В конце концов он так и не стал.
– Какая б там беда ни приключилась с вами в Рильте, – сказал капитан, – надеюсь, теперь вы убрались от нее достаточно далеко.
– К сожалению, – пробормотала Рэд, – эта беда не из тех, от которых можно убежать.
Он хрюкнул.
– Знакомо. – Немного помедлив, коротко похлопал ее по плечу. – В таком случае, надеюсь, что все разрешится.
Неизбежно. Так или иначе. Рэд тускло улыбнулась ему, оттолкнулась от перил на носу парусника и отправилась вниз за своей сумкой. Навстречу прошел Эммон, поцеловавший ее в лоб, прежде чем подняться на помост к капитану. Там он обратился к Нилсу с какими-то неслышными Рэд словами, отчего тот сердечно рассмеялся.
Из трюма показалась Каю, выглядевшая уже несколько лучше, чем когда они покидали Рильт. Ее причесанные волосы снова струились черным водопадом, а круги под глазами побледнели благодаря целой ночи сна.
Вчера, когда Раффи куда-то ушел и Каю сидела одна, прислонившись головой к стене, Рэд решила ее поблагодарить. Она замерла возле нее, не зная, как начать разговор, и неуверенно перетаптываясь из-за легкой качки.
– Можешь отхлестать меня лозой, например. – Каю приоткрыла глаза лишь с тем, чтобы убедиться, что это именно Рэд, и снова опустила веки. – Или что там делают разгневанные лесные боги, которым лезут под ноги.
– Я не буду хлестать тебя лозой. – Предложение было таким нелепым, что развеяло все напряжение. Рэд тяжело опустилась на койку рядом с ней, уперев руки в колени. Можно было обсудить все по новой – планы Кири, сорванные Каю, благодарность, которую та отказывалась принимать, – но даже мысль об этом выматывала. – Ты сделала то, что считала необходимым, – пожала плечами Рэд. – Думаю, каждому из нас это знакомо.
Пауза. Потом Каю повернулась и взглянула на нее, смешно скривив рот.
– Ты определенно слишком легко меня прощаешь.
– Предпочла бы обсудить это с Эммоном?
– Нет, спасибо, меня устраивает. – Каю выпрямилась и провела рукой по лицу. – Что бы ни потребовалось для спасения твоей сестры, я готова помочь. Это меньшее, что я могу для тебя сделать.
– Хотелось бы знать, о чем попросить, – прошептала Рэд. – Но все, что мне приходит в голову, это вернуться в Крепость и… и ждать, похоже.
Ждать, чтобы узнать, решит ли Нив вернуться. Чтобы узнать, что случится, когда рухнет Тенеземье. Чтобы узнать, что останется от ее сестры, когда это произойдет.
– Значит, я буду ждать с тобой, – сказала Каю.
Вот что им всем теперь оставалось. Ждать.
Спускаясь в темноту трюма за сумкой, она не могла не думать о Нив и о долгих днях после собственного ухода в Диколесье, растянувшихся в недели и месяцы. О времени, когда Нив могла только ждать, чтобы узнать, вернут ли ее жертвы сестру. Чтобы узнать, за что она платит своей кровью, льющейся на ветки страж-древ.
Перед тем, как снова подняться по лестнице, Рэд остановилась. Ее алый плащ так и лежал в сумке; Рэд вытащила его, сняла серый и набросила свадебный наряд на плечи. Золотая вышивка блеснула в тусклом свете.
Так лучше.
На корме Раффи укладывал петлями канат – делал какую-то необходимую на корабле работу, смысла которой Рэд не знала; два плаванья за неделю, а она так и не поняла, как устроены парусники. Почти всю дорогу сюда Раффи молчал. Единственным, что Рэд от него слышала, был разговор с Каю, слишком тихий для того, чтобы разобрать, о чем шла речь.
– Помочь? – спросила она.
– Я справлюсь.
Каю и Лира помогали Нилсу ставить трап, готовые спуститься на сушу. Каю пошла первой и двинулась по берегу к сараям с повозками и конюшням, за которыми песок сменялся травой. Раффи проводил ее взглядом.
Рэд пожевала губу.
– Я знаю, что это не мое дело…
– Началось, – буркнул Раффи.
– …но обязана сказать, что ты не должен чувствовать себя виноватым, Раффи.
Он бросил свою нескончаемую возню с канатом и запрокинул лицо к небу, выдыхая облачко пара. Рэд было подумала, что он ничего ей не ответит или отмахнется. Но Раффи помотал головой и вернулся к канату.
– Я знаю, что не должен. И тем не менее.
Рэд не стала давить. Облокотилась на перила.
Раффи заговорил без ее понуканий, словно только этого и ждал. Насколько она его знала – так и было.
– То, что сложилось между мной и Нив… что ж. Наверное, дело именно в этом. Ничего же не сложилось. Я ей сказал, что ее люблю, а она так и не ответила мне тем же, хотя и показывала это, ну или по крайней мере неравнодушие, и я… – Он провел рукой по волосам. – Мне теперь кажется, что я ее не знаю. Что я знаю только, кем она была.
– Мы меняемся, – пробормотала Рэд. Не обвиняя его и не оправдывая, а лишь отмечая простую истину. – И растем порой в совершенно разных направлениях.
– Я по-прежнему волнуюсь о ней, – сказал Раффи.
Волнуюсь. Не люблю.
– Я знаю.
– И когда она вернется, я… – Он сбился и больше не смог отыскать подходящих слов. Рэд качнула головой.
– Когда Нив вернется, – уверенно сказала она, – ты будешь ей превосходным другом. Вы двое все обсудите. И решите, какие отношения хотите выстраивать. – Она одарила его едва заметной ободряющей улыбкой. – Все это очень сложно, Раффи. И всегда было сложно. Ты не обязан четко осознавать каждый свой шаг.
Он горько усмехнулся.
– Я бы рад был осознавать хоть половину.
По дороге, ведущей к берегу, уже громыхала повозка с Каю на месте кучера. Едва лошади остановились, по земле прокатился рокот, сотрясший причалы и редкие деревца и поднявший на море высокие волны.
У штурвала опять зычно хохотнул Нилс.
– Если так пойдет, я окажусь в Карсеке меньше чем за неделю!
Рэд натянуто ему улыбнулась, чувствуя, как страх вгрызается ей в позвоночник. Диколесье вонзило ей под ребра россыпь шипов, а над ее ключицей протянулась ветка, острая и колючая.
Каю гнала лошадей, но землетрясения разгонялись быстрее. Еще три случились за те два часа, что занял путь от побережья до края Диколесья, и по мере приближения к Валлейде они чувствовались все сильней. Когда повозка пересекла границу, и до леса уже было рукой подать, Каю приходилось останавливаться во время каждой тряски и пережидать дрожь земли, пока лошади беспокойно перетаптывались на месте. За время их путешествия выпал снег; теперь он стелился вдоль дороги покатыми белыми пластами, с которых от подземного гула взлетали и принимались кружить в воздухе снежинки. Так далеко на севере снегопады всегда начинались рано, едва позволяя лету выцвести в осень.
– Трясет слишком часто, – покачала головой Лира, глядя перед собой затуманенными тревогой желто-карими глазами. – Откуда нам знать, не распалось ли уже Тенеземье?
– Мы поймем. – Лес внутри Рэд зашелестел, между лопатками у нее распустилась плеть лозы, а вниз по позвоночнику скользнули корни. Уже не в первый раз ей почти захотелось, чтобы Диколесье снова могло говорить с ней словами, платя за речь увядающими частицами себя. – Мы узнаем, когда оно распадется.
Сидевший напротив нее Файф – с побледневшим лицом – крепко сжимал предплечье. Рэд смотрела на него, сжав губы в тонкую линию, и выжидала, пытаясь понять, обратится ли к нему лес так, как не обращается к ней.
Оно говорит мне то, что вы двое не желаете слышать.
Но Файф молчал.
Корни снова болезненно изогнулись у Рэд в груди. Рука Эммона у нее на колене сжалась – он тоже это чувствовал. Не жуткую, пронзающую боль от вырываемых страж-древ, ничего похожего на то, что они чувствовали в ночь, когда пала теневая роща и исчезла Нив, – но все равно ощутимую ноющую боль оттого, что лес делал… нечто.
Нечто, еще не до конца им понятное.
– И что будет? – спросила Лира. – Что-то вроде разрыва? И миллион теневых тварей разом ринется наружу? – Она стиснула рукоять тора, ножны которого лежали у нее под ногами. – А нам нужно будет просто залить их кровью?
– Нет.
Все одновременно повернулись к Файфу, удивленные тем, что ответ дал он. Тот смотрел в пол, мучительно стискивая челюсти и прижимая предплечье со Знаком к груди.
– Никакой крови. Кровь всегда работала только как повязка, но ничего не лечила.
Рэд скользнула пальцами к покрытой шрамами руке Эммона и крепко в нее вцепилась.
Земля в очередной раз содрогнулась, с холмов у дороги заскользили вниз пласты снега. Лошади пронзительно заржали, и что-то успокоительно бормотавшая Каю вскрикнула от того, как резко они натянули поводья. Повозка задергалась туда-сюда и запрокинулась, встав на два колеса.
– Наружу! – голос Раффи перекрыл остальной шум. – Мы сейчас перевернемся!
Файф подскочил и распахнул дверь; подтолкнул Лиру вперед и только потом выпрыгнул сам.
Эммон потянул Рэд за собой, они вместе вывалились на снег. Одно из колес у повозки треснуло, ее громада нависла над ними; стиснув зубы, Волк прижал Рэд к груди и откатился в сторону прямо перед тем, как повозка рухнула туда, где они только что были.
Землетрясение затихало; спрыгнув вниз, Раффи перерезал упряжь, и лошади ускакали вдаль. Теперь он стоял рядом с Каю на обочине, оба тяжело дышали; от попыток удержать поводья на ладонях у нее проступили красные полосы.
– Что ж, – произнесла Каю на удивление ровным голосом. – Похоже, дальше пешком.
К счастью, идти оставалось недолго. Тянувшиеся к небу деревья Диколесья показались уже через полчаса, с их веток тоже осыпался снег. Земля снова дрожала, не так сильно, как прежде, когда перевернулась повозка, но все равно достаточно заметно, так что им приходилось замирать на дороге и ждать.
После третьего землетрясения за пятнадцать минут, когда впереди уже маячил край леса, Раффи обернулся к Рэд.
– А если Тенеземье распадется, пока Нив еще там? – Глаза у него горели. – Если Солмир удержит ее и она не сможет уйти, даже когда захочет?
Рэд качнула головой. Ответила хриплым голосом:
– Я не знаю, что тебе сказать, Раффи. Мне не заставить ее вернуться.