– Справедливо.
Раффи повел плечами, пересаживаясь поудобней. И одним коснулся плеча Каю. От этого в голове у него промелькнули мысли об иных прикосновениях, но отстраняться он не стал.
– Было бы проще, знай мы, что именно нужно делать.
– Похоже, не остается ничего, кроме как вернуться в Диколесье и ждать. – Глаза Каю блеснули в полумраке. – И, кажется, никому это не по душе.
– Сидеть смирно и ждать, пока развалится чудовищная тюрьма, – так себе досуг, как по мне, – буркнул Раффи.
Внезапно корабль накренился на один борт и сразу на другой – так резко, что они с Каю налетели друг на друга, путаясь в руках и ногах и стукаясь лбами. Раффи услышал взвизг Рэд и искаженный вскрик Эммона. Наверху что-то упало и раздались новые удивленные вопли.
Раффи взлетел по лестнице первым, Эммон – следом за ним, хотя глаза у него уже мутнели от подступающей морской болезни. Нилс заходился в хриплом хохоте и тянул за канат, выправляя парус. Файф и Лира стояли у перил, насквозь мокрые и одинаково встревоженные.
– Блуждающая волна! – Нилс махнул рукой на море, словно на коня, перескочившего высокий барьер. – Под водой как будто землетрясение прошло, или вродь того! Ни разу не видал, чтоб они так набегали! – Он снова залихватски хохотнул. – Королевские коленки, ну и лица у вас! Едва ль мы влетим в еще одну, волноваться не об чем, ребятки.
Еще как есть о чем, ребятки, едко подумал Раффи.
Видимо, ждать разрушения чудовищной тюрьмы оставалось совсем недолго.
Глава тридцать пятаяНив
Она не открывала глаз, пока Короли не отсмеялись. Не открывала глаз и думала о своей сестре, думала о доме, думала о Раффи и Солмире. Думала обо всех мелочах, за которыми могла укрыться, как за броней.
Потом она ощутила, как смешался воздух от движения Вальхиора, и услышала скрип, когда тот склонился к ней. Его палец коснулся ее лба, и настоящий мир вновь обратился наваждением, в котором Король был создан из плоти и крови.
– Все еще хочешь увидеть своего предателя? – весело и шутливо спросил он. Наверное, и правда веселился.
Нив кивнула, высоко подняв подбородок и стараясь держаться с королевским достоинством.
Вальхиор улыбнулся, и кожа на его челюсти испарилась, обнажая кости с торчащими зубами.
– Что ж, идем.
Проекция Короля повернулась к изогнутым костям, составлявшим стену Святилища, и направилась к отверстию в хвосте мертвого Дракона. Вальхиор пригнулся и ловко скользнул внутрь костяного коридора. Болезненно сглотнув, Нив пошла за ним.
До этого ей казалось, что стены сделаны только из останков Дракона, но, судя по всему, предположение это было неверным. Само Святилище лежало внутри колец его хвоста, но остальные его расколотые кости, как и кости других чудищ, складывались в коридоры, странные залы и комнаты – из наклоненных друг к другу ребер и обломков огромных черепов. Нив казалось, что все это выстроено без какого-либо внятного плана, но Вальхиор двигался уверенно – мужчина, которым он некогда был, шагал по костяному крошеву, будто по брусчатке.
Они жили во дворце, собранном из убитых ими созданий.
Король глянул на нее через плечо пустой глазницей, окруженной иссохшей кожей. Изогнул рот в лукавой улыбке.
– Так много костей, – тихо сказал он. Осмотрел пол под ногами, задумчиво цокая языком. Потом наклонился и подобрал самый острый осколок. – Вне Святилища мы не можем ни к чему прикасаться, находясь в таком виде. Создавая морок и показывая себя прежними, а не настоящими. – Он взвесил кость на ладони. – Но это место, где наша магия сильнее всего, дает определенные преимущества. Здесь наши проекции теснее связаны с телами. Ранив одно, ранишь и второе.
Все произошло так быстро, что Нив не успела ничего сделать. Вальхиор поднял руку и воткнул осколок себе в шею.
Нив не знала, как относиться к тому, что ее первым порывом было отступить и холодно вскинуть бровь. Конечно, кто-нибудь сострадательный, кто-нибудь хороший шагнул бы вперед, его тело само потянулось бы на помощь другому прежде, чем разум успел бы включиться и сказать, что это ничего не изменит.
Но Нив так не поступила.
А Вальхиор, который заметил это, когда бросил на нее нарочито испуганный взгляд расширенных глаз, захихикал.
Он взялся за осколок и вытянул его из шеи. Распоротая кожа и белеющие позвонки подергивались туда-сюда, пока неглубокая рана зарастала.
– Ты хорошо усваиваешь уроки, – усмехнулся он, еще раз проводя пальцем по острию кости, прежде чем бросить ее на пол. – Просто хотел показать тебе, что это бесполезно, пока ты чего-нибудь не замыслила. Нужно кое-что посерьезнее кости любого бога, чтобы мы распались, Нив. И даже если ты умудришься запустить этот распад, ты просто освободишь нашу магию. Освободишь наши души. И тогда им придется куда-то переместиться, в тебя или в Солмира.
– Так не этому ли ты должен меня учить? – Ее слишком очевидно и умышленно подводили к вопросу, и Нив чувствовала, что отвечать Король не станет, но все равно не смогла удержаться и не спросить. – Разве не этого вы хотите?
– Разумная Королева Теней. – Он потянулся к ней и обхватил ее щеку. Кожа у него на руке облезла, обнажая блестящую кость, и Нив дернулась прочь. Вальхиор вцепился ей в подбородок железной хваткой, из которой было не вырваться, и ближе подтащил ее к своему лицу. Один его глаз был целым, зеленым, окруженным каштановыми ресницами; на месте второго в голом черепе зияла пустота. – Только кость бога может убить другого бога, но боги эти должны быть созданы схожим образом. А мы сами сделали себя богами.
Последнее слово Король глумливо выплюнул, приблизившись к ней на расстояние выдоха своими сочными губами, сменявшимися зубастым костяным оскалом.
Когда он почти коснулся ее рта, Нив зарычала, выбросила руку и отпихнула его с такой силой, что сама чуть не упала назад, перебирая ногами по гремящим костям.
Вальхиор снова рассмеялся, живо и весело.
– Поцелуи положены только Солмиру, я понял, – сказал он. – Учтем, учтем.
Проекция Короля отвернулась и пошла дальше по костяному лабиринту. Нив двинулась следом, сжимая в руке отданную Швеей кость бога, хотя только что видела доказательство никчемности такого оружия.
Они шагали по обломкам еще какое-то время – тело Нив давно утратило способность ощущать его ход, – прежде чем Вальхиор остановился перед открывшейся пустотой, обширной и слишком темной, чтобы можно было что-то разглядеть в глубине.
– Он здесь, – сказал Король, пренебрежительно взмахнув рукой. – Твой предатель.
И Нив бросилась вперед, забыв и про страх, и про королевскую осанку.
Грудная клетка. Во всяком случае, так ей показалось. Изогнутые кости тянулись вверх и сходились в одну, сложенную из отдельных кусков. Пустоту между огромными ребрами заполняли другие кости, сросшиеся с ними за долгое время так же, как куски горы, в которой жил Оракул. В середине клетки горел серым пламенем небольшой костер, испускавший едкий дым.
И среди всех этих костей сидел Солмир, весь в крови и синяках. Как только Нив приблизилась, он встал, гремя длинной цепью. Одно запястье у него было заковано в увесистый белесый браслет – тоже костяной. Даже цепь, державшая Солмира на привязи, казалась сделанной из сцепленных вместе крошечных кривых позвонков; она позволяла ему перемещаться по камере, но не выпускала за порог. Под ногами у него стелилась пыль с отпечатками сапог и длинными полосами, словно он пытался вырвать цепь из пола и потерпел неудачу.
– Подумайте немного, – сказал Вальхиор. – Но не забывайте, что времени осталось мало. Тенеземье все менее устойчиво с каждой минутой. – Он ухмыльнулся, блеснув глазами. – Приятно вам повыбирать, кому быть жертвой. Мы даже оставим вас наедине.
Нив ощутила, как тяжесть чужого присутствия уходит у нее из головы, забирая с собой весь морок. Фигура Вальхиора моргнула и пропала, и в устроенной внутри скелета тюрьме остались только хилый костерок и они с Солмиром.
Она впилась глазами в него. Он – в нее. Огонь освещал его окровавленную грудь, глубокий рельеф гибких, крепких мышц. Когда-то Нив решила, что он сложен, будто нож, и сравнение это казалось все более уместным. Длинный, тонкий и острый, созданный ранить и не допускающий неосторожного обращения.
Солмир сглотнул, движение горла это явно выдавало. Нив до сих пор толком не успела рассмотреть его с тех пор, как он отдал ей всю магию и обратился обычным человеком. Синева его глаз стала еще ярче, а черты лица казались менее резкими, неуловимо смягченными.
– Нив… – хрипло произнес он ее имя. Потянулся было к ней рукой, потом опустил ее, неуверенно сжав пальцы и громыхнув цепью. Больше он ничего говорить не пытался.
– Я узнала, каков другой способ. – Напряжение вылилось в череду взрывных движений: Нив обернулась и швырнула кость бога, как могла далеко. Та ударилась об одно из огромных ребер и упала на пол. Когда Нив снова резко повернулась к Солмиру, выражение лица у него оставалось прежним, напряженным и нечитаемым. – Ты собирался сделать меня убийцей, Сол-мир.
Жертва или убийца. В конце концов одному из них суждено будет лечь на алтарь, а второму – взять в руку нож.
– Все не так просто, – сказал Солмир глухо и почти умоляюще.
– Очень даже просто. Ты отдал мне магию, чтобы я не стала сосудом для Королей. Которым в таком случае пришлось бы стать тебе, хотя ты избегал этого столетиями. – Век за веком он старался спастись, и сдался ради нее. Разум Нив пытался увернуться от этой мысли. Пытался не вспоминать давний разговор в опутанной паутиной хижине – о чем-то еще, что должно было быть простым. – А если бы ты стал им, мне пришлось бы тебя убить.
– Ты могла бы предоставить это Рэдарис или ее Волку, – пробормотал Солмир.
– Нет, – немедля отрезала Нив. – Я сама убиваю своих чудовищ.
Он метнул на нее взгляд. Она столько раз называла его чудовищем, но впервые назвала своим.