно, — жалобно сказала Кора, когда колченогий робот принес им с Танатом по стандартной пластмассовой кружке с чаем. Начав свой рассказ с Деметры, она завершила его ворохом пепла в зале и тенью, поглотившей все живое по воле Аида Кроновича, — Я даже не думала, что такое возможно, не представляла. Это врожденные способности, или что? Но я хотела сама у него спросить. Если можно.
Танат отвел взгляд:
— Есть вещи страшнее убийства, многих убийств. Геноцид, — сказал киборг остаткам чая в своём стакане. — Поверь, Аида это тоже не радует.
— ещё бы это радовало, ага, — фыркнула Кора. — Мне кажется, это может радовать только маньяка. А ты можешь рассказать, что это за способности? Они, я так понимаю, у всех?.. И у Гермеса, и у Деметры, и у тебя?..
— Мы такие уже много тысячелетий лет, Кора. Но, знаешь, я не люблю заводить подобных бесед, — Танат задумчиво позвенел крыльями и предложил девушке обратиться к Гермесу или к Деметре.
Кора попыталась представить реакцию Деметры, когда она попросит рассказать её о своём происхождении, подозрительном долголетии и куче своеобразных способностей, и пришла к закономерному выводу, что мать в ту же секунду побежит запихивать её в автоклав.
Автоклав…
Девушка с неудовольствием отогнала от себя призрак завтрашнего автоклава и попыталась сосредоточиться на текущих проблемах.
— Аид Кронович, наверно, думает так же, как и ты. Что я убегу.
Танат недовольно уставился в кружку, словно пытаясь найти там смысл своей бессмертной жизни, и проворчал, что не думал ни о чем подобном.
— Естественно, думает, — констатировала Кора. — Ну и куда мне убежать? В открытый космос? Или к Деметре?.. И, знаешь, если бы было куда, я считаю, что массовые убийства все равно лучше, чем всякая инопланетная мерзость. И я… знаешь, наверно, это прозвучит странно, но я считаю, что смерть это тоже часть жизни. Важная часть.
— Нисколько не сомневаюсь, что ты и вправду так думаешь, — хмыкнул Танат. — С твоими суицидальными наклонностями.
— Не понимаю, о чем ты, — открестилась Кора.
— Конечно — конечно. Не понимает она. Налить ещё чаю?..
Танат подлил чаю себе и Коре, и принялся философствовать насчёт правильного заваривания чайных листьев — что, по мнению девушки, было не самым плохим завершением этого длинного, длинного дня.
Предпоследнего дня в её жизни — только Танату было совсем не обязательно это знать. Не сейчас.
Когда к ним снова заглянул Гермес, сообщив, что безопасники закончили со складом и скоро должен появиться Аид Кронович, Танат прогнал её в соседнюю комнату, заявив, что штурман точно не в состоянии её видеть — и, к тому же, ему ещё заниматься зачисткой спор в «королевах».
Живые или нет, после визита штурмана они окончательно… перестанут существовать.
Кора было несложно вспомнить, как тяжело прошлось Аиду Кроновичу в прошлый раз, и она, поразмыслив, решила не оставаться. Танат посоветовал зайти завтра, и Кора, пожалуй, воспользовалась бы его советом, если бы на завтрашнее утро у неё не было бы запланировано свидание с автоклавом.
Деметра, как настоящий «жаворонок», назначила превращение Коры в питательный раствор на десять утра.
Глава 10
Вернувшись к себе, девушка получила дежурный втык от Деметры за долгое отсутствие, после которого с трудом удержалась от желания в отместку завести разговор о странных способностях её семейки.
— Не забудь, завтра ты ложишься в анабиозную камеру, — предупредила мать в конце втыка. — Придется лечь спать на голодный желудок. Захочешь есть — попей водички.
— Ты знаешь, после событий Осеннего бала мне совершенно не хочется смотреть на еду, — сказала Кора. — Все эти трупы, «королевы», их споры, фу. Пойду, почитаю. Увидимся завтра.
Деметра фыркнула и проворчала себе под нос, что из-за этого чтения у Коры совершенно испортился характер, но ничего, четыре месяца в «анабиозной капсуле» сделают из неё человека.
Кора ехидно усмехнулась:
— Да, конечно. Ничто не исправляет проблемы с психикой лучше, чем твой автоклав. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — голос Деметры отчего-то похолодел.
Кора нахмурилась, пытаясь понять, что случилось, и невольно проводила мать взглядом. Та степенно удалялась в свою каюту, и девушка, пожав плечами, стряхнула с себя оцепенение и быстрым шагом дошла до своей каморки в дальнем конце оранжерейного отсека. Там они стащила изрядно потрепанное платье, надела любимый комбинезон и присела на край кровати.
Она собиралась спокойно почитать пару часов, под покровом ночи сбегать к Аиду Кроновичу, потом забежать попрощаться с Танатом, заскочить к Гермесу, передать через него прощальные записки для штурмана и киборга, и, как примерная дочь, вернуться в оранжерею и стать питательной жижей для орхидей
Но что-то странное, странное, странное было в последнем взгляде Деметры, и Кора никак не могла успокоиться — сидела на краешке постели и перебирала в памяти её голос, движения и жесты. «Спокойной ночи», «характер», «анабиозная капсула» — да, Деметра никогда не называла автоклав автоклавом, она всегда прятала его истинное хищное название под успокаивающей фальшивкой.
И Кора тоже всегда цеплялась за «капсулу», не позволяя себе показывать, что знает истинное назначение этого жуткого предмета. Только сегодня она слишком устала, чтобы держать в голове этот цирк, и страшное слово «автоклав» само сорвалось с её губ.
И, кажется, Деметра это заметила.
— Ну, замечательно, — пробормотала Кора вслух, надевая ботинки.
Адреналин в который раз за сегодня обжег ей вены, а каморка мгновенно перестала быть безопасным местом для отдыха — и, кажется, только это позволило ей заметить короткий, сухой щелчок, запирающий дверь. И тихое, тихое дуновение ласкового ветерка из какой-то щели, несущего с собой пары усыпляющего газа — от одного — единственного вдоха у Коры закружилась голова и она рванулась к двери, путаясь в так и не застегнутых ботинках.
Девушка повисла на двери, почти теряя сознание, кое-как повернула ручку и вывалилась из каморки на свежий воздух.
Как она могла забыть!..
Деметра, конечно, уже продумала все на случай, если фальшивая дочь разгадает план с автоклавом — в каморку Коры подавался усыпляющий газ, а электронный замок закрывался дистанционно.