Нив мрачно уставилась на него вместо ответа.
Солмир рассмеялся. Запрокинул голову, открывая вид на темнеющие на висках шрамы – и смеясь над ней.
Нив помрачнела еще сильнее.
– Рада, что тебя это развеселило.
– Не столько развеселило, сколько поразило. – Он помотал головой, качнув растрепанной косой. – Ваше Величество очевидно не из боязливых, и то, что препятствием для нас вдруг стало нечто столь банальное, как высота, кажется мне восхитительно ироничным.
Нив скрестила руки на груди, плотнее запахивая плащ.
– В детстве я упала с лошади. С высокой лошади.
– Не сомневаюсь, что это было болезненно, – отмахнулся он. – Но, боюсь, сейчас у тебя нет выбора. Нам нужна сила двух богов, чтобы добраться до Сердцедрева. И убить Оракула проще, чем Левиафана.
Она и сама знала, что у нее нет иного выбора, кроме как вскарабкаться на громадную кучу костей и убить божество на ее вершине. Нив согнула и разогнула пальцы, будто могла дать горе бой.
Солмир наблюдал за ней с непроницаемым лицом, уперев руки в бока.
– Я не дам тебе упасть, Нив.
Слова поддержки по-прежнему странно звучали из его уст. Она отвернулась от горы и посмотрела на Солмира.
Тот немного помолчал и пожал плечами.
– Ты нужна мне.
Простая истина, без оттенка эмоций. Нив кивнула, коротко дернув головой.
– Это надежный участок. – Солмир пнул берцовую кость, на которую опирался сапогом. – Оракул живет на вершине и никуда не может уйти. Гора не обрушится, пока здесь божество. – Он кивнул на торчащие кости и отступил в сторону. – Иди первой. Я подскажу, за что хвататься руками и куда ступать.
Внутри Нив все одновременно оцепенело и затрепетало. Она повторила то движение Солмира, которое видела, – встала на берцовую кость и ухватилась за череп. Рука у нее чуть заметно дрожала, но Солмир ничего об этом не сказал.
– Подтягивай себя выше, – проговорил он тихо и ровно. – Дальше видишь кусок ребра, который торчит у тебя над правой рукой? Хватайся теперь за него…
Так, следуя указаниям падшего Короля, двигавшегося следом за ней, Нив и полезла на костяную гору.
Когда они достигли вершины, собственные конечности казались ей растянутыми струнами. Нив чудом добрела до обломка кости непонятного вида и села, тяжело дыша оттого, что весь страх, который она не позволяла себе чувствовать по пути наверх, теперь разом ударил ей по нервам. Она опустила голову на руки и задрожала.
Ее боязнь высоты и правда была смешной. Порожденная тем падением с лошади, с возрастом она только крепла – действительно банальный страх, как Солмир и сказал. Но жизнь Первой Дочери и Королевы не оставляла времени лазать по стенам, так что страх оставался при ней, непобежденный и неуклонно растущий.
И, будучи столь простым, он оказался чуть ли не глотком свежего воздуха. Высота вместо жутких лесов, необходимость просто лезть вместо того, чтобы выносить потери.
Вскоре она почувствовала, как Солмир сел рядом с ней. Нив подобралась, ожидая едких замечаний, но их не последовало.
– Вот видишь, – сказал он, вытягивая ноги и закидывая руки за голову. – Ты это сделала.
– Сделала, – отозвалась она.
Он вздохнул.
– Теперь пора браться за трудную часть.
– Мы можем повременить минуту? Кидаться прямиком от скалолазания к убийствам богов – как будто бы немного чересчур.
Солмир фыркнул и потянулся к сапогу за деревянной поделкой и ножом.
– Можем даже пять. Конец света подождет.
Нив закрыла глаза и пару раз глубоко вдохнула. Немного придя в себя, она покосилась на Солмира. Его нож выгрызал углубление в кусочке дерева, но из-за сложенной ладони было снова не понять, что именно он вырезает.
– Что это?
Солмир вздрогнул; не заметил, что за ним подглядывали. Он сжал кусок дерева в пальцах, словно собираясь спрятать его, но потом со вздохом раскрыл ладонь. Предупредил:
– Еще не готово. И выходит не очень.
– Сраные лошади. Дай посмотреть.
– Ну и словечки для королевы, – пробормотал Солмир, опуская поделку ей в ладонь. Нив перевернула кусок дерева.
Ночное небо. На нем было вырезано ночное небо с луной и россыпью звезд.
Солмир снова пожал плечами, глядя на серый горизонт вместо того, чтобы смотреть на Нив.
– Я не представлял, как сильно скучаю по небу, пока не увидел его снова.
Нив провела пальцем по узорам созвездий и вдоль изгиба тонкого полумесяца.
– Я тоже скучаю, – прошептала она.
– Оставь себе.
– Нет, – она обернулась к нему, протягивая резное небо. – Ты сказал, что оно еще не готово. – Губы Нив тронула ухмылка. – Недоделанная вещь не годится в подарки королеве. Отдашь мне его, когда закончишь.
– Если мне хватит на это времени до того, как Тенеземье падет.
– Хватит, – ответила Нив приказным тоном.
Они посмотрели друг на друга, чувствуя одновременно и тревогу, и неловкость, и решительно стараясь скрыть и то, и другое. Потом Нив перевела взгляд на горы, чтобы посмотреть, куда забралась.
Они сидели на позвонке какого-то немыслимо огромного существа, испещренном пятнами и сиявшем белизной среди оттенков серого. За ними высился гигантский череп с глазницами столь большими, что в них могла бы проехать карета. Нив не сразу смогла осознать его форму, раздутую до таких масштабов, но потом поняла, что у обладателя черепа была длинная морда – челюсти тянулись почти до места, где она сидела, и в них виднелись обломки острых зубов.
Волк. Это был огромный волк.
– Еще один умерший Древний? – вежливо поинтересовалась Нив, хотя глаза у нее чуть не выскочили из орбит.
– Волк, – подтвердил Солмир, вставая и пихая мыском сапога один из зубов-переростков. – Истинный. Киаран убил одного из его щенков. За что и получил свое выразительное прозвище.
Киаран. Первый Волк Диколесья. Нив знала, что монстр из легенд теперь формально приходится ее сестре свекром, однако на мыслях о нем, как о простом человеке, ее разум спотыкался.
Солмир покосился на волчий череп без особого интереса, но в глазах у него мелькнуло нечто, говорившее о том, что его раздумья тоже обратились к этой истории.
– У тебя в ней роль злодея, кстати, – беспечно заметила Нив. – В легенде о Киаране и Гайе.
Солмир снова пнул огромный зуб.
– Каждому сказанию нужен злодей.
– Пополнив их ряды, я смею предположить, что и за этой историей скрывается нечто большее.
Солмир обернулся к ней, подняв подобную ножевой ране бровь.
– Ты считаешь себя злодеем?
Это была подначка, а не предложение вслух покопаться в себе. Нив неловко поерзала, потянула за нитку, вылезшую из растрепанного рукава сорочки.
– Уверена, что так считает Рэд.
– Думаю, Рэдарис чувствует на твой счет нечто менее однозначное. – Солмир покрутил серебряное кольцо на большом пальце. – Ты ведь, в конце концов, пыталась ее спасти.
– Когда она не нуждалась в спасении, – пробормотала Нив. – Когда она просила меня отпустить ее. Если бы я только послушалась…
Она запнулась, не сочтя нужным договаривать. Если бы она только послушалась, Нив не очутилась бы здесь. Если бы она послушалась, глобальные проблемы Королей, их душ, Тенеземья и Диколесья могли бы перейти к кому-то другому.
– Недостаточно просто не слушать сестру, чтобы считаться злодеем, – сказал Солмир. – Признаю, что я не знаток в этом вопросе, поскольку с большей частью своей человеческой природы расстался давным-давно, но звучит это как обычное проявление людского нрава. Мы предрасположены считать, что всегда правы.
Нив испустила горестный звук.
– Ну а что насчет тебя? Ты все-таки был злодеем?
Солмир скрестил руки и устремил взгляд в серое небо.
– Все несколько сложнее, чем ты, вероятно, слышала. Но да, я без сомнений оказался злодеем для Гайи.
Нив не стала спрашивать о подробностях. Но бросила на него короткий взгляд, выгнув бровь так же, как делал он сам, когда хотел объяснений.
Солмир понял намек. Он сел, подтянув к себе колени и скрестив поверх них руки. Почти бессознательно стараясь занять меньше места, прежде чем начать повесть, которую она столько раз слышала прежде.
– Мы с Гайей были помолвлены с самого детства. Я никогда даже не задумывался о жизни, в которой мы не были бы вместе. И полагал, что она тоже. Но ошибся. – Солмир горько вздохнул и продолжил говорить: – Она порой убегала. Прикидывалась простолюдинкой. Вальхиору не было дела – он вообще мало беспокоился о семье, и у него была Тирнан, старшая дочь и наследница. В Валлейде власть еще не передавалась строго по материнской линии, но трон наследовало старшее дитя, вне зависимости от пола. – Он ковырнул ноготь на большом пальце; признаки волнения всегда странно сочетались с Солмиром, будто созданным вести себя надменно и холодно. – Так Гайя познакомилась с Киараном – в какой-то из деревень. И я не представлял, что между ними что-то происходит, пока они не сбежали в Диколесье после того, как мы создали Тенеземье. – Он помолчал. – Наверное, в этом была моя вина. Я полагал, что она счастлива на своем месте. Полагал, что ей больше нечего желать.
Нив пожала плечами, но спорить не стала. Он был прав.
– Ты разозлился, узнав, что она любит Киарана?
– Я не был в восторге, – сказал он, – но не стал и тем разъяренным отвергнутым мерзавцем, каким меня наверняка живописуют легенды. Я желал Гайе счастья. И раз ей для счастья оказался нужен Киаран, в моих силах было принять это. Мой гнев обратился только на Диколесье. За то, что оно заперло ее в ловушке.
– Поэтому ты хотел убить Эммона? – Имя монстра, которого любила ее сестра, казалось чуждым на языке. – Потому что… потому что он и есть Диколесье?
– Эммон должен был умереть, чтобы мой план сработал, – просто ответил Солмир. – То, что он стал Диколесьем – и то, что он сын Гайи, – совсем ни при чем.
И все же голос его звучал слишком сдавленно для такого простого объяснения. Нив прищурилась.
– Но ты бы чувствовал себя виноватым. Если бы все сработало.