Однако несколько мгновений спустя Раффи, похоже, все осознал.
Он повернулся к Солмиру с тем же задумчивым выражением.
– Ты защищал ее, – проговорил он негромко, но в снежной тишине слова донеслись и до всех остальных.
Нив ожидала, что Солмир вздернет подбородок и даст какой-нибудь резкий и краткий ответ. Но тот заговорил глухо и почти с болью, а под конец фразы нервно сглотнул:
– Поначалу нет.
Она вспомнила события в перевернутом замке – когда они нашли принадлежавшую Тенеземью половину Сердцедрева в его изначальной форме, прежде чем она решила остаться и превратила ее в ключ. Вспомнила, как Солмир поцеловал ее настоящим поцелуем и отдал ей всю магию, обрекая себя на роль сосуда для Королей, прибытия которых ожидал.
Он сказал ей, что любит ее. Наверное, подумалось ей, он осознал это именно тогда.
– Но потом старался. – Солмир перевел взгляд с Раффи на Нив. – Насколько мог.
Раффи кивнул. Сжал пальцы поднятой руки.
– Значит, только один удар.
Он нанес его, едва договорив. Солмира мотнуло в сторону, но, выпрямившись, он только горько усмехнулся.
– Да брось, разве тебе не хочется стоящей драки? Вы с Волком оба можете попытаться, мне нечего терять, кроме времени.
– Хватит, Солмир.
Почти шепот; и все равно сказанное зазвенело в воздухе. Все взгляды обратились к Нив.
Она столько времени мучилась вопросом, как объяснить все Раффи, сестре и всем, кто беспокоился о ней и ненавидел Солмира, будто эти чувства были неотъемлемыми частями друг друга и безоговорочно шли в паре.
Однако два слова – возможно, то, как она их произнесла, – похоже, объяснили все за нее.
Она посмотрела на Рэд в надежде, что сестра ее понимает – сестра, вышедшая замуж за монстра и сама побывавшая монстром. Их пути даже в этом отразили друг друга, они обе влюбились в нечеловеческих существ и пошли по их стопам лишь с тем, чтобы оказаться низвергнутыми обратно к простой человеческой природе.
Рэд сглотнула. Прерывисто вдохнула и посмотрела на Солмира прищуренными яростными глазами.
– Хочу, чтобы ты знал, – сказала она, – что Нив – это единственное, что тебя спасло.
– Как оно всегда и было, – прошептал Солмир.
Раффи отступил от него с видимым усилием.
– Я благодарен за то, что ты сделал, – проговорил он, – но не желаю больше никогда тебя видеть.
– Поверь, не придется. – Солмир стер кровь с лица. – Не представляю, что я буду делать с новообретенной человеческой сущностью, но я точно буду делать это подальше отсюда.
Внутренности Нив сжались от этих слов. Рэд метнула на нее взгляд, словно почувствовала.
Солмир на нее не смотрел, хотя она видела, что ему этого хочется. Но он лишь поднял бровь, глядя на стоявшего позади них Эммона.
– А ты что скажешь, Волк? Не желаешь еще один заход перед тем, как я исчезну?
Он спросил это почти с надеждой, словно хотел, чтобы Эммон его ударил. Но если тот и услышал эти ноты, то не позволил себя подбить. Супруг Рэд качнул головой.
– Я согласен с Раффи. Мы закончили.
– Мы закончили, – повторил Солмир, вскидывая руки и отступая назад с болезненной ухмылкой на губах. Потом уронил руки, отвернулся и шагнул в снегопад.
– Солмир… – Тени ее раздери, Нив не могла выдавить из себя иных слов, кроме его имени.
Он обернулся через плечо, блеснула синева. Пробормотал:
– Все кончено, Нив. Оставим.
И тяжело побрел прочь. А она ему позволила.
Какое-то время все стояли молча, статуями на снегу. Нив глубоко вдохнула. Закрыла глаза.
Выпрямив спину, повернулась к Раффи.
– Я любила тебя.
Он явно услышал прошедшее время, и оно явно его не огорчило. Раффи кивнул и взял за руку стоявшую рядом Каю, безотчетным и естественным движением.
– Я тоже тебя любил.
Еще один согласный кивок, и тему закрыли. Любовь между ней и Раффи была настоящей, но теперь она изменилась, став чем-то более теплым и спокойным. А Каю нужен будет близкий человек, знающий двор Валлейды и готовый помогать ей справляться с новой ролью.
Губы Нив тронула печальная улыбка. Она всегда думала, что из Раффи получился бы превосходный принц-консорт.
– Идемте в Крепость, – заговорила Рэд с нарочитой бодростью, явно выдававшей то, что никто из них не имеет представления, как быть дальше. – Лучше, чем стоять здесь на морозе.
Все неуклюже двинулись по сугробам к границе леса, благодарные за то, что им дали цель взамен бездействия. Нив немного задержалась, провожая взглядом уменьшающуюся фигуру в снегах.
Потом отвернулась и пошла за сестрой.
В пути остальные негромко переговаривались – Файф сказал нечто, неслышное Нив, но заставившее Эммона издать удивленный смешок. Каю потянулась к Раффи и что-то с улыбкой ему прошептала. Лира и Рэд шли рядом, и Нив уловила, как Лира говорит что-то о том, каким странным показался ей окружающий воздух и как у нее покалывало в пальцах.
Хорошие люди, способные на добрые дела. Может, и не всегда – может, на тех или иных перепутьях они выбрали бы другие направления и шагнули бы в серое пространство неоднозначных поступков – но все же хорошие.
Она подумала о Солмире. О его попытках тоже стать хорошим.
И задумалась так глубоко, что не заметила Рэд, поджидавшую ее на краю леса, пока чуть в нее не врезалась.
Сестра схватила ее за плечи, крепко вцепилась в них. В глазах у нее стояли слезы, а на лице застыла грустная улыбка.
– Иди, заставь его с тобой попрощаться.
Нив нахмурилась.
– Что?
– Ты заслуживаешь правильного прощания, тени его раздери. – Рэд вытерла глаза. – Я не потерплю, чтобы мою сестру бросили, не попрощавшись, даже если отказываюсь дышать с ним одним воздухом.
Нив испустила смех, больше похожий на всхлипывание.
– Так что иди и заставь его с тобой попрощаться, – повторила Рэд, – или я пойду.
И Нив не потребовалось иных уговоров, чтобы повернуться и побежать.
– Стой! – вырвалось у нее – громче, чем она сама считала необходимым, – пока она торопливо пробиралась через сугробы в чужих сапогах. – Остановись сейчас же!
К ее удивлению, он так и сделал.
Бывший бог застыл в снегу и дал ей приблизиться уже привычным шагом. Ветер трепал его длинные волосы так, что кончики некоторых прядей почти касались ее лица. Он смотрел на нее глазами цвета озерного льда, синими и горящими.
С минуту они просто стояли, некогда-Королева и некогда-Король. Ни один не знал, какой ход сделать дальше. Как шагнуть другому навстречу после всего, что они сотворили.
– Чего ты хочешь, Нив? – с опаской в голосе спросил он, словно ожидая, что она попросит больше, чем он способен дать. И тоже понимая, что это последняя сцена.
Она сглотнула.
– Настоящего прощания.
В лице у него мелькнули облегчение и острая скорбь.
Нив потянулась и схватила его за руку, чувствуя кожей холод колец. То, которое до сих пор было надето на ее большой палец, звякнуло о то, которое он носил на мизинце. Он так и не попросил вернуть украшение.
– Тебе это кажется таким же странным, как и мне?
– То, что ты держишь меня за руку, – тихо спросил он, – или неожиданное возвращение к человеческой сути?
– Все, – ответила она. Повернула их ладони, сплела пальцы вместе.
– Первое кажется естественным, – сказал Солмир, глядя вниз на их сплетенные руки вместо того, чтобы смотреть ей в лицо. – Второе… пока не знаю. – Он глубоко вдохнул и закрыл эти свои синие глаза. – Я чувствую… тяжесть.
Она подумала о пустоте, оставшейся в груди на месте души. Подумала о его душе, которую он так тщательно ограждал от магии Тенеземья.
– Помнишь разговор о том, что от душ в основном одни неприятности?
Он кивнул, непонимающе подняв бровь.
– Скоро я смогу сообщить, согласна ли с этим. – Нив попыталась улыбнуться, но улыбка быстро угасла. – Я свою утратила.
Солмир не выказал удивления. Он обхватил ладонью ее щеку, леденя кожу серебряными кольцами, и приподнял ее лицо так, чтобы смотреть в заплаканные глаза. Неуверенно, словно даже сейчас думал, что она может его оттолкнуть, коснулся ее лба своим.
– Если я хоть чему-то научился, так это тому, что души – вещь непостоянная, – тихо сказал он в разделявшее их пространство. – Их теряешь и обретаешь без конца.
Она рассмеялась, но в конце смех надломился, почти став плачем.
Бывший бог держал ее так близко к себе, что каждый вдох полнился ароматом хвои.
– Я вообще теперь смогу быть человеком? – спросила она, выпуская облако пара в холодный воздух между ними. – Ведь именно бездушие отличало Древних от нас. Делало их чудовищными. Как я смогу не стать чудовищем, если у меня души больше нет?
– Ты не чудовище, – просто и уверенно ответил Солмир. – Тебе им не стать, потому что ты не чудовище. – Солмир мягко отстранил ее от себя, положив ладони ей на плечи. – Ты хорошая, Нив. Сколько раз мне нужно это повторить, чтобы ты поверила?
– У тебя все равно нет времени на столько, – прошептала она. – Верно?
Она могла пойти с ним. Нив подумала об этом, пока бежала к нему по снегу, но только на миг. Им обоим нужно было время. Свобода. Ее окружал целый мир, которым Нив никогда по-настоящему не интересовалась и который теперь отчаянно хотела увидеть. А Солмир… ему предстояла борьба с собственной тьмой. И дальнейшее искупление.
И все равно ей хотелось узнать, так что она прошептала вопрос:
– Ты бы позволил мне пойти с тобой?
– А ты собираешься просить?
– Нет.
Он кивнул.
– Это к лучшему.
Они стояли, склонившись друг к другу, и на мгновение ей показалось, что Солмир ее поцелует. Но он не стал, и это отчего-то подарило облегчение. Ее сердце и так разрывалось на части, а ведь теперь, когда она утратила душу, у нее не осталось ничего, кроме сердца.
Они еще несколько обжигающих секунд смотрели друг на друга. Потом Солмир низко поклонился ей.
– Моя Королева.
– Уже не королева.
– Для меня – всегда.