Глаза у него изменились, слегка проступил синий цвет. Солмир посмотрел вниз на нее взглядом, в котором зарождался ужас, и безмолвно зашевелил губами.
– Нив, – прозвучало наконец, и он отшатнулся, порезавшись о собственные когти. – Нив…
– Теперь понимаешь?
Вальхиор. Его статуя все еще лежала на боку, все еще не расколотая, и его душа все еще сочилась из раны в глазу тонкой струйкой дыма, который замирал и копился в воздухе вместо того, чтобы ринуться прямиком к Солмиру, как у остальных. Голос у него стал слабым, но в нем сквозили нотки торжества.
Леденящий страх заворочался у Нив в животе. Ключ в перепутанных волосах запульсировал чуть быстрее, словно догоняя ее собственное частящее сердце.
– Он все вынесет. – Ложь, противоречащая тому, что Солмир превращался в чудовищную тварь у нее на глазах, но Нив все равно это сказала, словно так могла сделать обман правдой.
– Он исчезает, – продолжил Вальхиор мягко, благодушно и совершенно не обращая внимания на ее слова. – Клочок души, которым он так гордился, не может всем нам сопротивляться. Ноша слишком велика. Не так давно он был таким же бесспорным злодеем, какими ты считаешь нас.
– Совсем недавно, – согласился Солмир. В глазах у него снова проступала синева, но едва заметная, а клыкастая улыбка выражала не то удовольствие, не то печаль, не то оба этих чувства. Нив не понимала ее, как не понимала, ему ли принадлежал прозвучавший голос или одному из запертых в нем Королей.
– Он будет сеять разрушения, – еще тише произнес Вальхиор, пока его душа продолжала литься из каменного тела, собираясь в воздухе, будто назревающий ураган. – Думаешь, твои Волки смогут ему помешать? Думаешь, ты сможешь? Ничего ужаснее его – нас – мир еще не видел. В сравнении с нами все боги, которых вы убили, покажутся домашними зверушками.
– Нет, – замотал головой Солмир, зажмуривая глаза и пытаясь заглушить голоса в голове. Он прижал руки к вискам, заскреб их когтями, заливая лицо ручейками крови. – Нет, нет, нет, я не стану, прошу, хватит…
– Он исчезает, – прошептал Вальхиор. – Остается лишь немного надавить.
И с этими словами ураган души последнего Короля метнулся к Солмиру и захлестнул его стремительным потоком теней. Статуя разлетелась на куски. Черный дым потянулся к его носу, глазам и рту, и Вальхиор влился в него, вырывая из горла Солмира пронзительный крик.
Святилище содрогалось. От стен откалывались, падая со стуком, новые кости. Нив стояла, раскрыв рот, и смотрела на изломанное тело Солмира, бьющееся на полу, полная божественности и никчемной силы, которые ничем не могли ему помочь.
Но еще хуже стало, когда он поднялся.
Неестественно высокий. С лишними суставами в ногах. С острыми, как иглы, когтями на кончиках пальцев, и такими же зубами. Распущенные волосы обрамляли лицо, черты которого стали еще резче, словно их высекли ножом.
Синевы в глазах не осталось.
– Милая маленькая Нивира Валедрен. – Голоса всех Королей излились хором из одного рта. – Которой никогда не хватало на то, чтобы спасти кого-то любимого.
И Солмир – тот, кто был Солмиром, – ринулся вперед.
Нив каким-то потаенным чутьем поняла, что ему нужен ключ. Когти устремились к ее волосам; она увернулась и бросилась было бежать, спотыкаясь об осколки камней и костей. Он испустил смех, в котором беспорядочно и жутко сплелись пять голосов, и вытянул одну из неестественно согнутых ног, цепляясь за ее лодыжку. Нив рухнула на пол, до крови прокусила губу, ударившись о камень подбородком; из легких у нее вышибло воздух.
Монстр тут же оказался над ней, согнулся, опираясь на когти, окружившие ее голову с обеих сторон, будто прутья клетки. Она попыталась перевернуться, опутать ему шею шипами, как уже делала когда-то давно, однако сила не хотела обретать плотность; он легко отмахнулся от струек дыма, от ее слабой попытки напасть.
– Нивира, Нивира, – зашелестели голоса. – Осталось решить, хотим ли мы сохранить тебе жизнь, или…
Что-то изменилось. Она не видела его лица, но ощутила это вокруг них – неосязаемую борьбу такой мощи, что она отпечаталась в воздухе.
– Нив, ты должна меня убить, – произнес хриплый, изломанный голос Солмира у нее над ухом. – Ты должна открыть врата и убить меня немедленно.
Она зажмурилась. Потянулась к ключу на шее.
И тут череп Дракона наконец отвалился от свода.
Он полетел прямо на них, еще более огромный, чем Нив казалось прежде, и она успела задуматься о том, что с ней станет, если ее раздавит этим черепом в Тенеземье, где она не может по-настоящему умереть. Солмир перекатился в сторону, обхватив ее когтями в ранящем до крови объятии, все еще синеглазый.
Череп рухнул так тяжело, что часть каменного пола просела. В разломах не было ничего, кроме бурлящей темноты, кружащей и мерцающей, как изнанка звезды.
Кроме распадающегося Тенеземья.
Рядом с ямой застыли Нив и Солмир, поменявшиеся местами. Она сидела верхом на его бедрах, в издевательском напоминании о том, что произошло прежде в тюрьме, сложенной из ребер. Он поднял на нее глаза, в которых умирали последние искры синего.
– Ты потеряешь все! – прорычал Солмир голосами Королей.
А разве уже не потеряла? Она не могла вернуться к своей жизни на поверхности. Нив уже показала себя беспощадной королевой; Валлейда заслуживала кого-то лучшего, чем она – прибравшая к рукам и пустившая на свои нужды силу и власть, которыми наделена была лишь по праву рождения. Рэд в безопасности со своим Волком, но недосягаемая, непостижимая. А Раффи…
Раффи она уже отпустила.
Так что же ей оставалось? Ничего более. Только убедиться, что Короли умрут и не возродятся. Убедиться, что у тех, кого она ранила, останется место, где они смогут исцелиться.
Она ведь готова была разрушить мир ради сестры. Так велика ли будет разница?
– Если только я сама все не отдам, – прошептала Нив.
Склонилась вперед и поцеловала его.
Клыки впились в ее губы. Когтистые руки обхватили ее талию, и она не знала, для того ли, чтобы сбросить ее или чтобы притянуть ближе, но все равно целовала его, настоящим поцелуем, в который вложила все, что Солмир не дал ей сказать, и все, что она не могла выразить; поцелуем, который вместил в себя то, разобраться в чем у них не было времени.
Она чувствовала, как они текли к ней. Души Королей прогорклым маслом вливались в ее горло, казались проникающей в тело заразой. В голове смеялись шипящие голоса, сердце сковывало чем-то инородным.
Было больно. По щекам у нее бежали слезы. И все же она прижималась губами ко рту Солмира, пока не ощутила, что вся эта тьма, все до последнего клочья чудовищных душ, не принадлежавших ему, покинули его тело и перешли в нее.
И у Солмира осталась лишь его собственная душа. Может, и маленькая, и иссохшая, но сохраненная ценой его огромных усилий. И пусть ее недостаточно для того, чтобы сопротивляться ярости Пяти Королей, пока недостаточно. Но однажды будет.
Теперь у него есть такой шанс.
Это было последней связной мыслью в разуме Нив.
Звон, вопли и смех – лязгающий ураган кошмарных звуков – заполнили ее череп, и некуда было от них укрыться. Нив закричала и зажала уши шипастыми руками, едва замечая, как Солмир выбирается из-под нее, едва чувствуя его ладони у себя на плечах.
– Нив! – крикнул он прямо ей в лицо, чтобы она услышала его сквозь гомон Королей в голове и грохот рассыпающегося Святилища и умирающего вокруг них мира. – Нив, не делай этого, отдай их обратно…
– Нет! – Это произнесла и она, и все заключенные внутри ее души, и Солмир отпрянул от пяти одновременных отказов.
Нив крепко зажмурилась. Она не слышала собственных слов и лишь знала, что произносит их, потому что чувствовала, как шевелятся губы.
– Мне придется. Если они одолеют тебя, то захватят весь мир. Я могу их сдержать.
Можешь ли? Спокойный голос Вальхиора прозвучал у нее в голове. Казалось, будто червь прогрызает себе путь сквозь ее череп, и ухватить его, чтобы остановить это скользкое вторжение, она не могла. Или станешь такой же ужасной, каким стал бы он, только изощреннее?
В словах этих звучало удовлетворение, почти удовольствие. Она пыталась не слушать, но невозможно было заглушить собственные мысли. Нив потянулась и когтистыми руками вырвала из волос бьющийся ключ. Несколько прядей зацепились за шипы, которыми поросли ее запястья, и теперь окружали ключ, будто лучи черного солнца.
Теневые прожилки на белой коре разрослись; теперь они покрывали почти весь ключ и сияли странным не-светом, на который было больно смотреть. Солмир попытался отнять у нее ключ, но она вскинула руку, и шипастые плети опутали некогда-Короля, удерживая его на месте.
Шагать со всеми Королями в голове было тяжело, будто из-за их душ тело теряло равновесие. Но Нив все равно пошла, ведомая чутьем и увлекаемая ключом, к дыре в полу, пробитой упавшим черепом Дракона, к открывшемуся бурлящему мраку.
Думаешь, твоя сестра способна тебя убить?
Вальхиор. Этим он вынудил ее остановиться, споткнувшись на дрожащей земле.
Ты пыталась спасти ее, она пыталась спасти тебя. Он был таким довольным, таким удовлетворенным. Крошечные части разума, еще принадлежавшие ей, отпрянули от этого голоса, ужас холодным камнем упал в пустоту внутри. Неважно, сколь ты ужасна. Равная любовь, Нивира. Все, что ей нужно, это чтобы ты жила.
Внутри ее черепа галдели Короли, внутри ее тела скрывались бесконечный ужас и вся магия Тенеземья. Темные завитки, выплывающие из-под расколотого пола, втекали в нее сами собой, влекомые ее притяжением. Она стала монстром, стала пристанищем теней.
Но ей нужно было довести дело до конца. Она решила остаться здесь, чтобы не бросать его незавершенным. Таково ее искупление, и она должна вытерпеть его целиком.
Нив сжала в руке холодный ключ, который колотился теперь, будто сердце кролика, так же быстро, как ее собственное. И бросила его в дыру в полу, во всю эту шипящую тьму, на которой держалось Тенеземье.